Следы супружеской любви

Четверг, 27 июня

Сижу дома третий день. На морде следы супружеской любви, слезы не просыхают, настроение соответствующее. М. не звонит. Тимофей на даче с мамой, но скоро её сменит Николаевна.

Николаевна приезжает каждый день. Заставила меня вымыть всю квартиру, говорит, что это лучшее лекарство от депрессии. Свекольник сварила, лично для меня. Знает, что я предпочла её своему мужу, хоть и разлюбленному, значит мы с ней теперь братья навек. Еще Николаевна явно мечтает дать ему в лоб, она такая. Ну, я думаю, она втайне рассчитывает, что М. не станет всерьез бить постороннюю женщину, то есть её. Но вообще-то, если бы они стали драться совершенно всерьез, я бы поставила на Николаевну. У неё мышечная масса явно превосходит.

Пятница, 28 июня

Взяла читать начатый детектив («Aптекарша») и вспомнила, что начала описывать свой аналогичный случай. Надо уж закончить.

Значит, во-первых, это был десятый класс, выпускной. И, как я вспомнила, перемена (большая, 20 минут) между двумя историями. Лень, тоска, недосып, общая вялость всяких чувств. Погода еще, помню, была какая-то особо мерзкая. Потому что была бы погода получше, кто-нибудь обязательно сгонял бы в булочную и купил торт «Москвичка» в коробке. Потом мы этот торт ломали бы руками и посылали друг другу куски в тетрадных листах, прямо на уроке. Так мы эту историчку презирали отчего-то. Хотя была, наверное, не хуже других. Просто бездушная какая-то. Ну, это неважно.

Так вот, Павлюченкова вдруг встрепенулась, разрезвилась, подбежала ко мне и хлопнула учебником истории по башке, как первоклашка. Мне неохота было даже вставать, и я сделала вид, что ничего не заметила. Ну, она меня хлопнула еще раз. Я нехотя (честное слово, именно нехотя) встала и вяло за ней погналась. Павлючка радостно взвизгнула и понеслась от меня бегом на своих длиннющих тончайших ножках в черных прозрачных колготках и на высоченных, вдобавок, лакированных шпильках – такая у нас была Павлюченкова. И за ней растрепанная Ложкина – на полторы головы ниже, зато со вторым размером бюста (куда он подевался-то, кстати? Тимофей съел. Но, в общем, и не жалко, даже легче стало).

Ну вот, мы с ней погонялись немножко по коридору, а потом я забежала в класс и захлопнула перед Светкой дверь, втайне надеясь, что она уже наигралась и останется в коридоре с кем-нибудь хихикать. Но тут за дверью раздается громкий стук. A через несколько минут выясняется, что моя подружка (мы были подружки, хоть и не очень близкие, – так, в одной компании) лежит на полу в коридоре натурально без сознания. То есть этот самый стук – был звук её падающего тела. И об него (о безуханное тело Павлюченковой) буквально спотыкается не кто-нибудь, а наша классная руководительница О. О. Константинова, человек особый и незабываемый.

Все дико переполошились, потому что решили, что Павлюченкова потеряла сознание, стукнувшись головой, то есть у неё сотрясение мозга или даже хуже. То есть тупая и агрессивная Ложкина Луиза практически убила бедную Павлюченкову Свету.

Но тут Павлючка, к счастью, пришла в себя (на неё побрызгали водой) и сразу схватилась за руку. Оказывается, когда я захлопнула дверь (не так уж и сильно), я ей как-то попала по руке. Или дверь ей прищемила руку, что ли. И она от дикой боли потеряла сознание, а потом уж, без сознания, упала на пол.

Когда все это более или менее стало понятно (а я стояла как подсудимая на месте преступления и лепетала что-то типа «мы просто играли»), О. О. Константинова завращала на неё глазами и сказала:

- Признавайся, Света, немедленно. У тебя ведь нет сотрясения мозга, так?

И Павлючке просто ничего не оставалось, как признаться, что голова у неё не болит, да и рука уже прошла, но «такая слабость, такая, знаете, слабость!» И её, конечно же, отпустили домой, причем не одну, а в сопровождении Гордеичева, к которому она как раз неровно дышала. И она ушла на своих каблуках, томно на него опираясь, как тургеневская девушка, и они отправились, конечно, пить пиво и целоваться, как она на след. день хвасталась. A Луша осталась на вторую историю с печатью законченной идиотки во весь лоб. О. О. Константинова даже ничего мне не сказала, только прожгла взглядом, и потом при встрече прожигала каждый раз, чуть не месяц, и вдобавок трясла головой и говорила: «Семнадцать лет! Подумать только!» A потом в характеристике мне написала: «вежлива». Ну, а если бы у Павлюченковой действительно случилось сотрясение мозга? Тогда бы написала, наверное: «Склонна к нанесению непредумышленных телесных повреждений товарищам по классу. Вежлива». A если бы Павлюченкова вообще бы тупо умерла, как мальчик в «Аптекарше»? Не представляю, кем бы я тогда выросла, просто не представляю.

У ее мамы, кстати, было еще двое маленьких детей, и отчим без ноги. То есть не у мамы отчим, а у самой Павлюченковой. Надо бы найти ее телефон, как она там. Надеюсь, на ее руке не развилась со временем гематома или что-то еще ужасное, как это бывает в «Скорой помощи».

Может, лучше и не звонить?

Трус ты, Луша, последний трус.

Суббота, 29 июня

Физиономия пришла в норму. М. не звонит. Надо бы постричься покороче как-нибудь. Этот гад вырвал мне половину волос, клянусь. Может, это и правда любовь? Как у Хосе к Кармен, или кто там кого задушил.

Впрочем, М. меня не душил, будем справедливы, в самом деле.

Вторник, 2 июля

Не могу поверить, что это случилось. Сегодня постриглась и зашла в стомат. клинику к СМ, наполовину спонтанно. Просто позвонила с мобильного, она сказала: «Приходи». Загорелая такая, отдохнула, энергии на десятерых. Сразу с порога заявила:

- Надеюсь, ты не надеешься, что мы тебе брэкеты сейчас возьмём и снимем?

- Что вы, – говорю, – я без них уже и не представляю жизни. Привыкла как к родным.

Ну, она, как всегда, начала колдовать у меня во рту и при этом еще учить на мне студентов. Под ее руководством жутко неумелый мальчик впиявил мне еще один дополнительный брэкет. Слева, ужасно глубоко, куда-то практически в горло, кошмар. Он дико волновался и потел, и если бы не моя нечеловеческая стоматологическая закалка (полтора года мучений!!), я бы просто блеванула ему в лицо, наверняка. Но он, вдобавок, прикомстролил какой-то винтик неправильно, и СМ принялась его ругать и показывать, как надо было сделать, и все это научно объяснять (она у них завкафедрой и профессор, настоящий). И в итоге СМ так распалилась, что совсем неожиданно (для меня, по крайней мере) заорала:

- Все! Хватит мучить несчастную девку. Давайте уже снимем ей скобки к чертовой матери. Начинайте, Якушечкин, а мы посмотрим.

И этот самый Якушечкин начал трясущимися руками мне всё отвинчивать. С чем сравнить это ощущение? Ну, я не знаю. Просто не знаю. Как будто к вам в череп кто-то забил двадцать гвоздей, и вы к ним уже притёрлись и притерпелись, а тут их вдруг выдернули. Или два дня не есть, а потом выпить рюмку водки и съесть горячего супа. Или... Ну, я не знаю, я, в общем, не пробовала наркотиков. A оргазм – оргазм тут просто отдыхает. Клянусь! просто никакого, никакого сравнения.

Хотя справедливости ради надо сказать, что я давненько не испытывала этого самого пресловутого оргазма. Ну да и чёрт с ним.

Продолжение следует