Шумный американец

Фотография: Петр Тимофеев

— Да, закрыли. Хотя сейчас мы официально всего лишь проходим проверку, которая, возможно, затянется на долгие месяцы, мы уже не можем выпускать газету.

— Никакой конкретной причины нам не называли. Просто пришли с проверкой и в первую очередь начали расспрашивать про колонку Лимонова — что Лимонов в ней писал, зачем мы ее публиковали и прочее. Потом начали расспрашивать про наполнение газеты, про ее стиль. Выяснилось, что в Министерство связи давно уже поступали на нас жалобы — мол, мы оскорбляем Россию и русских. Хотя, конечно, это все ложь — мы никого не оскорбляем, а только смеемся над теми суками, которые этого заслуживают.

— Да нет же, нет, никого мы не оскорбляли. Поймите, то, что мы делали все эти одиннадцать лет, — это же что-то вроде «Южного парка», а вовсе не гнусные атаки на русскую культуру или страну, в которой мы живем. Это черный юмор. У меня вообще такое ощущение, что после девяностых, когда Россию пинали все подряд, русские просто разучились смеяться над собой. Меня здесь часто обвиняют в том, что я ненавижу русских, а в США обвиняют в том, что я ненавижу американцев, — смешно.

— Была одна женщина, которая имеет хорошие связи и знакомства в Федеральном агентстве по печати, но даже и она не смогла что-то для нас сделать. Но вообще мне постоянно звонят и поддерживают — не материально, но хотя бы морально.

— В 1995 году я написал в The Moscow Times статью, высмеивающую повадки и образ жизни американских экспатов в Москве. Это была натуральная бомба — в газету приходили письма, в которых меня практически угрожали убить. Тогдашний главный редактор вызвал меня к себе и сказал: «Да, статья, конечно, хорошая, но, Марк, это же натуральный гонзо-журнализм, что-то вроде Хантера Томпсона. Такое было модно в Америке шестидесятых, но в России девяностых это никому не нужно. Так что давай не выпендривайся и отправляйся писать о том, как сделать деньги в этой стране». После этого я понял, что положиться мне не на кого и что нужно делать свою газету — максимально антипафосную и правдивую. Так у меня в голове и появилась идея The eXile. Надо сказать, что газета так никогда и не окупилась, но я очень доволен тем, что она существовала, и тем, какой она была.

— Да, в самом начале мы все делали с Мэттом. Мэтт — одаренный писатель и хороший человек, но то, что сейчас он пишет для Rolling Stone, читать, по-моему, невозможно; его нынешние сочинения — это, по сути, калька с того же Хантера Томпсона, по которому мы с Мэттом когда-то сходили с ума.

— Да п…дец творился. Несмотря на то что сейчас многие вспоминают ту эпоху как эру свободы слова, на нас постоянно давили. Но мы старались писать исключительно правду. Вот, например, мы были единственным СМИ, которые в 1998 году не сомневались в том, что будет дефолт; писали прямо в открытую: «Мы даем вам стопроцентную гарантию того, что будет дефолт».

— Принципиально — никакой. Москва как была так и остается вампиром, который высасывает всю кровь из провинции. Провинция вообще гниет. Я в свое время поездил по стране и не могу сказать, что в России есть какой-то маленький город, у которого есть будущее. Везде скука и безденежье.

— Я вообще не представляю, как сейчас можно ответить на этот вопрос. Я не знаю, простите. Единственная вещь, которую я могу сказать наверняка, — это то, что мы еще будем обновлять наш сайт. Его, слава богу, пока еще никто не трогал.

— Это вряд ли. На самом деле мне теперь предстоят серьезные раздумья о возвращении в США. Но что делать там, я не знаю. Там легче писать: в Америке гораздо меньше по-настоящему хороших журналистов, чем здесь, в России, — но как там писать? Американская пресса меня ненавидит: журналам вроде The New Yorker нужны эрудированные ребята в костюмах-тройках и с трубками в зубах, а вовсе не бывшие экспаты, на хвосте у которых сидят люди из российской тайной полиции. Ну и вообще, в США совсем беда с прессой: большинство журналистов, занимающихся там политикой, предельно консервативны. Единственное американское издание, в которое я пишу с удовольствием, — это Radar, такой малоизвестный в России журнал, который по стилю очень мне близок. Вообще, я наверное напишу книгу о том, как жил в России. Но это все лишь далекие планы — у меня сейчас нет денег, и я не представляю, как мне быть.

«Когда я окинул взглядом помещение, все мои иллюзии относительно российского среднего класса рассеялись. Сквозь винные пары, сигаретный смог и крепкий запах пота я различил обои в цветочек и человек 20 в дымину пьяных русских. Поодаль виднелся стол с остатками «салата» — мелко нарубленное неопознанное месиво, плавающее в майонезе». Аспи Пахарс, The eXile, October 24, 2007

— Честно говоря, нет. В Америке вообще сейчас хуже, чем в России. Россией по крайней мере не заправляет полный идиот.

— Я не думаю, что Обама победит, а даже если и станет президентом, то ничего не сможет сделать: за восемь лет правления Буша Америка впала в такой кризис, что выбраться из него уже невозможно.

— Нет. История России показывает, что за каждым кризисом в этой стране наступает более-менее нормальное время. Другое дело, что я не совсем понимаю, какие сейчас наступают времена. Хотя если моей газете пришел п…дец, то скорее плохие.