Школа капитанов

Иллюстрация: Мария Краснова-Шабаева

Первым меня нашел Василий Постников — неблизкий школьный приятель, который прислал фотографии со своей свадьбы и похвалился работой в IT-фирме. Потом появились Ира Баранова, Михаил Вербило и Юля Филимонова. Меня нашла Ирина Анатольевна — красивая англичанка, которая пришла в нашу школу сразу после иняза и через пару лет вышла замуж за одиннадцатиклассника Макса. Теперь она живет в Германии. Я вспомнил, как мы дразнили в младших классах Иру Баранову «барашкой» за непомерные очки и ветвистые кудри. Как Постников адресовал молодому биологу Виктору Сергеевичу Карвцу строчки Лаэртского «У каждого есть голубая мечта, у некоторых — целый перечень. У меня голубая только одна — переспать с Сергеичем». Как Сергеич сильно краснел на уроке про пенис и как, играя в баскетбол с матерившимися старшеклассниками, он ругался книжным словом «проклятье!».

Как и всякий человек, большую часть рабочего и досужего времени находящийся в сети, я не храню в памяти все сайты, на которых когда-то зарегистрировался. У меня есть три почты, «Живой журнал» и аккаунты в дюжине магазинов — половиной из них я не пользуюсь. Попав на odnoklassniki.ru, я отметился не задумываясь. Там остались имя-фамилия, год рождения, номер школы и фотография, на которой я сам себе нравлюсь. Ровно с тем же автоматизмом я поселился в системе «Мой круг» и завел страницу на Facebook. В интернете болтаются миллионы «мертвых душ» — зарегистрировавшихся, но не поддерживающих свой профайл пользователей. Их праздное любопытство вывело на фондовый рынок проекты, которые в период становления представлялись, мягко говоря, бесполезными, — так случилось и с «Одноклассниками». Портал запустили в 2006 году по подобию американского classmates.com — когда все говорили про блоги, а Mr Parker был близок к тому, чтобы вести журнал от имени президентской собаки, odnoklassniki.ru предлагали лишь восстанавливать школьные контакты. Ищешь человека, заключаешь с ним дружеский альянс, обмениваешься сообщениями, ударяешься в мемуары.

У «Одноклассников» занудный дизайн апельсинно-салатового цвета и интерфейс, подчиненный идее практичности, как ее трактуют на уроках труда, но к началу лета они добились совершенно невероятной цифры в 4 млн пользователей — это примерно четверть всего населения российского интернета. Недавно они продали треть своего бизнеса латвийской компании Forticom за 10 млн долларов, а потом началась ковровая бомбардировка из прошлого. Мне напомнили про отколотый в 9-м классе зуб. Про Арсена в долгополом бордовом пальто, которого дразнили Аль Капоне. Про то, как в 5-м классе мы играли в бутылочку, раскручивая ее на втором этаже заброшенного дома. Когда-то в нем жил Мирза Хасянов, научивший нас говорить «п…да» по-татарски. Собутыльники подбадривали: «Ты чего? У Надьки же губы у-ни-вер-саль-ные!» Это «у-ни-вер-саль-ные» я не могу забыть — хотя зачем мне об этом помнить?

Кажется, на «Одноклассниках» зарегистрированы все. Продавщица рассказывает по телефону, что нашла там давнего коллегу. Подруга, жаловавшаяся на венец безбрачия, пишет, что встретила любовь из 4-го класса и полвечера с ним переписывается. Однокурсница донимает вопросом, почему я не добавляю ее в список друзей. Некто Александр Монахов припоминает, как я, маленький, бегал возле клуба «Птюч» с сумкой Diesel, — сумку помню, Монахова — нет. Написать считает должным каждый, кто прошел по краешку моей судьбы, и их бессодержательные приветы приходится стирать с хладнокровием машины. Тех же, чья судьба меня действительно волнует, на сайте нет. Что случилось с Витей по прозвищу Прокопан, торговавшим наркотиками в туалете на 3-м этаже? Память разархивировала множество школьных эпизодов, которые могли бы заинтересовать и Ларри Кларка, и оперов из соседнего ОВД «Балчуг», и самое ужасное, что их помню не только я. Я никогда в жизни не видел большинства своих друзей из livejourn al.com, но вот со всеми «Одноклассниками» мы на самом деле были знакомы, обсуждали «сисечки» математички, кидались паштетом в жабо директрисы, спали в заблеванной палатке и участвовали в сеансах группового просмотра групповой же порнухи. Они не только одноклассники, но и свидетели и соучастники — а у меня есть основания стесняться своего детства.

Вспоминать былые грехи — удовольствие сродни тому, которое получаешь от сюжетов на НТВ про бабушку, что съела внучку. Моя личная «Программа-максимум» началась, когда я встретил на odno klassniki.ru Филиппа Миронова. Большинство бывших одноклассников выглядит примерно одинаково — как фанаты группы «Кипелов». С фотографии тезки на меня глядел лось в клетчатой рубашке с такой ухмылкой, после которой должен следовать хук в живот, — он был из Питера, как и я — Близнецы, и в друзьях у него тоже была девушка по фамилии Баранова. Так я понял, что odnoklassniki.ru — реальное зло, угрожающее моей идентификации.

Но еще больше, чем встреча с тезкой, меня испугало осознание того, что теперь невозможно уничтожить информацию о событиях, в которых участвовало больше одного человека. Естественная память, стирающая слово «п…да» по-татарски, но хранящая имя Мирзы Хасянова, атрофируется — а ее функции берут на себя сайты вроде odnoklassniki.ru.