Шефская помощь

— Он звонит мне круглосуточно. Из Лондона, чтобы сказать, что он пролил кофе на галстук в машине, когда ехал по Бонд-стрит, и спросить, что делать. Я говорю: «Сейчас еще чуть проедешь — будет магазин Armani, остановишься и купишь новый, такой, как любишь». Звонит из Нью-Йорка, из холла гостиницы, чтобы спросить, на каком этаже его номер. Я звоню на ресепшн, который от него в двух шагах, узнаю этаж, перезваниваю и говорю: «Тебе направо, потом налево, там лифт, поднимаешься на пятый этаж, потом налево, третья дверь — твоя». Через минуту он звонит и говорит, что его бесят стены в номере, он ненавидит обои в цветочек, он хочет в полосочку и что я все специально подстроила, чтобы испортить ему настроение.

Это история не про мужа, не про отца и не про непутевого сына — это история про начальника, не без гордости рассказанная его личной помощницей. Еще ее могут называть личным ассистентом, в конторах западного толка — пи-эй (PA — personal assistant), в русских — секретарем, или, что довольно унизительно, секретаршей. Помощницу зовут Светлана, начальника — Андрей. Имена ненастоящие, потому что главное достоинство личного помощника — умение держать язык за зубами. Молчание в ее случае — настоящее золото, ей платят за конфиденциальность (секретарь — от латинского secretarius, доверенное лицо, хранитель секретов). Он банкир, к тридцати годам добившийся запредельных высот. Она брюнетка с двумя высшими образованиями, географическим и филологическим, владеющая английским и французским.

— Когда я себе замену искала — я уходила, но потом вернулась, — Андрей сказал, чтобы она была приятная, но не красотка, «чтобы не отвлекала от работы, ну типа тебя», — смеется Светлана, кутаясь в норковую шубу до пят. Батареи кафе «Ле Гато» не справляются с тридцатиградусным морозом. — Мне было по фигу, потому что он мне тоже как мужчина никак.

И все равно это история любви, достойная стихов, романов и кисти художника. Любви патологической, основанной на взаимных манипуляциях и шантаже, на запредельной власти одного над другим, но тем не менее. Еще это история законного брака со всеми необходимыми атрибутами — свахами, контрактами, размолвками и громкими скандалами, разрывами и воссоединениями, изменами и прощениями, окончательными разрывами и лаконичными открытками на Новый год. Иногда это история про то, что они жили долго и счастливо и умерли в один день. Но это уж совсем редкость.

— Я пришла на собеседование к Наталье. Такой красивой женщины рядом я никогда не видела, я просто в нее влюбилась. Ей было 25, мне — 23. Она уже руководила огромным департаментом. Такая западная бизнесвумен — очень дорогой костюм, дорогие камни, часы, идеальная фигура, ухоженное лицо, прическа. Она как безупречная картинка. Я горжусь ею, — рассказывает Ольга.

Ольга закончила филфак в Твери, поработала диджеем на местном радио и телевидении, а потом вышла замуж и переехала в Москву, где, как она понимала, на телевидение ей не попасть, — вот и пошла в личные помощники. Наталья и Ольга — колоритная пара, Анна Австрийская и Констанция Бонасье: невысокая энергичная блондинка — начальница и флегматичная рыжая помощница. Первой достаточно сказать: «Оля, мм» — и вторая ее понимает. И так уже семь лет. Наталья в этой однополой паре играет классическую роль мужчины: властная, строгая, не терпящая возражений, регулярно меняющая любовников. А Ольга — терпеливая, исполнительная, влюбленная в хозяйку. Лишь поздно вечером, разделавшись со всеми удивительными заданиями, она возвращается домой, к мужу.

Чем, если не любовью, можно объяснить такой эпизод?

— Когда мне сдавала дела Катя — она проработала личной помощницей Дмитрия четыре года и уходила в другую компанию на большую должность и зарплату, — она показала мне две ручки и сказала: «Эту Дима грызет, а этой пишет», — говорит Елена и для убедительности закидывает ногу на ногу. У нее очень короткая стрижка, глаза вполлица и выдающейся формы грудь, которую за отсутствием лифчика никак не скрыть под красной трикотажной кофтой. — В общем, с Димой я так и не сработалась, его все во мне раздражало: как я разговариваю по телефону, как одеваюсь, крашусь. Хотя его Катя была совсем никакая, очень невзрачная. Через месяц она к нему вернулась — на новом месте ей не понравилось.

Эта самая Катя, как, впрочем, и все остальные, попала в секретари через кадровых агентов — натуральных свах, которые приводят на смотрины десятки девушек. Девушки одна за другой заходят в кабинет к потенциальному начальнику, он окидывает их оценивающим взглядом, задает пару каверзных вопросов — девушки жмутся и тушуются — и делает ставку на одну. Заключает с ней контракт, инвестирует в нее свое время, обучает своим привычкам, рассказывает о своих потребностях, выбалтывает все свои секреты, а потом обвешивает ее с ног до головы своими личными делами. Она не успевает и глазом моргнуть, как уже вовсю покупает шефу тренажеры и солярии, ищет слесаря для ремонта протекающей трубы, учителя игры на флейте для сына, записывает его маму в салон к парикмахеру. Вроде бы шла в солидную контору, а занимается черт-те чем. Но, как верная жена, послушно тащит этот крест — разница лишь в том, что ежемесячно она получает за это зарплату. И чем вернее она служит, чем лучше рулит жизнью босса, чем прочнее залезает в его мозг, тем быстрее и значительнее растет доход.

— Просто у него есть один-единственный номер телефона, по которому он звонит по всем вопросам. Сам он занят сложными схемами. А когда ему в голову приходит пусть даже полпросьбы, он нажимает кнопку, — продолжает Светлана. Слегка согревшись глинтвейном, она снимает шапку и расстегивает шубу — у нее тоже обнаруживается грудь выдающихся габаритов. Кажется, для секретарей это непременный атрибут.

Удивительное дело: на роль кнопки чаще всего идут девушки не только с грудью, но и с хорошим образованием. Сегодняшний личный помощник — девушка, закончившая пединститут, иняз или филфак, не желающая жить на зарплату учителя, владеющая языками, а по-русски изъясняющаяся гораздо лучше начальника.

С одной стороны, образование в работе помогает, с другой — мешает и раздражает. В России вообще люди с высшим образованием свысока смотрят на тех, у кого его нет. Но уж если назвался личным помощником, о том, что у тебя есть образование, лучше забыть, иначе раздражаться будешь на каждом шагу.

— Встречи, презентации — это все хорошо, но главное в моей работе — чтобы вовремя была еда, — рассказывает Настя, маленькая блондинка с большой косой. На ногтях у нее лак с блестками, на веках — тени с блестками. Она широко размахивает руками, ее густые брови в это время выделывают какие-то невероятные кренделя. — У шефа, например, было четкое представление о том, какой сорт пасты должен идти с каким соусом, и если это нарушалось, у него портилось настроение на целый день. Я везла офисного повара в ресторан, чтобы ему все объяснили. Когда меня брали на работу, я оговорила, что приносить чай не буду. Я не считаю, что это западло, но для человека, который закончил университет, это странно. Для чая взяли специального человека — coffee girl.

Чай, кофе — это важный момент. Многие помощники считают унизительным подавать кому-то чай. Для них это настоящий пунктик, слишком откровенный намек на то, что они всего лишь слуги. Их не смущает, что они покупают начальнику сигареты, ищут фитнес-клуб для его жены. Но кофе — это полное падение. Те же, кому удается себя превозмочь, достигают в кофепроизводстве невиданных высот и еще крепче привязывают к себе начальника. Если начальник без них не сможет ступить и шагу, их жизнь будет спокойна и безоблачна — работу они уж точно не потеряют. Шеф скорее бросит свою жену и заведет новую, чем решится расстаться с помощницей, которая читает все его мысли на расстоянии.

— Я в самом начале подсмотрела, как он кофе себе делает, сколько ложек кофе, сколько сахара, сколько молока, как он это все размешивает по часовой стрелке, потом против, потом еще болтает ложкой в чашке, — говорит Светлана, размешивая воздух невидимой ложкой. — Однажды я уехала на Селигер на несколько дней и перед отъездом рассказала девочке, которая меня заменяла, как это делать. Он дозвонился каким-то образом до меня через день, хоть телефон там и не ловил, и очень ругался — кофе был не тот. Он мне говорил, что я это нарочно сделала, чтобы он понял, как без меня плохо.

Как бы помощницу ни ценили и ею ни дорожили, она все равно обслуживающий персонал. В этом смысле работа официантки и уборщицы гораздо честнее: девушки знают, на что идут. Помощнице же обещают интересную работу с людьми, а в итоге получается, что телефонные звонки, презентации и встречи — это лишь 10% ее обязанностей, а личные просьбы — остальные 90. На недоумение начинающих секретарей шефы реагируют одним аргументом: «Ты же называешься личным помощником, вот и выполняй личные просьбы». С этим сложно поспорить. Но если девушка к этому не готова, то в секретари ей лучше даже не соваться — озвереет. Так часто бывает: приходит на работу ангел, с нежностью и любовью варит кофе и смотрит в рот начальнику, а через пару месяцев превращается в злобную стерву, огрызается и бросается если не на шефа, то на тех, кто рангом пониже его. А все потому, что слишком часто спрашивает себя, как вышло, что она относит в химчистку рубашки мужчины, с которым даже не спит.

Каждая личная помощница мечтает завязать с этим адским трудом и начать жить только своей жизнью. Но не у всех хватает смелости — деньги и стабильность привязывают. Расчет прост: чем больше злоупотреблений я позволяю шефу, тем выше моя зарплата. Для шефа же деньги, как правило, не проблема — он готов платить за то, что у него под боком всегда есть женщина, которая побежит снять копию с паспорта к ксероксу, который находится от него на расстоянии вытянутой руки.

Звереют еще по одной причине — начальникам надо блюсти лицо перед подчиненными. Поэтому всю грязную работу — сделать замечание тому-то, накричать на того-то, построить того-то — они с радостью перепоручают личным помощницам. Те вначале делают это неохотно, а потом привыкают — и строить всех вокруг для них становится в порядке вещей.

Девушки, которые все-таки уходят из секретарей, часто делают отличную карьеру. У них дисциплина и выдержка солдата, а главное — они знают, что нет ничего невозможного, и умеют хоть из-под земли раскопать нужную вещь или человека. Правда, чтобы чего-то достичь, им приходится увольняться из компании — там их воспринимают только как слуг, и с этим сложно бороться.

— Я все бросила, хотя шеф меня и удерживал всеми силами, — продолжает Настя, насупив брови. — Ушла на зарплату в три раза меньше, но в итоге выиграла. Теперь я сама начальница, у меня в подчинении двенадцать человек и отличная зарплата. После той работы любая кажется пансионатом.

Начальники на самом деле подсаживаются на своих секретарей и всячески пытаются их при себе удержать. Они не хотят тратить время и силы на то, чтобы обучать еще кого-то чувствовать, как и чем они дышат.

— Я хотела продвинуться, хотела перестать быть секретарем, — рассказывает Светлана, наконец-то избавившись от шубы и заказав третий глинтвейн. — А он мне повышал зарплату и говорил: «А зачем тебе это все, ты же девушка, у тебя такая интересная профессия — секретарь. Банкир — не женское дело. Я тебе даю всякие творческие задания. Вот ты и дизайном занимаешься, и про билеты все знаешь». Заниматься дизайном в его понимании — найти дизайнера для очередного дома. Еще он говорил, что я не смогу быть неассистентом, что не справлюсь.

Вот так и получается, что личная помощница — это идеальная русская женщина, которая и коня на скаку, и боль разведет руками, и на языках говорит, и незаметна, и ненадоедлива. Ренессансная, в общем, личность. Она получает удовольствие от того, что может накормить мужчину, постирать его рубашки, купить ему лекарства. И делая это, чувствует свою силу, а не слабость. Ей садятся на шею, а ее это умиляет. Тело свое она не продает, но вот душу — точно. Те, кто задерживаются в секретарях, действительно начинают верить, что это самая что ни на есть творческая профессия для избранных. Есть, конечно, девушки, которые умеют дать отпор, которые с самого начала дают начальникам понять, что няни и салоны красоты не входят в круг их обязанностей. И есть начальники, которые это понимают. Но это скорее исключение и совсем другая, более счастливая история.

Светлана так от Андрея и не ушла, то есть ушла, но вернулась, что случается сплошь и рядом. Но если начальник все-таки теряет свою любимую помощницу навсегда, он ищет такую же (если б мог, он бы ее клонировал), всех других с ней сравнивает (не в их пользу) и периодически позванивает той, без которой жизнь не мила, чтобы поинтересоваться, как дела, поздравить с Новым годом и исподтишка спросить, не хочет ли она вернуться. Если бывшая вдруг хочет, начальник не задумываясь увольняет нынешнюю.

— Это как магнит, — рассказывает Ольга. — Мы ругались, я уходила, а потом понимала, что обычная работа мне скучна. В других местах мне не хватало того драйва. И я возвращалась, и Наталья меня брала. Она не могла никого найти, все от нее уходили.

При этом личная помощница честно думает, что делает карьеру. Хозяин, его друзья, жена, дети, клиенты воспринимают ее как тень, бестелесную девушку с приятным голосом, которая умеет все. Но ее это не смущает. В ее маленьких кулачках сосредоточена жизнь важного человека, она владеет яйцом, где хранится жизнь Кощея.

— Она мне говорит, — хвастается Ольга, извлекая бутылку красного сухого вина из-под стола своей начальницы и разливая его по бокалам, — «я хочу подарить своему бойфренду скутер на день рождения. Не дешевый, а самый дорогой». Я произвожу ресерч, обзваниваю компании, которые торгуют скутерами, узнаю возможности доставки и упаковки. Подарок ведь должен быть как-то обыгран. Порвались на работе чулки — мы с ее водителем поехали в магазин покупать чулки, которые она смогла бы надеть. Она только чулки носит, одной марки, в Москве такие не продаются. Я в курсе всех врачей, проблем со здоровьем, записываю ее и ее семью на прием, напоминаю ей о днях рождения родственников, друзей и коллег. Она без меня абсолютно беспомощна, даже не знает, как кому позвонить. Поэтому когда я заболеваю, она пытается всеми способами вытащить меня на работу, а когда у меня умерла свекровь, я отпросилась на похороны, а она мне сказала сходить и возвращаться.

В день похорон Ольга на работу все-таки не пошла: всему есть предел. Даже она, влюбленная в свою госпожу, понимала, что подобная просьба за гранью, хотя тот шок, который она испытывала от заданий Натальи в первые дни работы секретарем, давно прошел. Она отлично помнит те дни. Ей казалось, что ее засунули в клетку ко льву, хотя обещали, что покажут Жар-птицу. И так почти со всеми помощницами.

— Шеф попросил соединить с Полом и Джоном в Вашингтоне. Я не знала, где взять их телефоны, но спросить постеснялась, — вспоминает свой первый день работы в крупной инвестиционной компании 24-летняя Мария. На ней несуразный оранжево-зеленый балахон, он ей откровенно не идет. Но Мария носит его с гордостью женщины, которую слишком долго заставляли носить черный низ и белый верх. — Потом я выудила телефоны где-то в компьютере, но не понимала, как соединить всех троих. У меня вспотели руки. Так прошло минут двадцать. Он вылетел из кабинета в ярости, думал, что я над ним издеваюсь. Потом я все-таки соединила Пола с Джоном, но так и не смогла подключить к ним шефа. Потом он попросил чай, а я не знала, оставить ему пакетик с чаем в чашке или выкинуть. По дороге я пролила чай и побежала в туалет рыдать. Под конец дня чья-то секретарша отвела меня в сторону и сказала, что в таких платьях у них ходить не принято, нужны скромные кофточки и юбочки. А на мне было довольно простое зеленое платье. Тут я подумала, что завтра или уволят меня, или уволюсь я.

Так оно и вышло. Мария уволилась, правда, только через два года. Просто в одно прекрасное утро вдруг почувствовала, что больше ни одного дня в своей жизни не сможет выполнять чужие просьбы двадцать четыре часа в сутки, просиживать в офисе ночами, потому что начальник слишком поздно о чем-то вспомнил, выходить на работу в выходные, чтобы набирать на компьютере стихи его жены, вдруг почувствовавшей в себе поэта, бегать пулей в туалет, боясь пропустить звонок, ходить обедать только тогда, когда идет обедать шеф, а если он не идет, то пухнуть с голоду. А ведь на собеседовании этот человек, который кричал на нее уже в первый день, казался таким добрым и отзывчивым, как отец родной.

— Это был тот случай, когда муж до свадьбы и после свадьбы — два разных человека, — рассказывает про своего начальника-немца Юргена Татьяна. Она получила диплом экономиста в Москве, после этого год училась менеджменту в США, а вернувшись, решила, что с позиции ассистента сможет начать карьеру в какой-нибудь хорошей компании. — Он экономил на всем. Нельзя было распечатывать на принтере письма, даже если по работе. Но это ладно. Кошмар состоял в том, что шеф был фанатом морковки. В магазинах в округе было тяжело найти чищеную морковку — приходилось покупать нечищеную. Каждое утро я начинала с чистки. Картина маслом: я сижу на рабочем месте на стуле, широко расставив ноги, передо мной ведро. Делаю вид, как глубоко мне это противно. Много чистила — у него всегда на столе должна была быть морковь. А у меня руки были желтые постоянно.

В Германии Юрген, конечно, не нашел бы ни одной помощницы для чистки морковки. Более того, он едва ли решился бы кого-нибудь об этом попросить. А в России он разошелся. Как не разойтись, когда все русские себе это позволяют, видимо, традиция такая. А традиции он уважает. Еще Татьяна по утрам прямо перед началом совещания распихивала по ящикам валявшееся в его кабинете женское белье и успевала забежать в его кабинет и заблокировать экран компьютера с письмами любовницы, когда видела, что к кабинету направляется его жена. Юрген никогда не просил ее об этом, она же делала это не только для него, но и для себя тоже. Хотя карьеры в этой компании у Татьяны так и не получилось, она научилась извлекать пользу из своего рабского труда. С одной стороны, унижалась, а с другой — вертела своим хозяином и даже шантажировала его. Так за пять лет ее оклад поднялся с $900 до 4500. И это не предел. Можно зарабатывать и $5000, и больше; средняя же зарплата хорошего личного помощника $2000—3000.

С Юргеном у Татьяны сложились типичные отношения господина и слуги — плотные, сложные, очень интимные и доверительные. На плече друг у друга они не плакали, но если боссу надо было что-то купить или оплатить счет, он не задумываясь доверял ей свой кошелек. При всей жадности ему и в голову не приходило проверять сдачу.

Хорошего секретаря начальник должен побаиваться. Это лишь по неопытности может показаться, что начальнику никогда нельзя перечить. Со временем помощники понимают, что шефу можно легко отказать или поставить его на место, и знают, что могут себе это позволить, их все равно не уволят. А начальникам, которые раз уж садисты, то и мазохисты, даже нравится, что им умеют ответить. Помощница — чуть ли не единственный человек в жизни большого начальника, кто может сказать ему правду в лицо. Ведь даже жены побаиваются это делать.

— Он может позвонить мне в выходные на мобильный — я не беру, — рассказывает Светлана и бьет кулаком по столу.- А в понедельник он мне говорит: «У меня спустило колесо под Звенигородом, я нервничал, а ты не подходила». А я говорю, что была на даче, а телефон забыла дома. Он мне все прощает. Я сказала, что всегда буду уходить с работы в шесть часов, он сказал — ладно. Насчет денег я ставлю его на место. Например, Андрей говорит: мне нужен самолет на такое-то время, я говорю — на это время нет, есть на другое, он начинает выступать, а я говорю — давай закажем частный самолет, он полетит, когда ты хочешь, стоит 50 тысяч. Он сдается, потому что знает, что как бы он ни был богат, всех денег на его капризы не хватит. Он меня даже побаивается. Он может спросить, идет ли ему какая-то одежда, а я могу сказать: «Какой кошмар» или «Что за ужасные очки, мне больше нравится, когда ты в линзах». А он может про прическу мою какую-то гадость сказать. Я ему в ответ: «Не нравится — не смотри». Он улыбается и не знает, что ответить. Мы друг друга стоим. Если он говорит гадости, а я чувствую, что начинаю нервничать, то просто вешаю трубку или выхожу из его кабинета. Послать ведь неудобно. Он не обижается.

Со стороны может показаться, что эти двое уже лет двадцать как женаты. Однако как мужчина и женщина они ни секунды не интересовали друг друга. Вообще-то, люди думают, что начальник непременно спит со своим секретарем. У хороших личных помощниц это считается плохим тоном — слишком примитивно. Конечно, бывают истории и мимолетных романов, и счастливых браков: при такой степени близости мужчины и женщины было бы странно, если бы их вообще не было, но большинство девушек предпочитают держаться от начальников на расстоянии, чтобы чего не вышло. А начальникам остается только на эту тему шутить.

— Один большой начальник у нас в конторе, русский, сказал своей новой секретарше, что в ее обязанности входит два раза в неделю спать с ним. Она охнула, но ответила: «Надо так надо», а он потом всем об этом рассказывал, — хихикает Татьяна.

Вообще, можно с ума сойти, если работать на человека и спать с ним же. С другой стороны, с чужими начальниками спать никто не запрещал.

— Начальник предлагал с ним спать, — смеется Мария. — Но с моим начальником спать мне совесть не позволяла, а с начальниками других — позволяла. А шеф считал, что или с ним, или ни с кем. И когда узнал от своего водителя о том, что у меня роман с его коллегой, сказал мне, что я перешла на сторону врага и это должно прекратиться. У меня есть знакомая, тоже личный помощник, для нее переспать с начальником вообще не вопрос. Она никому не навязывается, но если предоставляется возможность, не упускает ее. Она просто сексуальный маньяк.

Как бы там ни было, флирт в отношениях начальника и помощницы все равно присутствует, где-то его меньше, где-то больше. Одеваясь утром и причесываясь, девушки, пусть и не признаваясь себе в этом, думают о том, как это понравится шефу. Именно поэтому почти все помощницы говорят, что с женщиной-начальником вряд ли согласились бы работать. Им кажется, что работать на женщину — все равно что вдруг стать лесбиянкой.

Хотя, как выясняется, женщина-начальник — вариант не худший. Дело в том, что когда девушка из простой небогатой семьи вдруг погружается в жизнь богатого и успешного мужчины, который всерьез поверил в то, что ему все дозволено, она, сама того не понимая, начинает мерить свою жизнь его рамками, смотреть на людей его глазами. Работа мешает ее личной жизни. Когда двенадцать часов в день живешь жизнью одного человека, кажется, что все, что он говорит, правда. И что все мужчины должны быть как он. А таких, богатых и успешных, в обычной жизни ей не встретить. Помощницы часто просто не могут найти себе мужчину, а когда завязывают с секретарством, у них вдруг все налаживается. Вот и получается, что единственная замужняя женщина из наших героинь — Ольга, которая работает на Наталью.

Когда секретари попадают в мир шика, блеска и красоты, они тоже хотят до него дотянуться и порой так стараются, что из них получаются гораздо большие снобы, чем из их начальников. Они носят дорогую одежду и часы, начинают ходить в те самые рестораны, клубы, парикмахерские и спа-салоны, куда ходят их начальники. А тех, кто в компании рангом ниже их начальника, они и за людей не считают.

— Мой бывший начальник, гендиректор крупной компании, был большой жмот. Летал экономклассом, — удивляется 23-летняя Юля за чашкой чая в ресторане «Пушкин». Она достает телефон со стразами из сумки Louis Vuitton, смотрит на экран, но не отвечает. — А мой нынешний начальник — американец, очень демократичный. Он любит ходить в ливанское кафе «Синдбад», тут неподалеку. Я однажды туда пришла — мне стало страшно. Ужасное место. Еще он любит ездить на метро — кошмар!

Получается типичная история про джентльмена и батлера, Вустера и Дживса, который блюдет церемонию гораздо строже, чем хозяин. И если батлер — профессия чисто мужская, то личный помощник, несмотря на мужской род, — чисто женская. Так и встречаются русская женщина и ее начальник — русский мужчина, который, добравшись до денег, успеха, власти, женщин, превращается в натурального барина, а порой и просто в свинью. А его помощница получает деньги за то, что позволяет ему быть отвратительным. И чем больше позволяет, тем больше зарабатывает. Быть свиньей — удовольствие не из дешевых.

Ольга Корнеева, 25 лет, личный помощник вице-президента компании Eriсsson

Фотографии: Ирина Ржевская

«Мой начальник — швед; когда он путешествует, ему всегда нужен отель со спортзалом. У него хороший вкус, всегда выглядит идеально. Год назад я увлеклась фотографией, пошла в Академию фотографии. Часто снимаю студию и фотографирую натюрморты и друзей. Планирую в этом деле развиваться. Чувствую, что это мое».

Юлия Филимонова, 23 года, помощник финансового директора торговой сети

«Моему начальнику 45 лет, у нас день рождения в один день. Он очень демократичный, часто приходит на работу в джинсах. Если мы пересекаемся на обеде, обязательно ко мне подсаживается и рассказывает анекдоты, на каком концерте был. Он всегда замечает, если я грустная, и спрашивает, что случилось. Сначала почти год у меня была очень маленькая зарплата, но она соответствовала изначальным обязанностям. Потом они возросли, и я попросила поднять зарплату. Он думал пару дней и повысил».

Виктория Лапада, 25 лет, личный помощник генерального директора сайта региональных новостей Regions.ru

«После Калужского университета я была предпринимателем, но потеряла одного важного клиента и решила с бизнесом завязать. Меня сразу взяли в Regions.ru. Моя начальница — женщина. Она трудоголик: когда проверяю почту, вижу письма от нее в 2 и в 4 ночи. По-моему, она не спит. Как женщина она может войти в мою личную ситуацию. Я могу попросить у нее совета: покупка квартиры, работа мужа — она подскажет. На этой должности мало перспектив, но я буду что-то искать в этой же компании. Начальница знает об этом, думаю, для нее лучше, чтобы я там осталась, пусть и в другом качестве».