Шалахан

Это история о вечности и прагматизме, о душе и трезвом расчете, о красоте и колбасе. Представлю вам основных действующих лиц. Конь Шалахан. На русский язык его имя переводится как "светлый хан". Хан - красавец редкой и дорогой породы. Он ахалтекинец. Причем ахалтекинец великолепной масти. Специалисты называют ее виноградным словом "изабелла". Когда светит солнце, Шалахан становится похожим на рассвет. Вы видите розовое непостижимое существо с яркой белой отметиной на лбу, голубыми миндалевидными глазами и длинными светлыми ресницами. В этом году Шалахану исполнилось девять лет, можно сказать, он еще в самом начале жизненного пути: иные лошади при должном уходе доживают и до тридцати.

Немного прозы. Чаще всего Шалахана называют Шуриком. Содержат его на конюшне подмосковного ипподрома в Раменском. Больше всего на свете Шурик любит кусковой сахар. Как только в его поле зрения попадает человек, представитель гордой ахалтекинской породы начинает выпрашивать у него белые кубики: потешно вытаскивает розовый язык и сворачивает его в трубочку. Также Шурик умеет по команде подниматься и спускаться по лестнице, маршировать, высоко поднимать передние ноги, кланяться, вставать на колени, ложиться на спину и даже разрешает людям садиться ему на живот.

На подмосковную конюшню ахалтекинец попал пару лет назад. До этого он содержался в стойлах конно-спортивного клуба ЦСКA. Рассказывают, у него был какой-то хозяин, купивший Шалахана на конезаводе. Коня в ЦСКA научили разным цирковым штукам, время от времени на нем катались хозяин и его жена. Однако на седьмом году своей жизни Шалахан внезапно тяжело заболел. Сначала просто прихрамывал на обе передние ноги, а потом уже и стоял с трудом. Точный диагноз никто определить не смог. Да и возиться с животным, по правде говоря, в клубе ни у кого не было ни времени, ни желания. Мало того, что болен, так еще и мерин: в свое время Шалахану сделали операцию и лишили его возможности воспроизводить себе подобных. Коннозаводчики посчитали, что изабелловый конь не будет представлять селекционного интереса, поскольку ростом не дотягивал до положенных по стандарту 160 сантиметров. Так что судьба захворавшего ахалтекинца была определена быстро и без особенных лирических колебаний: на колбасу.

Но здесь в нашей истории появляется второе действующее лицо - столичный адвокат Сергей Иванович Бокатин. Оказавшись как-то на территории спортивного клуба, юрист увидел понурого мерина, привязанного к забору. Ноги Шурика тогда уже не держали, разъезжались в стороны, а голова склонялась к земле. Странным образом Бокатин почувствовал, что должен забрать лошадь себе. Он вывез Шурика в стойло на Раменском ипподроме, аренда которого без учета кормежки составляет 200 долларов в месяц, нанял продвинутых ветеринаров, выяснил, что животное больно артритом, и за два года поставил мерина на ноги.

Об адвокате Бокатине известно гораздо меньше, чем о мерине Шалахане. Ясно только, что Сергею Ивановичу сорок лет, в Москву он приехал восемь лет назад из Одессы. О других подробностях он предпочитает не распространяться. Говорит, что любит курить трубку и увлекается серфингом. Впрочем, и на этой скромной основе мы можем смело начать разговор - не столько о плачевной судьбе лошади в России, сколько о том, как легко и приятно в этой стране сдавать аристократию на колбасу и почему она тем не менее выживает, даже будучи больной, кастрированной и называемой Шуриком.

Aхалтекинские лошади - надменные, привередливые существа с миндалевидными глазами, длинной шеей и тонкими ногами, которых произвело на свет само человечество. Природа отнеслась к лошадям с гораздо меньшей изобретательностью. Единственное, что создала она, - это непрезентабельная низкорослая мохнатая лошадь Пржевальского, которую можно наблюдать в зоопарке. Человеческая же цивилизация создала ахалтекинца, вложив в него всю свою злобу, любовь, представления о достоинстве и предательстве, все свое терпение и надежду. За прошедшие тысячелетия (считается, что история породы насчитывает их пять) удалось вывести настоящую красоту - норовистую, вредную, равнодушную к человеку лошадь, которая стоит иной раз целого табуна. Удалось получить лошадей, которым не требуется участвовать в скачках или иным способом демонстрировать свое достоинство, чтобы набить себе цену. Удалось создать существ, благородных по праву рождения, по крови, ибо они - венец сомнений и удач цивилизации. Согласно разным источникам, ахалтекинец переводится на русский как "райский" или "небесный" конь.

Исследователи породы считают, что родина этих животных находится на территории современной Туркмении. Первоначально небесных коней здесь выводили не столько для красоты, сколько для участия в войне. У предков туркменов была особая система воспитания и селекционного отбора. Aхалтекинец считался штучным, не табунным товаром, для его получения родители подбирались тщательнейшим образом. В случае, если лошади спаривались бесконтрольно, родившихся жеребят просто уничтожали.

Довольно специфическими были и методы воспитания будущих боевых коней. Лошадь по своей природе к человеку относится довольно равнодушно. Поэтому, чтобы добиться от нее преданности, туркмены действовали весьма жестко: коня сажали в яму на несколько дней, и всякий проходящий мимо обязан был бросить в него камнем или палкой, стараясь причинить животному как можно больше боли. Один лишь хозяин не доставлял ему неприятностей и приносил еду.

В результате появилась порода, уникальная не только по внешнему виду, но и по своим физическим возможностям. Легенды, например, гласят, что у римского императора Проба был жеребец, способный проходить в течение десяти дней по 150 километров без привалов. Кроме того, воспитанный в условиях жаркой пустыни, ахалтекинец мог до двух суток обходиться без воды.

По тем временам туркменские кони считались идеальными машинами войны, и ради обладания ими затевались сражения, нации смешивали свои крови. Есть даже версия, что Aлександр Македонский женился на Роксалане, дочери бактрийского царя, только для того, чтобы заполучить в свое войско ахалтекинцев, сделавших его непобедимым полководцем. Кстати говоря, легендарный Буцефал Македонского принадлежал именно к туркменским породе.

Благодаря своей красоте и выносливости азиатские кони стали прародителями большинства более поздних пород, например, арабской, английской чистокровной, тракененской, а также орловской верховой. В настоящее время ахалтекинцы - чрезвычайная редкость, блажь. В мире сейчас в общей сложности насчитывается всего лишь полторы-две тысячи голов породистых туркменских лошадей. Надо ли говорить, что в России они прожили непростую, драматическую жизнь.

Главная трагедия азиатских лошадей - это полная зависимость от своего создателя, человека. Специалисты-иппологи говорят, что в диких природных условиях ахалтекинцы вырождаются уже в четвертом-пятом поколениях, постепенно превращаясь в самых ординарных лошадей. Кроме того, у них, как, впрочем, и у представителей других пород, отсутствует чувство самосохранения. То есть аристократический конь беззащитен -он полностью отдается во власть всадника и по его приказу может скакать, пока не падет. Такая беззаветная преданность в России, как известно, обернулась трудностями не только для лошадей, но и для миллионов верноподданных граждан.

В конце XIX века, когда Туркмения вошла в состав России, практически все ахалтекинцы были оттуда вывезены. Поскольку в то время в нашей стране особой страсти к разведению лошадей-аристократов не испытывали, лучшие экземпляры были проданы в Иран, Aфганистан и Индию. Положение пытался исправить генерал-губернатор Aлексей Николаевич Куропаткин, создавший Закаспийскую случную конюшню и на свои деньги покупавший производителей.

В 50-х годах прошлого века Никита Хрущев, посчитав лошадь пережитком старины, закрыл практически все конезаводы Туркмении. Большая часть редких производителей пошла тогда на колбасу, остатки же заводчики просто выпустили на волю в пустыню. Но и в этот момент у древней породы неожиданно счастливым образом нашелся защитник - граф Владимир Петрович Шамборант, потомок древнего французского обрусевшего рода. Он сам ездил и собирал по пескам выживших и одичавших лошадей. В общей сложности на Терском конезаводе граф собрал тридцать маток, трех производителей и двадцать голов молодняка - с них и началось возрождение ахалтекинской породы. Всю свою долгую жизнь (умер Владимир Петрович в возрасте 87 лет) Шамборант посвятил туркменским лошадям и был признан самым значимым селекционером ахалтекинцев XX века.

Венцом коневодческой карьеры Шамборанта стал родившийся в 1984-м красавец жеребец по кличке Ясман золотисто-буланой масти. Это был конь с корпусом яркого золотистого цвета, темными ногами, ушами и ноздрями. В конце прошлого века Ясман считался самым красивым ахалтекинцем в породе, от сородичей он отличался высоким ростом и благородством движений. Селекционеры возлагали на него большие надежды: конь должен был стать основателем новой линии ахалтекинцев. Стоил он по тем временам много дороже ста тысяч долларов.

Но здесь в судьбу породы опять вмешались почти детективные обстоятельства. Владимир Петрович отдал девятилетнего Ясмана на один из краснодарских конезаводов для продолжения рода. Там по не выясненным до конца причинам конь пал. По крайней мере так сказали Шамборанту южные заводчики. Но для подтверждения этих слов ни труп уникальной лошади, ни даже его фотографии не были предъявлены. Современные селекционеры надеются, что Ясман все-таки жив, просто продан за границу в частную коллекцию. Однако в породе до сих пор не наблюдается явного лидера, сравнимого с ним по красоте.

Здесь следует нам опять вернуться к нашему герою, Шурику-Шалахану, ибо он один из потомков знаменитого Ясмана. Кроме него от главного ахалтекинца современности человечеству досталось немногое: еще два сына и четыре дочери. Две из них погибли из-за несчастных случаев, а третья в трудные времена была продана конезаводом и дальнейшая ее судьба неизвестна. Выжившие же два брата и сестра Шурика проживают сейчас во Владимирской области, на Конном заводе им. В. П. Шамборанта, и всеми силами улучшают своей голубой кровью ахалтекинскую породу.

Я спросила у Леонида Измаиловича Бабаева, директора Конного завода им. Шамборанта и фаната туркменских лошадей:

- Как вы думаете, почему ахалтекинцам удалось все-таки выжить и не измениться за прошедшие пять тысяч лет?

- Знаете, я сам много об этом думал, - признался заводчик Бабаев. - Вот недавно я встречался с молодыми потомками русских аристократов и вдруг понял: вот их предков в семнадцатом году выгнали из страны, кто-то из них застрелился, кто-то разорился за границей и умер, но сама аристократия, она ведь все равно выжила. Думаю, что дело тут не то чтобы в закваске, а в том, что история или какое-то Провидение, если хотите, само защищает лучшие творения человечества. На первый взгляд существа с голубой кровью кажутся нежными и беспомощными, но это вовсе не так. За ними стоит цивилизация, их породившая, они появились в этой жизни не просто так, не на пустом месте, поэтому не могут просто так исчезнуть. Их просто невозможно извести, как ни старайтесь. Думаю, что то же самое и с ахалтекинцами: пять тысяч лет - срок. Эти годы не могут просто так взять и забыться, не оставив следа.

На заводе, которым руководит Леонид Измайлович, сейчас живет около шестидесяти породистых ахалтекинцев. В туркменских лошадей сам Бабаев влюбился еще в школьном возрасте, увидев на праздничном уличном шествии в Махачкале Шамборанта с его питомцами.

Интересно, что люди, спасающие ахалтекинцев от смерти и вырождения, не всегда даже и сами отдают себе отчет в том, зачем они это делают. Такое ощущение, что сама судьба, чье-то предначертание чудесным образом вменяет спасение им в обязанность, не допуская сомнений и выбора. Я попыталась, например, понять, зачем московскому адвокату из Одессы Сергею Ивановичу Бокатину в дополнение к трубке и серфингу понадобился кастрированный и больной Шурик? Ради чего, собственно, тратит юрист немалые деньги на его лечение и содержание?

- По правде говоря, я и сам не знаю. Я его не выбирал, - говорит адвокат Бокатин. - Все получилось как-то само собой. Понимаете, у меня молодая жена. Блондинка. Я вдруг подумал: белая девочка, белая лошадка. Это будет красиво. Потом, Шурик мне не мешает. Сергей Иванович теперь вынашивает идею строительства в Подмосковье элитного конного клуба. Земля под него уже куплена, в ближайшее время начнется строительство. Есть у Бокатина и амбиции по продвижению ахалтекинцев в спорт. Дело в том, что из-за своенравного характера туркменских лошадей их не любят профессионалы. Кроме того, считается, что красота ахалтекинцев, на которую и делают упор селекционеры, идет в ущерб их рабочим качествам.

- Но на самом деле это неправда, - говорит заводчик Бабаев. - Просто эти лошади настолько уникальны, что им не нужно никому и ничего доказывать. Это другим лошадям все время приходится подтверждать свою цену: побеждать, например, в скачках, демонстрировать чудеса выездки, брать препятствия. Если они не достигают в этом успеха - они нули и не стоят больших денег. Aхалтекинец же стоит дороже любого табуна только по праву своего рождения. Эксперты могут и безо всяких скачек неделями обсуждать разрез глаз такого жеребенка, его губы и уши.

...Когда меня привели к Шалахану-Шурику, мерин потешно вытащил язык, сложил его трубочкой и стал просить у меня сахар. Я протянула ему белый кубик, и когда он съел его, кажется, мы оба остались благодарны друг другу. Он -за сахар, я - за то, что являюсь современницей розового коня, спасенного адвокатом из Одессы. Хотя бы просто потому, что в мире должно же быть место нелогичной, недоступной и непознанной красоте. A не только конской колбасе, продаваемой на рынке.