Счастливая из женщин

2 декабря. Понедельник

Какая странная у меня жизнь. Двойная или даже тройная, как проклятый одеколон. Только не в смысле крепости, а в смысле раздвоенности.

Сегодня мама жалилась Тимофею, что ненормальный мороз сгубил, наверное, все ее вьющиеся розы.

- Понимаешь, Тимофеичек, если бы был снег, он укутал бы ростки, и розам было бы тепло, как в кроватке под одеялом. Но снега же нет, вот им и пришлось пережить жуткие морозы – двадцать градусов! – на голой земле, без ничего...

Просто Aндерсен, «Девочка со спичками», я и то чуть не заплакала. A Тимофей таким трезвым-трезвым голосом сказал:

- Значит, надо было закрывать пленкой.

Это так по-взрослому прозвучало, я ужаснулась: все, детство кончилось. Я уже не мамашка младенца, который вроде мягкой игрушки, а мать самостоятельного, практичного человека. Но ужас в том, что сама-то я еще не взрослый, не практичный и не самостоятельный человек, а просто небольшой кусок идиота. Не более того.

В прошлый четверг (как долго я ничего не писала!) мы заканчивали сделку у нотариуса на Вавилова. Клиенты вдруг запсиховали по поводу одной доверенности, к-рую они оформили... Нет, Дорогой Дневник, у меня просто нет моральных сил описывать всю эту юридически-нотариально-матримониальную муть (главное, совершенно бессмысленную муть, потому что это была доверенность на сбор и подготовку документов, не более того. Не представляю, как ее можно использовать в каких-то корыстных или преступных целях). В общем, эти психи занервничали, и мне пришлось срочно рвануть в другую нотариальную контору, на Солянском проезде, за переоформленной доверенностью. Съездила туда и обратно за час сорок, это рекорд! Думала, Лушу похвалят. Приезжаю – и что же. Все в ярости! Вся творческая группа из двадцати семи человек – владельцы коммуналки, покупатели-белорусы и куча агентов, в том числе Элла, помощница Кулакова. Оказывается, пока я ездила, они обзвонились мне на мобильный: не могли найти кой-какие документы на кв-ру. Но дело в том, что свой мобильный я оставила там, на Вавилова, на крышке от ксерокса. Там он и звонил (точнее дрожал – у меня почему-то только виброзвонок), но они этого не замечали, потому что вокруг был настоящий бедлам. И папка с документами, такая зеленая, лежала там же. Я это очень хорошо помню.

Вся эта картинка просто стоит у меня перед глазами: бледно-серая крышка ксерокса, зеленая папка, мой черно-серый телефон. На телефоне еще, впереди, на панельке, оранжевый квадратик с белыми буковками "orange". A над словом "orange" две совсем крошечные буковки – тм (зачем это, а?). Телефон сейчас передо мной, как лист перед травой, а зеленой папки-то и нет. В ней был, между прочим, мой паспорт, и св-во о рождении Тимофея. И справка для д/сада, вот что еще обидно! A ихних чертовых документов – всего-то ничего, и все можно продублировать. Но пока что сделка расстроилась. Элла судорожно собирает все, что потерялось. Я не могу – у меня нет паспорта. Сижу дома в полной несознанке. Кулаков на меня так орет, что я начинаю его по-настоящему ненавидеть. Элла прямым текстом заявила, что мне лучше всего сейчас взять и отдаться Кулакову, чтобы он успокоился. Ненавижу чертову Эллу.

У меня осталось 150 долларов. Николаевне я должна 50. Впереди Новый год. Тимофей мечтает о Лего с Винни-Пухом, не помню точно, сколько оно стоит, потому что цена была в рублях, и у меня зарябило от нолей. Но коробка большая, так что не меньше 150. Занимать, как всегда, у Aртура в этой ситуации совершенно невозможно. У Вит. – тем более.

Мы с В. встречаемся почти каждый день и целуемся до того, что у меня постоянно звенит в голове. Пару раз мы оба засыпали у меня на кровати, и я потом расталкивала его, чтобы он уходил, и Т. его не увидел бы. Где был в это время Aртур, я не представляю, думаю, что работал в ночь. Если A. все узнает, это будет по-настоящему ужасно. Один раз В. целовал мою грудь. Но дальше дело не заходило. Мы это не обсуждаем, но, по-моему, такая ситуация его устраивает. Меня, если честно, тоже. Хотя и...

3 декабря, вторник. 22.07

Странные, странные явления. Только что в окне, в темном небе я увидела летающие белые пятна, вроде смерчей. Хотя смерчи, как я знаю, черные. A эти похожи на маленькие облака. Пытаюсь сосчитать – их штук семь или одиннадцать. Каждый раз получается по-разному. Они носятся по кругу, как летучие мыши. A потом сужают круг, сгруживаются в одну кучку, крутятся вместе, а потом опять разбегаются. Офигеть, ну офигеть! Вот, опять сгрудились. И разбежались. Не может быть, чтобы это было естественное природное явление.

22.17. Все продолжается. Я заметила, что не все смерчики собираются в кучку – три или четыре из них продолжают болтаться по внешнему кругу.

22.27. Продолжается.

22.29. Та же картина. Оч. тревожно. Позвонила Ксюша, у нее ячмень, оч. страдает. Из ее окна ничего такого не видно.

22.34. Все, кажется, кончилось.

22.43. Точно, кончилось.

Что это было-то, а?

23.10.

Кажется, поссорилась с Вит. Он зашел с бутылкой "Мартини", я сразу стала рассказывать ему про смерчики, он высказался в том плане, что только дурочкам мнятся повсюду летающие тарелки. Я обиделась (по-моему, законно) и сказала, что эти белые пятна казались полупрозрачными, и на летающие тарелки совершенно не были похожи. Наоборот, это он первый произнес слово «летающая тарелка», так что кто из нас дурочка, надо еще посмотреть. В. хлопнул дверью и ушел. Сейчас все отключу и пойду нафиг спать.

4 декабря, среда. 12.15

Ночью закончила читать «Колыбель для кошки». Лучше бы не начинала. С чего это я решила, что это веселая книга, куртка-воннегутка. Наоборот, это такая книга, которую таким, как я, людям, к-рые больше всего на свете боятся атомной войны, нельзя не то что читать, а нельзя даже... не знаю что. Да еще вчерашние чертовы белые пятна. Сейчас лягу в ванну и буду медитировать, убеждая себя, что белые пятна мне привиделись.

12.40.

Нет, лучше пойду в милицию и напишу заявление, что у меня утерян паспорт. Без паспорта я вообще не смогу работать, в самом деле.

12.45.

Представляю, сколько там народу – сейчас же обмен паспортов на новый образец. У меня, кстати, был новый. Сейчас зарыдаю.

14.45.

Все, решила. Пойду заберу Т. из садика, обнимусь с ним и будем смотреть все мультфильмы, какие он захочет. Хорошо бы он захотел «Короля Льва».

23.50

В. не звонил и не приходил. Ну и пусть.

5 декабря, четверг. 11.35

Ооо! Позвонил некий Денис, к-рый работает у нотариуса на Вавилова – они нашли мою зеленую папку!!!!!! Она завалилась за ксерокс!!! Мой паспорт там, внутри, он посмотрел!!!!!! Я счастливая из женщин.

14.50

Странно, очень странно. Паспорт действительно был в зеленой папке, и Т-феево св-во о рождении, и 50 долл. в конверте для Николаевны (совершенно про них забыла), и еще кое-какие бумаги, но совершенно не те, к-рые искали, а вообще по другим сделкам. Этих нет. Не знаю, что и думать. Не знаю, звонить Кулакову или нет.

17.15

Позвонила кулаковская Элла. Рассказала ей историю с зеленой папкой. Она сказала:

- Слушай, Луша. Я не знала, говорить тебе или нет. Короче, вчера вечером я обнаружила эти документы у себя. Они у меня и были все время.

И начала рассказывать совершенно бесконечную, дико нудную историю про четыре отделения в своем портфеле, который ей подарила мама в честь окончания Эллой какого-то тухлого техникума или что там она окончила. Я разозлилась ужасно: оказывается, я в этой истории с самого начала была пострадавшей и потерпевшей – а как орали-то все на меня, а! A Элла эта, которая... Я ей сказала:

- Слушай, Эл, а ты помнишь, как убеждала меня отдать свое белое девичье тело лысому паучищу Кулакову, а?

Элла молчала тысячу лет, а потом начала рыдать, а потом хохотать. Она хохотала совершенно истерически, конечно, но меня заразила, и я тоже начала хохотать, даже до слез. Это нас как-то сблизило, и я первая предложила ничего не говорить К-ову. Скажем просто, что папка найдена, и все.