Русские не сдаются

Иллюстрация: Борис Верлоф

Емельян Захаров вправе претендовать на звание главного антиквара России. В галерее «Триумф», открытой Захаровым вместе с партнерами, можно легко наткнуться на работы Рубенса, Кранаха, Пуссена и других художников, от чьих

полотен не отказался бы ни один музей мира. В декабре в галерею приедет самый раскрученный английский современный художник — Дэмиен Херст.

— Привозите Херста?

— Да, Дэмиен Херст лично приедет открывать свою выставку.

— Кому будете продавать?

— В России много молодых веселых людей, которые любят современное искусство.

— То у вас Рубенс, то Херст — мешанина какая-то.

— Не мешанина,все находит своего зрителя.

— А вы сами все больше старые вещи любите?

— Нельзя так сказать. Первую картину Энди Уорхола я купил, когда мне было 24 года, а сейчас мне 40. И в моей личной коллекции представлен весь XX век, американский и английский. Я люблю искусство. И люблю красоту. И как прекрасны могут быть греческие классические драгоценности, византийские фрески, сирийские мозаики, так же чудесен может быть Раушенберг на металле.

— Раньше продажи полотен великих европейских мастеров если и случались у нас в стране, то проходили очень тихо. Но появились вы и ни от кого не прячетесь — вот он у меня, Рубенс!

— Я Рубенса, которого выставлял, купил себе лично, это моя личная коллекция гравюр и картин.

— Москва немножко обалдела, когда в Доме приемов ЛогоВАЗа…

— …бывшем…

— …там, где находится ваша галерея, можно было увидеть картины, которые за честь почли бы иметь и Пушкинский музей, и Эрмитаж. Что на это, интересно, сказала директор ГМИИ Ирина Александровна Антонова?

— Она назвала нас с партнерами братьями-разбойниками.

— В каком смысле?

— В позитивном. Мы молодцы, что такое сделали.

— Не опасно такие вещи выставлять?

— Наоборот. Мы выступаем за честность в искусстве.

— На фоне последних скандалов понятия «антикварный рынок» и «честность» плохо сочетаются.

— Абсолютно сочетаются. Из каталога украденных из музеев картин, который сейчас вышел, уже 70 вещей возвращено. Со мной тоже была такая история: купил с рук картину, отдал на реставрацию в Третьяковку, ее там опознали как музейную. Я ее отдал.

— Русское искусство растет в цене. Мы уже оказываем такое влияние на мировой рынок?

— Это заблуждение. Вся русская живопись кроме дюжины художников — это чистое говно. Культура развивается медленно, но люди к ней тянутся. Человек сначала купил нефтяную компанию, потом вспомнил учебник «Родная речь», десять картинок на последних страницах — «Грачи прилетели», «Неравный брак». А еще есть город Лондон, куда убежало много богатых людей. Они ностальгируют и гонят цены на русское искусство. Теперь можно купить роскошную фламандскую картину XVII века в десять раз дешевле Айвазовского. Машков стоит дороже Сезанна. Но это же Машков был сезаннистом.

— Русские люди хотят покупать русскую живопись, что же в этом плохого?

— Ради бога. Кто-то спит с животными, кто-то ест говно, кто-то покупает русское искусство.

— Ну зачем уж русское искусство какашками называть?

— А я не люблю его и не продаю. Этот рынок не имеет отношения к мировому. Вот есть такой художник индонезийский — Бастаман Салех. Вы увидите его — вас стошнит. А он стоит миллионы в Индонезии.

— Но ведь и на рынке западного искусства мы становимся игроками. Раньше так не покупали.

— А Щукин? А Морозов? Эти люди и сделали цены на импрессионистов. А сейчас русский покупатель погоды не делает.

— Зачем же везут ему в Манеж Салон изящных искусств из Европы?

— Выставка бус для папуасов. По четверной цене, есть фальшивки. Немного я видел оттуда в частных коллекциях.

— А у кого хорошие коллекции?

— У Умара Джабраилова одна из самых лучших коллекций актуального мирового

искусства. У Герцева, хозяина АСТ, потрясающая коллекция западного искусства. Я знаю несколько великолепных коллекций, принадлежащих чиновникам.

— Каким? Не скажете… А много ли в стране у нас коррумпированных музейных работников? После скандала с Эрмитажем нас пытались убедить, что там жулик на жулике…

— Это же не великая картина пропала, пропали смешные безделушки, которые

все и нашлись. А Пиотровскому — ему надо в ноги валиться, сколько он всего делает для Эрмитажа.

— А вы коррумпированных музейщиков видели?

— Я видел такое количество подписанных музейными работниками экспертиз на голимые подделки! Сейчас вот на Christie’s выставлялась картина Шишкина. Ровно эту картину с бумагами Третьяковской галереи о том, что это Федоров, я видел пять лет назад. Теперь это Шишкин. Но те эксперты, к кому мне приходилось обращаться, — честнейшие люди. А Владимира Петрова я вообще считаю героем…

— Это он признался, что подделки принял за оригиналы?

— Это подвиг. И я готов сделать через ваш журнал предложение всем ведущим экспертам. Я готов заплатить каждому эксперту, признавшему свои ошибки, по $100 000 гонорара.

— О-о-о!!! По сто за одну ошибку?

— Нет, но из-за таких вещей ложится тень на весь рынок. На самом деле искусством занимаются культурные люди.