Рома, Рома, Рома!

Однажды во двор приехали люди в спецодежде. У них были грузовики, тракторы, отбойные молотки и лопаты. За месяц они сломали старую хоккейную коробку, которую посещали собачники, влюбленные парочки, а также желающие пописать. Вместо прогнивших досок установили синтетические щиты. Привезли футбольные ворота, покрыли асфальт пластмассовыми плитами с дырочками, чтобы вода стекала, а затем навесили на калитку огромный замок. Потом появился строительный вагончик с надписью «Спортивная раздевалка» и правилами игры в флорбол.

– Батурина деньги отбивает, весь этот пластик — хѕня какая-то, — доверительно сказал обиженный собачник.

И началось. Ровно в четыре часа к стадиону переправляется цепочка людей в шортах и майках. С другой стороны, от китайско-корейского общежития, идет своя делегация. Всех желающих небольшой стадион вместить не может, поэтому они выстраиваются двойным кольцом окружения вдоль бортика и играют по очереди. До глубоких сумерек армия футболистов-болельщиков орет: «Давай, Коля! (Вася, Рустик, Илюха)!» Ну и, конечно, матом.

Во дворе появилось человек пять Титовых, с десяток Рональдо, Фигу, несколько Канов, Аленичев и Измайлов. Заходят и Евсеев со Смертиным. Прикрылся клуб любителей домино, теперь пять старичков имеют забронированные места по правому бортику.

Героем двора стал кореец Рома. Он играет в желтой винтажной майке «Лада —Гол’83». В нападении. Его фирменный финт — обвод по краю. О его появлении можно судить по скандированию «Рома, Рома, Рома!» На стадионе запрещено курить и распивать спиртные напитки. Когда уходят последние игроки, ботлхантеры собирают богатый урожай.

Ненавижу футбол, с детства терпеть не могу. Понятия не имею, что такое офсайд. Даже по телевизору никогда футбол не смотрел. Но как бы я ни закрывал новые трехкамерные пластиковые окна, все равно слышны крики болельщиков и стук мяча. Черт. Работать невозможно, злобно завидую тем, кто сидит в тихих офисах. Пару раз не выдержал, вышел во двор. Затягивает. Сначала сочувствуешь одной команде, затем другой. Затем ловишь себя на том, что кричишь: «Вдарь им, Рома!» Когда Рома промахивается, он бормочет что-то вроде «тёсики-кёсики», а когда забивает — «хоросё» и «отлисьно». Откуда-то появляется бутылка пива. Вечером идешь домой измотанный, подвыпивший, но с желанием завтра все повторить. А назавтра уже стоишь на воротах и слушаешь, как тебя поносят болельщики, потому как пропустил два мяча и вот-вот пропустишь третий.

– Мужики, за них же Рома, что ж я могу-то!!!

– Ты, мня, вратарь, мня, или философ, мня? Следи, мня, за мечом, мня.

И стоишь, и пропускаешь еще три мяча, а потом с тобой никто не хочет разговаривать. И никто тебе не даст пива, так как ты подвел команду. А потом снова стоишь, стоишь у бортика, ждешь, пока забудут, как ты играл две недели назад. И сам Рома подойдет и скажет: «Слушай, не хочешь постоять, нам вратарь нужен». Конечно, хочу. И не пропускаешь ни одного, так как твоя команда всегда в нападении, и у твоих ворот почти нет моментов. А после пойдешь в магазин вместе с Ромой, возьмешь чего-нибудь и чипсов и слушаешь, как Рома на ломаном русском сетует, как плохо расходятся поддельные Cartier на Черкизовском рынке.