Результаты голосования

Иллюстрация: Дарья Рычкова

Я давно заметил: если я голосую, то почему-то чаще всего тормозят коротко стриженные парни в печатках и с татуировками. Я сажусь к ним в машину.

«До Телецкого за два часа доедем», — убежденно говорит водитель «тройки» на автовокзале в Горно-Алтайске. Не верится. Это в два с лишним раза быстрее, чем на автобусе. На крепком парне со свинцовым взглядом исподлобья крупный крест, чуть прикрытый рубахой с короткими рукавами.

— Вася, — читаю на запястье вслух. — Давно таксуешь?

— Я не таксую, я за водкой. Ну и скучно.

Мы обходим рискованные петли дороги на скорости 80 км/ч. Вася всем корпусом подался вперед и положил локти на руль.

— Не боишься с дороги слететь? — спрашиваю у водителя.

— Да я свою-то уже убил тут, — отвечает он весело. — Вдребезги. Непонятно, как сам жив остался.

— Ну а это чья машина?

— Да соседа, Коляшина она.

— Чего это он тебе машину свою дает? — спрашиваю.

— Ну как, мы с ним вместе в Афгане шалили — нас еще называли «Бешеные волки»! — Вася козырнул золотом во рту. — Это потом меня уже закрыли за драку, на родине.

Лицо собеседника мгновенно посерело.

— Я их там тоже всех построил, за колючкой.

Придорожные лопухи все быстрее мелькали за окном, пахло большой водой. Я приближался к концертной поляне этнофестиваля «Чистая вода» и на каждом крутом повороте давал себе обещание больше никогда не садиться в машину к незнакомым людям.

Но хватило меня ненадолго. По репортерским делам я оказался на Таловой площади. Посреди тайги валят деревья. Ветер носится по просекам между высоких сосен. Погода ужасная, а утром нужно лететь в Новосибирск. Тащусь в управу.

— Нет машин, — говорят. — Тут по трассе много ездят, попробуй подсесть в какой-нибудь супер-МАЗ.

Плетусь на заправку. В сумерках заснеженная площадка, забитая гружеными стотонными машинами, смотрится как место военных действий. На мои домогательства суровые небритые дядьки в кабинах-скворечниках, как мантру, повторяют: «Не до тебя, парень».

И вдруг один, самый большой и отчаянный, улыбнулся:

— Залезай. Только трепаться всю дорогу будем. А то я засну. Считай, третьи сутки без привала. Сменщик у меня заболел.

Мы выскочили из поворота, а впереди, в паре сотен метров, два мужика только-только вытолкали с встречки длинную «Ниву».

— Повезло, — начал разговор Николай. — Я бы даже тормозить не стал — все равно не остановились бы.

— Так всю жизнь и несешься без тормозов?

— Вообще-то, да, — признался Коля. — С одним исключением — теперь в собственной машине.

Я с уважением осмотрел огромную кабину магистрального грузовика.

— Раньше денег срубить хотелось — вот и уехал на Север, — Коля зажал руль коленями и смачно, не торопясь, прикурил. — А теперь мне и спешить уже некуда. Сын в гараже задохнулся — не поверю, что убил себя, никогда не поверю. Классный механик был… А жене я после того, как вышел на свободу, вообще перестал верить.

— А за что ты сидел?

— А, по дурости… — без интереса проронил дальнобойщик. До Томска мы доехали молча. Я все раздумывал — как бы загладить неловкость, но меня разобрал сон.

— Меня Серега зовут, — сообщил мне на днях крепкий пятидесятилетний мужик со сбитыми костяшками на руках, пристроившийся на светофоре к стеклу моей машины. — С женой поругался. Отвези в баню, к братве!

По дороге заглядываем в супермаркет.

— Шеф, задаток оставить? Только не уезжай. Возьму литряк — и рванем.

Я терпеливо наблюдаю, как он по-душмански вклинивается в голову очереди и, рассчитавшись, бежит к машине с неловко изогнутым пакетом.

— Я первый раз сел во Владике, — зачем-то пихая меня рукой, сообщает Серега. — Ты меня не слушай: выпил с утра.

Выясняется, что родился он в Кузбассе, а служить отправился на Дальний Восток. В родительский дом уже не вернулся. Осел во Владивостоке, там и набедокурил в первый раз. Потом Серегу брали и в Новосибирске, и в Подмосковье, и в Томске. И хотя не в его привычке возвращаться на место преступления, он женился «обратно в Новосибирск». У бани попутчик тщательно отсчитывает мне оговоренную сумму и исчезает.

А вчера вечером я оказался в отдалении от центра с фотоаппаратом в руках. Поставил штатив, поснимал огоньки на Оби. Вышел на трассу, поднял руку и уже через пару секунд плюхнулся в обильно ароматизированную «Волгу». Молодой водитель со сломанным носом и маленькой синей точкой на запястье не умолкал всю дорогу до площади Ленина: «Вот тоже придумали — что тут снимать! Это же вам не Москва. Да и опасно здесь — уголовщины много, а вы один в незнакомом городе с аппаратурой ночью гуляете!» Он говорил и говорил, не давая мне шанса вставить, что я местный, что могу за себя постоять и что мне здесь нравится.