Рейтузники, Глинка и проклятый Сталин

Премьера «Руслана и Людмилы» Дмитрия Чернякова на обновленной сцене Большого театра по-прежнему вызывает ожесточеннейшие споры. 

Пресса у этого черняковского спектакля довольно противоречивая. Сильнее всех выступил Петр Поспелов в «Ведомостях»: это самая настоящая разгромная рецензия. Достаточно сказать, что начинается она с фразы: «Прискорбное зрелище под названием «Руслан и Людмила», увидевшее свет в Большом театре, наводит на мысли о том, что если историческое здание реставрировали для таких спектаклей, то реставрировать его вовсе и не стоило». Отрадных моментов в постановке Поспелов нашел ровно два: акустика прекрасная («музыка после реставрации звучит лучше, чем до») и дирижер отличный («приглашение дирижера Владимира Юровского (оперный дебют в России) себя полностью оправдало»). Все остальное — ужас-ужас-ужас: «На этот раз Черняков <...> сотворил нечто, лежащее ниже всякой критики». В финале критик надеется, что Большой театр обретет нормального худрука (если бы он был, этот спектакль никогда бы не увидел сцены), и тогда «ничто не помешает поставить шедевр Глинки еще раз».

Черняков, конечно, читал и не такое, но на этот раз это критика со стороны друзей, а не врагов. При этом в «Известиях», например, рецензия на «Руслана и Людмилу» скорее положительная, хотя за «бордель в Большом» они должны были бы закатать режиссера в асфальт — закатывали и за меньшее. Впрочем, не откажем в удовольствии привести финал рецензии: «А что же музыка Глинки? Не повредили ли ей постановочные новшества и зрительские эскапады? Ничуть. С ней все в порядке. Она, как наша великая страна, от домогательств только крепчает. Главный герой этой феерической постановки, безусловно, Михаил Иванович Глинка, чьим упоительным ариям, ансамблям, хорам и симфоническим антрактам дирижер Владимир Юровский, оркестр, хор и солисты дали достойное прочтение. Слушайте и наслаждайтесь. С открытием, Большой». Упоительны и комментарии: «УНИЧТОЖЕНИЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ -НА ЛИЦО. Жаль наших детей, что они не узнают хороших произведений русских классиков. БОЛЬШОМУ ПОЗОР! Если такую постановку считать верхом культуры: бутылка пива и пошлый танец на столе одного из главных героев — культура? Извиняйте — мы люди простые — РУССКИЕ».

Довольно сдержан Сергей Ходнев в «Коммерсанте» — пожалуй, можно даже заключить, что с Поспеловым он скорее солидарен: «Да, это неожиданно дробный спектакль, гораздо дробнее, чем многие другие работы Чернякова. И в некоторых местах провисающую драматургию все-таки приходится вытягивать музыке. Но музыка здесь в хороших руках». То есть Юровский — молодец, а Черняков — не слишком (или, по крайней мере, не такой молодец, как обычно). По ходу дела Ходнев элегантно оправдывает пресловутый, «так возмутивший многих святотатственный бордель: во-первых, однозначные слова либретто «у нас найдешь красавиц рой, их нежны речи и лобзанья» — это действительно не про кружок юных авиамоделистов, а во-вторых — ни одного «лобзанья» у Чернякова на сцене при этом не происходит».

Интересно, что некоторое время спустя Поспелов был вынужден практически оправдываться за то, что он написал: OpenSpace.ru организовал его беседу с Алексеем Париным, видным теоретиком оперы, музкритиком, либреттистом и проч., и Парин высказал все, что думал про этот текст. 

«Парин: Скажите, а вот вы так с маху говорите о том, что режиссерский театр себя изжил. А вы много смотрите спектаклей последнего времени — не московских, а зарубежных? И можете ли вы судить о том, как он развивается?» 

Или:

«Поспелов: «Руслан» на Основной сцене Большого — это гораздо больше, чем просто спектакль режиссера N в театре N. Основная сцена обязывает к диалогу с традицией. Не к копированию, но к диалогу.
Парин: Что значит «обязывает»?! Почему у вас такие формулы?! Откуда это?! Петя, вы достаточно молодой человек. Ну откуда у вас эти дремучие представления?».

В общем, замечательно живая беседа, почаще бы так.

Что до текстов, защищающих Чернякова, их тоже немало ( Бирюкова на OpenSpace.ru,  Бедерова в «Московских новостях»), а самый вдохновенный, написанный в жанре «где же вы, б...ди, выручайте дядю», принадлежит перу Варвары Туровой, хозяйки «Мастерской» и «Леди Джейн» — опубликован он в ее блоге на «Снобе» и называется «При Сталине такого не было». «Ничего такого уж провокативного в этом спектакле нет. Это понятно любому человеку, бывавшему в любом европейском оперном театре — от Берлина до самых до окраин. В нем нет натурального полового акта с абсолютно голыми певцами, нет бутафорской крови, заливающей весь зал, нет избиения младенцев, уродливо показанной смерти, ведер с говном на сцене (с соответствующим запахом!), нет гомосексуалистов, педофилов и наркоманов на сцене — словом, нет ничего из того, что вы легко можете обнаружить на лучших сценах мира». Завершается он фразой «Если вы не видели этот спектакль, посмотрите его, он может изменить вашу жизнь, если вы готовы к мысли, что Волга впадает в Каспийское море, а слово «искусство» не синоним слова «развлечение». 

Небольшая, но представительная коллекция других рецензий на постановку лежит вот тут. 

Лучший же текст, навеянный премьерой, принадлежит Марине Давыдовой — он, строго говоря, не о Чернякове, спектакль — только повод, но выводы слишком точные, чтобы пройти мимо. «Задача сберечь культуру от посягательств этих внутренних варваров  (после 1917 года. — БГ) естественным образом стала задачей первоочередной важности. Простые правила поведения: в театр нельзя приходить в вонючей телогрейке, в консерватории нельзя лузгать семечки, напольные вазы недопустимо использовать в качестве отхожих мест — должны были придать нагрянувшему хаосу какое-то подобие былой упорядоченности. Совершение правильных культурных жестов в какой-то момент оказалось важно для сохранения самой культуры. Но шли годы. А эти самые культурные жесты уже для многих и в сознании многих стали фактически самой культурой. Она по-прежнему воспринимается как некий хрустальный дворец, который надо охранять от бескультурья всякого нехорошего. 

Пишут о спектакле и блогеры — такого при Сталине точно не было, это вообще какая-то довольно новая тенденция. Вот типичный отзыв: «Сходили на Руслана и Людмилу. Все, кто сбежал во втором антракте — слабаки. Сразу понятно, не повидали на своем веку. Испугались трешухи, — дети! Освистания звучали неубедительно. «На мыло!!» — ну, это было смехотворно. Сначала научитесь «Еб...ть коней», а потом ходите в театр проваливать постановки, дилетанты жалкие. И артисты, кстати, в чем виноваты? На мой взгляд, Джиоева заслуживала большего, чем жидкие хлопки».

 
Между прочим, именно блогеры, по-видимому, добились того, что Большой театр начал продавать билеты только по паспорту. Началось все с поста юзера angryrussia, в котором он очень подробно описал, как пытался купить билеты в кассе и через какие мучения ему пришлось пройти — фактически в очереди стояли одни перекупщики, которых он называет «рейтузники в шапках». Пост имел невиданный резонанс (сейчас у него 893 комментария). Чуть позже такую же попытку проделал корреспондент «Афиши». «Когда загон оказывается набит людьми до отказа (всего в нем оказываются где-то 80–100 человек), по краю очереди начинают ходить те самые мужчины в кожаных куртках и раздавать деньги — кому-то шесть тысяч, кому-то больше. Делаю несколько фотографий айфоном. «Снимает, бл...дь, — кричат сзади, — давай телефон сюда!» Айфон выбивают из рук двое в спортивных костюмах, пытаются оторвать пуговицу пиджака, один притягивает к себе и шепчет на ухо: «Я тебе у...бу вообще сейчас, вали». 

Большой сперва реагировал вяло («перед перекупщиками мы бессильны»), но потом неожиданно сдался: «Большой театр приступил к продаже билетов по паспортам. Об этом, как сообщает ИТАР-ТАСС, 16 ноября заявил генеральный директор театра Анатолий Иксанов. Иксанов отметил, что театр решил пойти на такие меры из-за того, что в российском законодательстве не прописана статья, предусматривающая наказание именно спекулянтам театральными билетами». 

Также рекомендуем обзор Юлии Яковлевой «Большой театр. Почему там все не слава богу», суммирующий все последние скандальные новости — от перехода солистов Большого Натальи Осиповой и Ивана Васильева в Михайловский театр до темы перекупщиков («Есть легенды, что журналисту, решившему написать про московских барыг, тотчас пообещали, что он будет плавать в фонтане Большого театра в виде бутафории») и разговоров вокруг реконструкции. 

Короче, страсти кипят совершенно оперные. И, что приятно, они теперь волнуют совершенно всех — от корреспондентов «Афиши» до любителей слоганов «еб...ть коней». В общем, как пишут в глянце, «Солянка» — out, «Щелкунчик» — in!