«Республика»: жена сына Каддафи живет в Крыму

Фотография: ИТАР-ТАСС

В конце недели стало известно о том, что в плен захвачен самый известный из сыновей Каддафи — Сейф уль-Ислам (в другой транскрипции — Саиф аль-Ислам), который считался его правой рукой и теоретически мог подхватить упавшее зеленое знамя Джамахирии. Сейф уль-Ислам закончил Лондонскую школу экономики, получил степень доктора философии и защитил диссертацию на тему «Роль гражданского общества в демократизации институтов глобального управления: от «мягкой силы» к коллективному принятию решений» — то есть был не вполне типичным (или, наоборот, очень типичным) «сыном диктатора».

О других деталях его жизни и жизни семьи Каддафи можно прочитать в крымском еженедельнике «Республика», который совсем недавно нашел в Крыму украинскую жену Саифа по имени Надя, предприняв довольно удачное журналистское расследование. С Саифом Надя познакомилась в Москве, потом уехала с ним в Ливию, жила между Ливией и Европой два года, а потом сбежала обратно.

«<...>Рассказываю, как искал данные девочек, родившихся в середине восьмидесятых годов. Сначала пришел в коктебельскую школу, потом в больницу, потом в паспортный стол. Составил список из 47 фамилий и начал его «прорабатывать»: ходил по домам, общался, просил вспомнить об одноклассницах. Постепенно круг сужался, и, в конце концов, поиски привели меня на тихую улочку возле Карадагского заповедника.

— «Московскому комсомольцу» ты рассказывала, что в конце вашей семейной жизни муж тебя избил и выбросил из окна ресторана, а потом ты 47 дней пролежала в коме. Почему ты не подала на него в суд, не стала требовать компенсацию?
— Из страха. Чувств к тому моменту у меня уже никаких не осталось. Я пыталась построить нормальную семью, а Саиф хотел жить как холостяк: любовницы, оргии… Наш дом был больше похож на бордель: куча его приятелей и куча баб. Мы поженились по религиозным обычаям — я ради этого даже ислам приняла — но хозяйкой дома меня никто не считал. Никакого уважения. Муж старался сделать меня покорной восточной женщиной, а я не могла мириться с таким отношением. Оно меня разрушало, разъедало изнутри. А главное — Саиф принимал наркотики, и когда был под кайфом — себя не контролировал. В сексе у него тоже были причуды — например, любил это делать прилюдно. Я понимала, что жить вместе мы не сможем. Та ссора в ресторане — она ведь случилась уже после того, как я сбежала в Москву.

— Но потом ты ведь к нему вернулась?
— Вместе мы уже не жили. Я несколько раз появлялась с ним на деловых мероприятиях, вместе давали интервью. Саифу важно было не допустить скандала. Когда его отец узнал, что я попала в больницу — был в ярости, прогнал Саифа в пустыню. Это ведь могло еще сильнее испортить репутацию семьи. Так что я несколько раз появилась с мужем перед камерами, а потом он меня оставил в покое и разрешил уехать в Москву. <...> В Ливии я целыми днями сидела дома. Прислуга вся была иностранная: врачи и повара из Европы, уборщики — из Юго-Восточной Азии.  <...> Никаких родственных отношений у нас (с Муаммаром Каддафи. — БГ) не было — он меня не замечал, я его боялась, но тут его жалко просто как человека. Такая жестокость… Как звери. Может быть, он был плохим человеком, но такой смерти он не заслуживал.
Странно за этим наблюдать. Вся семья Каддафи — они считали себя суперменами, смотрели на простых людей, как на пыль. И думали, по-моему, что так будет всегда. А теперь все погибли: Муатассем, Саиф аль-Араб, Хамис. От семьи ничего не осталось. <...> Саиф плохой лидер. Он как огня боялся отца. А тот, мне кажется, его презирал за внутреннюю слабость. Каддафи — военный, а Саиф очень любит роскошь, он зависит от своих денег, от своего образа жизни. Каддафи, мне кажется, не назначил бы его своим преемником. Саиф не герой, не государственный деятель — сейчас, когда отца убили, он пойдет на любое соглашение с НАТО — лишь бы не трогали и оставили какой-то минимальный доход. Например, разрешили поучаствовать в новых схемах экспорта нефти».