Религиозно мотивированный прагматизм

И тогда, дабы настроить меня на другой лад, он срочно созвал своих ученых советников, от которых я услышал моральную доктрину власти, придуманную специально для таких оказий. Платные его мудрецы сообщили мне, что чем хуже, тем больше жаждешь улучшения, а посему тот, кто действует так, что и выдержать невозможно, сверхмерно ускоряет грядущие перемены к лучшему. Король был крайне обрадован их речами, так как из них следовало, что он более всего трудится ради будущего Добра, поскольку понуждает соответствующими антистимулами мелиористическую мысль к действию *

Я заполнил анкету, взвесился, симпатичный офтальмолог проверила мои зрачки.

Окулист: Желаете в махатмы?
Желающий: Не обязательно в махатмы. Махатма — это, конечно, хорошо звучит. Блаватская, все дела…
Окулист: Так что смущает?
Желающий: Нескромно как-то… Эзотерика. У вас просто на святого можно провериться?
Окулист: Да, конечно.
Желающий (уверенно): Святой — это мой уровень.
Окулист: Удачи.
Желающий: Вы всем желаете?
Окулист: Нет. Но… тебе желаю.
Желающий: Спасибо. Мне сейчас куда?
Окулист: Направо, кабинет в торце. Если очередь — не пугайся.  Она быстро идет.

Но очереди не было. Собеседование вел служащий, похожий на одного актера.

Служащий: Значит, желаете в махатмы?
Желающий: Не обязательно в махатмы…
Служащий: По-другому спрошу. Почему вы к нам обратились?
Желающий: Ощущаю запас понимания. Невостребованный в отношениях.
Служащий: Так, может, стоит над отношениями поработать?
Желающий: Если честно — надоело. Уже неинтересно что-то объяснять, подстраиваться. Хочется: да — да, нет — нет.
Служащий: Это да.
Желающий: Вы меня понимаете.
Служащий: Прекрасно понимаю, сам устал от компромиссов.
Желающий: Или есть, или нет… (Показал на горло.) Вот уже!
Служащий: Хорошо, давайте попробуемся. Какими добродетелями ­располагаете?
Желающий: Я все в анкете указал.
Служащий: Мне важна ваша живая логика. Анкета больше для отчетности.
Желающий: Добродетелей нет особенных.
Служащий: Стандартные годятся.
Желающий: Нет. Никаких нет.
Служащий: Благочестие, праведность?
Желающий: По минимуму.
Служащий: Стойкое исповедание чего-нибудь?
Желающий: О себе неудобно говорить…
Служащий: Это понятно.
Желающий: Немного верен гуманистическим идеалам.
Служащий: Уже что-то. Чудотворением увлекались?
Желающий: В армии фокусам научился. Если у вас карты есть — могу показать.
Служащий: Нет, только косынка.
Желающий: Жаль. Были бы настоящие — показал бы.
Служащий: В следующий раз. Чем еще можете похвастаться? Народное почитание? Нетленность? Про нетленность это шутка.
Желающий: Я понял.
Служащий: А без шуток: чем собираетесь удивлять?
Желающий: Я думал об этом…
Служащий: Вам какой жанр ближе? Мученическое что-то? Или по пророческому направлению? Некоторые совмещают.
Желающий: Пророческое точно не мое. Нет базы.
Служащий: Теории не чувствуете? Или внутренней силы?
Желающий: И то и другое.
Служащий: Видения не посещают?
Желающий: Посещают. Но про роботов в основном.
Служащий: Да, это пока проблема. К роботам еще не все подключаются.
Желающий: Часто во время сна идеальный бункер представляю — в деталях: с системой вентиляции, противосейсмическим оборудованием, припасами — вплоть до влажных салфеток.
Служащий: Бункер — это вам к невротикам надо. У них в соседнем подъезде контора.
Желающий: В невротики я давно вступил. Надо сделать следующий шаг.
Служащий: Давить на вас не хочу. Но поверьте моему опыту: мученичество — проверенная стратегия для лиц без особых данных.
Желающий: Понимаю. Но — нет.
Служащий: Почему? Что смущает?
Желающий: Просто душа не лежит. На интуитивном уровне.
Служащий: Можно ярко отложиться в народном сознании.
Желающий: Спасибо. Нет.
Служащий: Как правило, интересная иконография.
Желающий: Не чувствую. Извините.
Служащий: Что мне с вами делать? Аскеза как вам?
Желающий: Не потяну. Для Водолеев любые ограничения — это стресс.
Служащий: Юродству подвержены?
Желающий: Только во время пьянства.
Служащий: Трудно с вами. Вы уверены, что по адресу обратились? Может, вам просто в хорошие люди? Так часто бы­вает. Если честно, я эту публику недо­любливаю: портят рынок. И склоки бесконечные, и дураки тоже есть… Зато не такие строгие требования, как у нас. И прием, если не ошибаюсь, круглосуточно. Адрес могу подсказать…
Желающий: Мне бы все-таки в махатмы. После вашего вопроса как-то увереннее про себя понял.
Служащий: Тогда помогите мне. Дайте хоть какую-то подсказку.

В дверь без стука вошел юноша с аквариумом под мышкой. Служащий оскорбился.

Служащий: Вы куда? Не видите, что занято?
Юноша с аквариумом: Извините. Мне просто сказали, что быстро. А я уже сижу двадцать минут…
Служащий: Что за рыбы?
Юноша с аквариумом: Слушают меня. Все понимают. Могу показать.
Служащий: Я вас позову.

Юноша вышел. Служащий был явно расстроен вторжением.

Служащий: Быстро, когда быстро.
Желающий: Мой случай непростой. Я понимаю.
Служащий: Нет, ну правда… Что за люди? Мы же с вами не фигней страдаем. (В сторону двери.) Рыбам проповедует, а подождать двадцать минут терпения нет. (Пытается успокоиться.) Все, все. (Успокоился.) Давайте с самого начала: как вы пришли к решению обратиться к нам?
Желающий: Почувствовал что-то такое.
Служащий: Что-то какое?
Желающий: Нехарактерное.
Служащий: Насколько нехарактерное? Больше подробностей, помогайте мне… Любое слово может прояснить ситуацию. Опишите свое ­состояние.
Желающий: Среднее между покоем и уверенностью. Раньше в таких ­случаях чувствовал среднее между отчаянием и дискомфортом.
Служащий: А что за случаи? Если не секрет.
Желающий: Мир пока несовершенен, еще сохраняется потребность в различных общественных структурах.
Служащий: Так, так…
Желающий: Формирование этих структур производится с помощью ­достаточно несложной процедуры…
Служащий: Так…
Желающий: К сожалению, письменные свидетельства очевидцев дают ­основания подозревать, что эта процедура была проведена со значительными нарушениями…
Служащий: Вы о выборах, что ли?
Желающий: Слышали об этом?
Служащий: Конечно!
Желающий: Просто я думал, вы далеки от всего этого…
Служащий: Махатматизм махатматизмом, а гражданский темперамент остается.
Желающий: Тогда мне будет проще объяснить. Процедура была организована с многочисленными нарушениями. Приведу только один пример. На одном участке наблюдатель от политической партии отметил незаполнение увеличенной копии протокола после открытия избирательного участка… **
Служащий: Да вы что? В наше время? В ХХI веке?
Желающий: Это еще не все. Он же зафиксировал незаконные отметки в списках избирателей — так называемые мертвые души…
Служащий: Вы меня пугаете. У вас перечислительная интонация.
Желающий: Дослушайте, потом будете пугаться. Отметки в списках избирателей о получении открепительных БЕЗ ПОДПИСИ самих избирателей. Препятствование деятельности журналистов (от съемочной группы телеканала требовали мифическое «разрешение на видеосъемку», без которого не давали работать). Запрещение на фото- и видеосъемку для ­наблюдателей. Незаконное ограничение перемещения наблюдателей по избирательному участку. Отсутствие информационного плаката о политических партиях, принимающих участие в выборах. Списки избирателей (тетради) не были опечатаны и подписаны с обратной стороны после открытия избирательного участка и при начале голосования. Отсутствие реестра на голосование вне помещения. Неинформирование председателем УИК наблюдателей о данных по выездному голосованию до выезда мобильной группы. Отказ в немедленной регистрации копии заявления (жалобы) председателем УИК. Отказ в доступе к документам членам УИК с правом совещательного голоса. Постоянные угрозы в ад­рес наблюдателей со стороны председателя УИК. Нарушение процедуры окончания голосования и подведения итогов голосования (уход на час всех членов УИК «на ужин»). Изоляция от наблюдателей списков избирателей после закрытия участка для избирателей. Присутствие посторонних лиц при подведении итогов голосования и агрессивные действия в адрес наблюдателей с их стороны. Фальсификация данных в увели­ченной копии протокола (помимо того что были занесены подтасованные данные по голосованию за партии, в последней графе вместо пяти поданных и зарегистрированных жалоб не было отмечено ни одной). Заполнение увеличенной копии протокола по окончании голосования карандашом, а не маркером. Составление необоснованного решения УИК о незаконном удалении члена УИК с правом совещательного голоса. Изоляция от обзора наблюдателей переносных урн для голосования в первые часы голосования. Необоснованная четырехчасовая задержка выдачи копии протокола об итогах голосования. Неверное и неполное заполнение копии протокола об итогах голосования. Сортировка бюллетеней осуществлялась способом, который не позволял проконтролировать верность сортировки, а именно: вместо того чтобы сортировать бюл­летени по одному с оглашением отметок на них, члены комиссии все вместе одновременно набрасывались на кучу бюллетеней, вынутых из стационарных урн, и сортировали их по пачкам сразу в несколько пар рук, так что проверить правильность такой сортировки визуально было попросту невозможно. Подсчет голосов осуществлялся способом, который не позволял проконтролировать верность подсчета: вместо того чтобы подсчитывать бюллетени по одному отдельно в каждой пач­ке с оглашением отметок на них, члены УИК одновременно считали бюл­летени сразу во всех пачках. Не было проведено итоговое заседание УИК. Следствием перечисленных нарушений и подтасовок результатов голосования явился незаконный вброс бюллетеней (голосования за других лиц), в количестве 200 бюллетеней (что составляет примерно 20% от количества проголосовавших на данном избирательном участке).
Служащий: Зачем тогда все? Во что верить? К чему личное спасение, если нет честной игры?
Желающий: Учтите, это информация только с одного, достаточно благополучного участка. На соседних, которые не были так плотно прикрыты наблюдателями, осуществлялись вбросы по технологии «карусель». И там результаты были намного хуже. А манипуляции с итоговыми ­цифрами!.. Об этом вообще молчу.
Служащий: О горе…
Желающий: Вот. Обычно меня тоже так накрывало. А в этот раз я почувствовал только среднее между покоем и уверенностью.
Служащий: В чем после этого может быть уверенность?
Желающий: В том, что все будет хорошо.
Служащий: Как? Как? А если это не единичные факты?
Желающий: Это не единичные факты.
Служащий: Тогда это, страшно подумать… система. Это способ удержания власти группой неизвестных.
Желающий: Жжете!
Служащий: Но это… невозможно в наше время. В это же должно быть ­втянуто огромное количество людей с образованием.
Желающий: Так и есть.
Служащий: Кто-то же должен это… обосновывать.
Желающий: Находятся желающие.
Служащий: Кто-то должен физически это все… совершать.
Желающий: Тоже хватает. Бюджетники. Бедняки. Учителя.
Служащий: В каком смысле учителя? В нашем? Или… УЧИТЕЛЯ ДЕТЕЙ?
Желающий: Учителя детей.
Служащий: Не хочу жить.
Желающий: Да все будет хорошо, не грузись.

Мое новенькое удостоверение обмывали с офтальмологом.

Окулист: А я как раз не уверена, что все будет хорошо.
Желающий: Поэтому ты офтальмолог, а я махатма.
Окулист: Ну да. Но как бы ни сложилось… Мне их жалко.
Желающий: Кого?
Окулист: Всех: людей, балбесов циничных… искренних балбесов. Всех.
Желающий: Всех?
Окулист: Всех. Кроме учителей. Их нельзя в этой ситуации жалеть.
Желающий: Почему?
Окулист: По чисто прагматическим соображениям.

* Когда я начал писать пьесу, эпиграф к ней подходил. Но постепенно стал от нее отдаляться. Когда пьеса закончилась, эпиграф из родственника превратился в соседа. Но и соседи бывают важные для жизни.

** Использованы материалы Эдуарда Ефимовича Глезина, наблюдателя в статусе члена УИК с правом совещательного голоса от партии «Яблоко» на московском избирательном участке №2720 по выборам в Госдуму 4 декабря 2011 года