«Сталин — он не как твиттер. Сталин — он как Сталин»
«Мои претензии к проекту даже не носят сугубо идеологический или только эстетический характер, они — к концепции в целом. Мне кажется, что «Большой город» немного поспешил с публикацией сырой работы, которая, как выясняется, выполнена студентом факультета рекламы в рамках учебного курса. Судя по всему, автор не консультировался ни с теми, кто компетентен в истории, ни с теми, кто занимается не только сферой потребления, но работает с образами в мире идей и ценностей в самом широком смысле.
Как следствие, сформулированная задача — поговорить с молодым поколением о Сталине на понятном для них языке — была решена с точностью до наоборот. Это произошло из-за неподготовленности автора, который применил совершенно неадекватные средства. За скобками оставляю несколько странный тезис о том, что есть некоторое поколение, с которым нужно говорить на каком-то специфическом языке. Как мне кажется, наличие интернета — единой среды общения — размывает поколенческие различия.
Негативно маркированное имя на опубликованных плакатах сопоставляется с известными брендами. А все эти бренды имеют однозначно позитивную коннотацию. Так ценность этих брендов сообщается образу Сталина. Происходит чудовищная подмена.
Сам риторический ход, сравнение неуместно, оно совершенно сбивает прицел. «Сталин — он как Twitter» — говорится на плакате. Но на самом-то деле Сталин не как твиттер. Сталин — он как Сталин. Кроме того, удивительный текст: «75 лет — не время, чтобы забывать». С одной стороны, эта фраза просто не в ладах с грамматикой, с другой — возникает вопрос: а каков нужен срок, чтобы забыть?
Самым ярким из этих образов мне кажется плакат «Сталин — он как Foursquare» — это готовый принт для футболки каких-нибудь неосталинистов: эффектная красно-черная картинка с надписью «Он показал, где чье место».
Тексты исторической справки, помещенные на каждом плакате, видимо, призваны расшифровать изображение. Но визуальные образы настолько сильны, что текст теряется — на него не обращаешь внимания. Дело, однако, не только в этом. Эти тексты и сами по себе не очень хороши. Почему приведены даты — 1937–1938 годы? Я далек от мысли, что автор хотел фальсифицировать периодизацию репрессий, но де-факто получается фальсификация. Почему только 1937–1938-й, а 1939 год? А 1940-й? А 1951-й? То же с текстом на первом плакате.
«2 июля 1937 года была подписана Резолюция «Об антисоветских элементах» о незамедлительном поиске, аресте и расстреле самых активных «кулаков и уголовников» в срок до 5 дней. Этот документ положил начало Большому террору, или ежовщине, — периоду массовых репрессий и политического преследования людей, неугодных советской власти». Но массовые репрессии и политические преследования людей не ограничиваются ни ежовщиной, ни террором конца 1930-х. Я не могу сказать, что это дикая ошибка, но это серьезная неточность, которая сбивает фокус у той самой молодежной аудитории.
Очень странный комментарий к плакату «Сталин — он как YouTube». Особенно в сочетании с совершенно неуместным в этом контексте глаголом «позволял». В тексте настолько неверно расставлены все акценты, что возникает очень странная картина. Даже маленькие дети репрессированных часто оказывались в детских домах, и это никак не было связано со способностью или неспособностью к активным антисоветским действиям, так что апеллировать к такого рода формулировкам принципиально неправильно. Их отправляли в товарных вагонах «нередко в Сибирь». А Урал? А Дальний Восток? А Северный Казахстан? А Мордовия? Или Сибирь плоха сама по себе? Почему?
К сожалению, все эти плакаты сделаны по неуместным в данном случае законам и крайне неудачно. Это совершенно не тот язык, которым возможно описать масштаб сталинских преступлений или представить их страшными, а образ Сталина – отталкивающим или комическим. Десакрализация образа Сталина — очень важно, но в этом проекте, мне кажется, ирония если и есть, то совершенно не прочитывается. И что запоминается в результате? «Сталин — он как «Вконтакте»: пленил миллионы». Это тот самый случай, когда ошибка — не просто ошибка, и проект, считающий себя антисталинским, делает образ Сталина прикольным, совсем не страшным и привлекательным».
Григорий Дашевский
_____
поэт, переводчик, филолог
«Сталин злодей, а вы идиоты. Как это сказать с помощью плакатов, не знаю»
«Примем саму идею, что надо говорить с новыми людьми на их языке. И примем, что их язык — это язык логотипов. Но беда в том, что на плакатах Сталин и логотипы соединены слишком гладко. Сталин легко встраивается как элемент в тот удобный мир брендов и гаджетов и прочего, в котором живет адресат плаката. От сталинского присутствия ничего в этом мире не рвется и не портится. Если бы он (например — это не альтернативная идея, а просто пример) сами логотипы ломал, терзал, рвал, если бы рядом с ним или из-за него они искажались или уничтожались, в этом была бы: а) правда (благополучный мир невозможен рядом со Сталиным), б) верное воздействие на адресата — он бы переживал за свои любимые картинки, испорченные кем-то плохим. И, кстати, на исходном плакате проведена именно такая идея (но в более тонком виде, чем у меня): зловещее лицо в черных очках (исторически неверных, но образно абсолютно уместных) как бы разрывает логотип или появляется в нем незаконно.
А в серии это ощущение незаконности и разрыва пропало. Все стало слишком гладко, удобно и просто. Но еще одна проблема в том, что у логотипов в принципе уже есть свой мир, вполне универсальный, и в нем уже отведено место для врагов этого мира — и для злодея типа Джокера–Николсона из «Бэтмена» и для революционеров типа Нео–Ривза из «Матрицы». Говоря о Сталине на этом языке, надо не превратить его ни в одну из готовых фигур такого рода. А может быть, правильнее всего было бы сказать новым людям: у вас такой идиотский язык, что на нем невозможно высказать слишком реальные и страшные вещи. Сталин злодей, а вы идиоты. Как это сказать с помощью плакатов, не знаю».
Елена Жемкова
_____
исполнительный директор общества «Мемориал»
«Сложности с интерпретацией возникают почти неизбежно. И это нормально»
«Во-первых, мне понравилась идея. Очень правильно, что к этим темам пытаются обращаться через художественные средства. Сам подход — пытаться говорить с людьми о сталинизме не только словом, но и плакатом.
Второе. Мне понравилось, что это связано с современными медиа, с интернетом. Я увидела эту идею так: сейчас интернет проникает всюду, так же как и миф о Сталине.
Третье. Чистая «вкусовщина» — но мне не понравилось, как это сделано, само художественное решение. Что, впрочем, не лишает ни художника, ни автора проекта права видеть это именно так.
Могут ли такие плакаты восприниматься как скрытая реклама Сталина? В материале БГ, с комментариями из детских работ, — однозначно нет. Сами по себе — возможно. Но по моему опыту работы с такими темами в «Мемориале» я могу сказать, что сложности с интерпретацией возникают почти неизбежно. И это нормально».
Ирина Щербакова
______
руководитель образовательных программ общества «Мемориал»
«Никакого издевательства я в этом не увидела»
«Я убеждена, что надо искать новые формы и способы разговора о прошлом, в том числе и о сталинизме, и о терроре. Старый, привычный язык — традиционный и патетический — молодежную аудиторию не цепляет. Это, конечно, не означает, что о вещах страшных и трагических можно говорить безвкусно, с ошибками и так далее. В данном случае, на мой взгляд, это была попытка найти такой новый язык и пробудить интерес к теме репрессий у тех, кто этого интереса обычно не проявляет. Мне она не кажется такой плохой. В том числе и попытка соединить обычно несоединяемое — интернет со Сталиным. Никакого издевательства я в этом не увидела. Сами плакаты могли быть, конечно, похудожественнее, и, главное, надписи, особенно на первых трех, мягко говоря, неточны. Но уж точно это не реклама Сталина. И цитаты из школьных сочинений об этом прямо говорят».
Никита Ломакин
______
редактор проекта «Мониторинг исторической политики»
«Сталин — как легкая эротика. Ничего не видно, а все уже возбуждены»
«Что касается содержания — бросается в глаза несоответствие рассчитанных на молодежь (какого бы мнения об ее умственных способностях автор плакатов ни придерживался) заголовков и официозного, заученного с юных ногтей текста об ужасах репрессий. Напоминает чем-то попытки Путина оказаться на рэп-сцене — правда, еще более нелепо реализованные. Автор, по всей видимости, предполагает, что проговоренные в очередной раз цифры и сухие факты вызовут какой-то интерес и эмоциональный отклик среди потенциальной аудитории, а броские заголовки — запомнятся. Вместо попытки взглянуть на всю историю с другой стороны, вложить в превратившиеся, к сожалению, в типовые заклинания факты о репрессиях, жертвах и прочее новую жизнь, художник как бы косметически подновляет традиционные высказывания. Это (если не считать издание подобных плакатов обыкновенным пиаром), на мой взгляд, заведомо ложный путь и может вызвать в целевой группе скорее отторжение и от «сталинской», и от правозащитной риторики.
Что касается дискуссии в социальных сетях. Не вникал в ее подробности, но сам факт того, что она разразилась, симптоматичен. Сталин, безусловно, болевая точка истории нашей страны. Поэтому вокруг любого высказывания относительно его персоны раздуваются огромные мыльные пузыри обсуждений. Можно вспомнить недавнюю историю с тетрадками с портретом Сталина на обложке. Счастливые издатели, не сделав, в общем-то, ничего стоящего для этого, тогда здорово нагрели руки. Пока цвет журналистики ужасался факту появления подобной тетради, продукция шла как пирожки. Потому что это громко и «прикольно». Если теперь относительно громкая дискуссия идет вокруг таких работ и на таком уровне — значит, ничего более стоящего и свежего «антисталинского» наша либеральная общественность не готова принять. Сталин — как легкая эротика. Ничего не видно, а все уже возбуждены».
Илья Техликиди
______
автор проекта «Сталин — он как...»
«Дело не в проекте. Дело — в проблеме»
«Проект задел социальный нерв — больную мозоль современного российского общества, связанную с до сих пор открытым вопросом оценки и осмысления деятельности Сталина. Отсюда такой бурный резонанс, такая зеркальная противоположность мнений. Если бы сделали плакаты с вождем, стоящим по руки в крови, негатива было бы не меньше, поверьте. Дело не в проекте — дело в проблеме. Ведь Сталин настолько противоречивая фигура, что сегодня единства по любому вопросу, связанному с ним, быть попросту не может. Тем более когда дело касается сталинских репрессий.
Ходом кампании доволен: образовалась большая дискуссия, которую надо развивать и направлять в рациональное русло, ведь в споре рождается истина. Но разные аудитории спорят по-разному. Простой пример: группы БГ в фейсбуке и во «Вконтакте». Первые — о принтах и их чудовищности, вторые — о самом Сталине. Мне ближе второе, ведь принты — всего лишь повод для дискуссии. Пора забыть о них и перейти к сути.
Что касается идеи кампании... Мы провели социальный опрос и поняли: молодежь не знает о Большом терроре ровным счетом ничего, а Сталин для нее — лишь исторический персонаж, не более. Зато все отлично знают, что такое фейсбук, Apple, «Яндекс» и другие. На этом мы и сыграли. Почему главная информация дается мелким шрифтом, а на передний план выносится маркетинговая «конфетка»? Общество потребления заставляет играть всех нас по своим правилам. И зачастую, чтобы донести крупицы сути, необходимо завлечь аудиторию провокационной мишурой. Как говорят, на войне все средства хороши. В рекламе — аналогично».
