Russian dream

Зухра, 25 лет

Я из Узбекистана. В 2007 году я решила поехать в Москву, чтобы заработать здесь денег на учебу, а потом вернуться обратно в Ташкент и там поступить. Брат мне дал денег, и я поехала, сняла жилье. Но у меня не было  российского паспорта, и работать я могла только уборщицей и посудомойкой — а я этого не хотела и не хочу.

Потом я познакомилась с папой моего будущего ребенка. Мы начали встречаться, а через 2-3 месяца стали вместе жить. Он работал охранником, платил за все, и мы жили как муж с женой. Я в него влюбилась, а потом узнала, что беременна. Когда срок был три с половиной месяца, он поехал домой в Душанбе (его отец попал в аварию) и обратно уже не вернулся.

Я тогда устроилась работать в тот магазин, где он был охранником. Язык плохо знала, практически не говорила по-русски. Мне было очень плохо: сильный токсикоз, да и за квартиру платить нечем. Жду его, жду, а он не приезжает. Через две недели звонит: говорит, скоро приеду. А потом я встретила его друга, и тот рассказал, что мой женился там, в Душанбе, через две недели после отъезда. 12 августа уехал, а 26-го уже женился. Мне было совсем плохо, и я решила сделать аборт. Шел пятый месяц беременности.

Рядом с магазином, где я работала, была клиника «Уро-Про». Я сделала там УЗИ, мне говорят: смотри, мальчик. Я сказала: «Я хочу аборт». Врач говорит: «Уже поздно — ты можешь умереть». У меня, говорю, такая ситуация, что домой я уже вернуться не могу: я приехала в Москву девственницей, а у нас, в Ташкенте, закон другой — нужно сначала замуж выйти, свадьбу сыграть. Мол, делайте мне аборт — я зарплату как получу, назначайте время. Но врач отказалась.

Потом ко мне в магазин пришла директор этой клиники, Татьяна Евгеньевна, и тоже уговаривала меня не делать аборт: «Если оставишь ребенка, его возьмут те, у кого нет детей». И за время беременности у меня 13 человек просили ребенка — предлагали деньги, паспорт, гражданство, все. Но я такого не хотела. Говорила, что ненавижу его и не хочу. Однажды взяла и руками избила низ своего живота, пошло кровотечение. Потом я взяла 28 тысяч и поехала на Петровско-Разумовскую, в клинику. Они мне обещали сделать искусственные роды, если я подпишу заявление, что всю ответственность беру на себя. Они сказали: «Это очень опасно. И очень дорого: 38 тысяч» —  «Хорошо, я согласна. Десять тысяч еще потом привезу». Мне сделали три укола, у меня все открылось уже, но схваток не было и ничего не происходило. В общем, так ничего и не случилось.

Потом я пришла в клинику Татьяны Евгеньевны. Гинеколог там меня посмотрела — смотрит, кровь идет. Они спросили, что случилось и почему у меня синяк такой. Я рассказала про искусственные роды. Они тогда меня положили в клинику и лечили — просто бесплатно.

Потом уже было восемь месяцев, работать я перестала, искала квартиру, а ребенка думала отдать в детский дом. Однажды на улице я познакомилась с одной девчонкой, Катей. Мы стали дружить, и она сказала: «Оставь ребенка». Я говорю: «Мне нечем кормить ребенка, мне негде жить». — «Я тебе помогу. У меня есть квартира, дача — сделаем ремонт как-нибудь. Я сейчас работаю…» Мы стали жить вместе в Домодедово. Жили-жили там, а потом ее муж говорит: «Или я, или Зухра». И она бросила своего мужа ради меня и моего ребенка. Она сама очень хотела ребенка — у нее не было детей. И она помогала мне как мама, как сестра родная.

За все это время я не купила ни одного носочка — была уверена, что отдам ребенка в дом малютки. В общем, у меня начались роды — я попала в четвертый роддом, на Ленинском проспекте и родила нормально, хорошо. Подружка каждый день приходила с цветами, а потом приехала Татьяна Евгеньевна и забрала меня. Какое-то время я пожила в квартире ее сотрудницы, потом меня снова забрала к себе Катя.

Мы с Катей жили в ее квартире и еще один знакомый. Потом мне перестало нравиться — один мужчина ко мне приставал.

Потом Татьяна Евгеньевна мне говорит: «У тебя пока маленький ребенок — надо куда-нибудь устроиться работать». Она мне нашла детский садик, и я там могла жить в комнате: в администрации округа были ее знакомые, и они хотели помогать. Я испугалась: думала, они отберут ребенка.  

Я работаю уже больше двух лет, но не могу платить за квартиру: сегодня есть работа, завтра выгонят вместе с ребенком. Продавала вот сначала сим-карты — мы их оптом брали. Теперь другая вот работа.
Когда я родила, уже ребенка никому не хотела отдавать, просто видела: он мой, не могу. Дома про меня только мама и бабушка знают, а мужчины не знают. Я их позор.

И мечтала, как буду с ним жить. Ну, Бог так хотел, наверное. Назвала его Ислам. Сейчас ему три года восемь месяцев. Однажды приехал наш папа, и в три с половиной года Ислам увидел в первый раз отца. Он никак не помогает. Обещает, говорит: «Люблю, помогу». Говорит, его мама заставила жениться.

Я сейчас живу нормально: есть крыша, место для меня и для ребенка, который самое большое счастье мое. Мужчину всегда можно найти, просто я хочу быть рядом с моим ребенком. Вот и все.