Путь дракона

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

«О, Руссланд!». Владелица — она же продавщица — берлинского магазина Trippen отвлеклась от выписывания чека. «Вы, наверное, из Москвы?». Еще пара обязательных формулировок. «У вас, наверное, сейчас очень холодно». «К нам сейчас заходит много русских». И еще одна — «Я когда-то мечтала выучить ваш язык!». «Зачем?» —спросил я, забирая покупку. Дама смешалась. «Ну, знаете… Все это так интересно… Я хотела приехать в Санкт-Петербург. А как приедешь, если я даже букв не понимаю? У вас же как в Китае — все вывески только на своем языке. Но сейчас я как-то… поостыла, что ли».

Такое странное, такое новое чувство: кажется, на нас все-таки махнули рукой. Все, от журнала Spiegel до случайного попутчика в поезде, говорят об одном: ну Россия, что Россия, у вас газ, у вас там свои дела. Мы понимаем, вы теперь как-то сами. Ну, будем как-то сосуществовать. Что у вас там вообще? О, ужасно интересно. Нет, давно не следили. Европу волнует что угодно: результаты праймериз в Америке, брак Николя Саркози, Балканы — но не мы.

Романтический взгляд на развивающуюся Россию, на Россию, встающую с колен, на младшего брата или, точнее, блудного сына из семьи европейских народов, угасал постепенно — но теперь, кажется, угас окончательно. Уже понятно, что блудный сын не вернется: он женился на стороне, завел детей, купил плазменный телевизор и думает об ипотеке. И вообще стал какой-то больно дерзкий. И деловой.

В новом номере журнала Monocle, посвященном глобальным тенденциям и прогнозам на ближайшие годы, эксперт из Сиднея рассуждает про развивающиеся страны: «Проблема в том, что нет уже никаких развивающихся стран. Они давно развились. China Mobile стоит больше, чем Microsoft. Восемь из двадцати крупнейших мировых компаний — китайские, и только семь — американские. Тем же путем идет Россия, а вслед за ней — Бразилия, Индия, даже Чили и Чехия. С этим надо просто смириться. И по возможности извлечь выгоду».

Вектор понятен. Смирись-смирись-смирись и больше не дерись. Не надо лишний раз дразнить этих гусей. Они выросли и забыли родителей. Что делать — Россия не хочет быть Европой. Не хочет либеральных ценностей. Она хочет одного — чтобы от нее отстали. В конце концов, к Китаю же никто не пристает? У них вон вообще — коммунисты!

Кажется, дождались: в глазах Запада Россия все-таки стала Китаем. Там шумно, опасно, сложно, плохая экология, много рисков для инвесторов, но много и профитов. К экспатам там приятно липнут женщины. Там бум современного искусства и много новых коллекционеров — они уже берут не только импрессионистов, но и Херста, и особенно активно — все, что хоть как-то относится к их стране. Оттуда все больше туристов, и от них уже надо обороняться (вынос на обложке Vanity Fair: «Озеро Комо: русские идут!»).

Там большие пространства. Там сложный язык. Когда-то там была великая культура, но к ныне живущим она не имеет отношения. Когда-то там было красиво, но строительный бум слизал почти все доказательства. Остались островки для туристов; в остальных местах работает сэр Норман Фостер.

Там растет рынок роскоши. Там живет треть списка Forbes. Там строят самые высокие небоскребы. Там безжалостная mafia, которая орудует и за рубежом; о ней хорошо снимать кино.

А главное — там много людей. Очень много. Их не понять умом, но им можно что-нибудь продать. Кто придумает, как впарить пару носков каждому китайцу, станет миллиардером — этому учат на всех бизнес-тренингах. Ради этого стоит потерпеть. Гугл терпел и нам велел.

Еще там, конечно, нарушают права человека. Но это как бы нормально. В Европе это теперь волнует только отдельно взятых граждан. Собственно, только поэтому граждане еще помнят об этих странных территориях — больших, далеких, эзотерических. В прошлый мой приезд в Германию на крохотной франкфуртской площади замерзшие активисты призывали не забывать об умученных в Китае интернет-диссидентах. Проходящие мимо китайцы морщились. Потом на этой же самой площади поминали убитую в России журналистку. Морщились уже русские туристы.

Китай — мировая фабрика, Россия — мировая труба. Мы всем нужны, мы хмурые, загадочные, а с некоторых пор вообще как близнецы. К этому надо просто привыкнуть. Поговорить с китаистами, узнать детали. Это не так сложно.

Что значит быть Китаем? Это значит — жить скученно, плечом к плечу, роем. Помнить о коллективе. Помнить о большинстве. Любить кое-что западное (все дорогое, блестящее, модное), презирать в целом. Презирать власть по мелочам, уважать в целом. Не интересоваться. Замкнуться. Пересесть на велосипеды. Быть гибким. Покупать отечественное. Не любить идеологию, но привыкнуть к ней. Помнить о своем тотемном звере, любить его (чем медведь хуже дракона?) Помнить свою историю, любить ее. Чувствовать себя современным. Чувствовать себя нужным.

Ну и гордиться, конечно. Гордиться. Гордиться, рипс лаовай.