Псы

Никто теперь точно не знает, сколько собак живет в Москве. Кинологи, прикидывая весьма примерно, считают, что их 1,5-2 миллиона. Цифры умопомрачительные. Для сравнения: население Нижнего Новгорода составляет 1,5 миллиона человек, Екатеринбурга – 1,266 миллиона, Хабаровска – 603 тысячи. То есть следует признать, что московские собаки, все эти наши Шарики, Пусики, Тусики, Жаны, Жаки, Максы и Мухтары теперь совершенно полноценное и весьма многочисленное население столицы.

При этом жизнь собачьего населения и взаимоотношения его с городом и обществом никак не регулируются властями. Если человека в мохнатой кепке могут остановить у метро с целью проверки документов, если за удар кому-нибудь по башке он может попасть за решетку, если даже за попытку передвинуть в квартире стену он поплатится крупным штрафом, то собака фактически имеет возможность делать в Москве все, что ей угодно.

Есть довольно забавный документ, регламентирующий поведение городских псов и их хозяев, это закон "О штрафных санкциях за нарушение законодательства РФ в области охраны животных и временных правил содержания собак и кошек в г. Москве". Он был принят Мосгордумой еще 24 апреля 1996 года и с тех пор полностью утратил свой смысл. Допустим, бумага предусматривает, что за нападение собаки на человека "с причинением вреда здоровью" хозяин пса должен заплатить 50 рублей штрафа. Это максимальная сумма взысканий. Прогулка с собакой без поводка в парках, на бульварах, во дворах "в условиях, не обеспечивающих безопасность окружающих", то есть без поводка и намордника, стоит и вовсе пять рублей. "Содержание животных в местах общего пользования коммунальных квартир и загрязнение экскрементами животных лестничных клеток, лифтов, подъездов, детских площадок, тротуаров" – 15 рублей; лай в квартире, тревожащий соседей, – 6 рублей; ущерб имуществу граждан, причиненный животным, – 30 рублей. Сейчас, правда, ведутся разговоры об ужесточении этих правил и увеличении максимальной суммы штрафа до трех тысяч рублей – так современные власти оценивают ущерб здоровью человека, причиненный собакой. Изменения могут вступить в действие не раньше весны следующего года.

Странность ситуации еще и в том, что отношения людей и собак власти думают в будущем регулировать только штрафами. Тем временем Москва, город, как известно, небедный и своеобразный, холит в своих квартирах и загородных имениях не только безобидных такс, похожих на смешные самобеглые подставки для тапочек и какающих на лестницах с изящностью дизайна фэн-шуй, но и животных, вообще запрещенных к содержанию во многих европейских странах – например, американских стаффордширских терьеров, бультерьеров и питбультерьеров. Последние запрещены для разведения только в клубах, состоящих в Российской кинологической федерации (РКФ). Власти нисколько не тревожит и то обстоятельство, что в московские травмпункты и приемные отделения больниц еженедельно обращаются порядка пятисот человек с жалобами на собачьи укусы. Бывают и смертельные случаи. Не вызывают у государства печали и факты безжалостного отношения людей к животным. Кинологи утверждают, что популяция бездомных собак в городе сейчас составляет порядка 200 тысяч особей.

Как принято говорить в таких случаях, поинтересуемся опытом зарубежных товарищей. Любопытен, например, опыт Германии. Несколько лет назад в Гамбурге, прямо во дворе школы, на глазах учителя питбуль и стаффордшир разорвали шестилетнего мальчика. Дабы избежать повторения подобной трагедии, немецкое правительство немедленно приняло жесткие меры предосторожности. Все крупные собаки по степени опасности для человеческой жизни были разделены на две группы. В первую, наиболее рискованную, вошли американские стаффордширские терьеры и американские бультерьеры, питбультерьеры и бультерьеры. Все собаки названных пород, жившие на тот момент в стране, были усыплены. Законопослушным гражданам было раз и навсегда запрещено содержать таких животных в своих домах.

Во вторую группу, названную "потенциально опасной" вошли все собаки, чей рост в холке превышает 40 сантиметров, а вес – 20 килограммов. К ним, к примеру, отнесли бульмастифа, кавказскую овчарку, аргентинского и бордоского догов, кангала, тоса-ину, ротвейлера и других не менее серьезных собак. С потенциально опасными особями обошлись тоже вполне жестко: было предписано всех их кастрировать и стерилизовать, а также впредь проходить специальные психологические тесты. Уполномоченные государством специалисты в ходе этих тестов проверяют, например, реакцию животных на коляску с громко плачущим младенцем, на пьяного мужчину и постороннюю собаку. Тех четвероногих, что проявляют признаки агрессии, усыпляют, а владельцам нервных питомцев увеличивают налог на них на 1000 марок.

Этими строгими мерами немцы добилось того, что крупных собак стали бояться выводить на улицы. Неоднократно были зарегистрированы случаи, когда воинственно настроенные граждане закидывали их камнями прямо на глазах у хозяев. Московские ветеринары утверждают, что многие наши соотечественники, отправляющиеся жить в Германию вместе со своими питомцами, часто просят удалить их собакам голосовые связки, чтобы они не лаяли и не накликали доносов будущих законопослушных соседей и, соответственно, приличных штрафов.

К такой концепции развития европейского собаководства, конечно, можно относиться по разному. Однако государство, декларируя строгие правила поведения собак в обществе, одновременно заботится о них, налагая на владельцев не менее серьезные дисциплинарные обязанности. В большинстве стран завести четвероногого друга может позволить себе только небедный человек. Перед покупкой породистого щенка ему приходится предоставить властям документы, подтверждающие достойный уровень доходов семьи, способный обеспечить нормальный образ жизни живому существу, а также доказать факт обладания обширной территорией, на которой собачка будет выгуливаться. Если же предполагается, что гражданин станет пользоваться общественными парками для выгула своего питомца, на него накладывают обязанность убирать продукты собачьей жизнедеятельности, чтобы не портить фекалиями родной зверушки жизнь и эстетические чувства окружающих. Отсев неблагонадежных владельцев собак ведется также с помощью довольно высоких налогов. К примеру, в той же Германии ежегодные государственные сборы за содержание собаки в зависимости от ее породы колеблются от 150 до 1500 марок. Ко всему прочему, перед тем как завести себе крупную собаку, сам хозяин проходит особые психологические тесты, из чего специалисты делают вывод, будет ли он морить голодом животное, бить его и повсюду таскать за собой на веревке.

Понятно, что Россия – особенная во всех отношениях страна. Нам не свойственны европейская бюрократия и жесткость в отношениях с близкими существами. Мы иначе, чем они, воспитываем детей, не стучим на соседей, не можем любить собаку так, как учит нас какой-нибудь немец.

- На мой взгляд, европейские страны сделали из своих собак плюшевые игрушки, – рассуждает один из лучших дрессировщиков Москвы Александр Николаевич Власенко (собак служебных пород он дрессирует уже более двадцати лет, среди его клиентов – среднеазиатская овчарка Чубайса и три немецкие овчарки Гайдара). – Собака должна уметь защищать хозяина. А у них первый встречный может с криком гнаться за хозяином, чуть не по голове стучать псине палкой, зажимать ей руками пасть, а она даже не гавкнет.

Прислушавшись к словам специалиста, следует все же признать, что на собаку в России возложена особенная, уникальная функция, тем более теперь, когда с коллективным прошлым вроде бы покончено, а эпоха индивидуализма еще только началась и для ее окончательного расцвета ни у кого нет ни настоящих денег, ни ума, ни совести, ни опыта. Удивительным образом не люди и не государство, а именно домашние псы вынуждены символизировать теперь и неприступность собственности, и военную доктрину, и достаток, и любовь, и благодарных детей, и любимых родственников из глубинки, и предмет наследственной гордости, и покой старости, и здоровый молодежный досуг. Прелесть тут в том, что на обладание этим комплексным счастьем не надо тратить годы своей жизни, усердного труда, государственной мудрости. Достаточно просто купить себе собаку, подсыпать ей сухого корма с пятью компонентами здоровья и чувствовать себя состоявшимся членом общества, заслужившим право на спокойную частную жизнь.

Однако ж современный русский индивидуализм прекрасен и ужасен, как забор, на котором краской пишут слово из трех букв. За этими оградами под охраной псов зачастую живут не монахи, оставившие мирскую суету ради духовного труда и постижения истин, а обычные эгоисты, не желающие знать забот других людей. Их равнодушие опасно. Причем не только для окружающих, но и для самих собак, предметов их любви и гордости.

Любопытно, что, по мнению специалистов, самыми безопасными и здоровыми псами являются в Москве не домашние, а как раз бездомные собаки. Просто потому, что не зависят от человека, сами добывают себе корм, не обязаны защищать хозяина и живут по законам природы, более мудрым, чем людские отношения. Бездомные собаки, как правило, почти не нападают на людей, потому что знают, что это может быть опасно, не гадят в людных местах, не лают попусту, реже домашних попадают под машины. Они редко болеют, потому что среди них выживают сильнейшие. У таких собак есть ярко выраженные психотипы и даже социальные ниши. Так, в Москве недавно появился новый социальный тип бродячих псов – собака метро. Это, как правило, простые попрошайки. В стаях же, традиционно состоящих из пяти – десяти особей, все собаки имеют четкие статус и роль. В них всегда есть "доминант" – самый сильный и агрессивный кобель. При нем – "охранник", или "пограничник", который активно метит территорию. Часто в стае выделяется лидер – самый умный пес, который безошибочно выбирает маршруты и тактику поведения в чрезвычайных ситуациях, а стая следует его решениям. Суки в основном пассивны, но друг с другом плохо уживаются. Иногда одна из них становится постоянной спутницей "доминанта", образуя главную пару, как у волков.

Другое дело – собаки домашние, лишенные возможности вести в городе естественный образ жизни. Они целиком зависят не от природы, а от прихотей человека. В связи с этим собаки в Москве заметно деградируют, приобретая наследственные заболевания. Как отмечают ветеринары, сенбернары теперь частенько страдают врожденной эпилепсией и проблемами с пищеварительной системой, некоторые ньюфаундленды тонут в воде из-за слишком густой и длинной шерсти, боксеры, повиснув зубами на рукаве, теряют свои зубы.

У домашних собак по вине заводчиков, заботящихся только о внешних данных пса, происходят заметные генетические изменения. Пример современного собаководства – английский бульдог, который теперь даже не может рожать самостоятельно, поэтому нуждается в хирургической помощи. В довершение всего у этих собак нередки наследственные проблемы с дыханием, сердцем, пищеварением, кожей, глазами и психикой. Они становятся ленивыми и не умеют радоваться жизни. Есть, например, такой бульдог, по кличке Куилти, у художника Олега Кулика. Он спит 20 часов в сутки, любит уколы и терпеть не может ходить по траве, выезжать за город на природу.

Aгрессивные породы собак от невозможности полностью реализовать в городе свои силы становятся опасными для человека. У питбулей, бультерьеров и кавказских овчарок нет так называемого поведенческого комплекса, они никогда не предупреждают о готовящемся нападении своим внешним видом, не понимают разницы между игрой и дракой. Если заранее квалифицированно не отучить такого щенка кусать человека, то можно быть уверенным, что через несколько месяцев он станет реально опасным. Кавказские же овчарки вообще считаются самыми неприспособленными для жизни в городе. В их генах природой заложена необходимость постоянной борьбы за лидерство в стае. Если такой стаи нет, то они считают ею человеческую семью, в которой живут. Кроме того, кавказцы не выносят однообразия. В любой момент им может надоесть и квартира, и хозяин. Как только это происходит, в ход пускаются клыки. Даже хорошая дрессировка не всегда помогает избежать таких ситуаций. Большинство владельцев кавказцев не знают этих тонкостей, приобретая себе щенка.

Вот несколько печальных случаев неправильного воспитания и жестокого обращения с собаками. Их рассказал нам Камиль Нуриманович Галимов, главный врач клиники хирургической ветеринарии "Бон Пет", известным в Москве тем, что он делает домашним животным даже микрохирургические операции – пришивает им оторванные конечности.

У одного мужчины на даче жили две кавказские овчарки. Несколько раз в неделю он им возил еду. А потом попал в больницу. Жене и дочери было некогда ездить к собакам за город. Там они появились только через неделю и увидели ужасную картину: собаки растерзали человека. Видимо, это был бомж, поскольку его никто не искал. Останки закопали, а собак пристрелили, поскольку посчитали, что они стали людоедами.

Двенадцатилетний эрдельтерьер умер в Москве от острого инфаркта миокарда. Врач утверждает, что в природе такого не бывает. Песик жил с холостым мужчиной. Тот уехал в командировку, а дочка не приходила два дня собаку кормить. Эрдельтерьер умер от эмоционального перенапряжения.

А однажды хозяева привели усыплять сенбернара только из-за того, что не было денег на его прокорм. Камиль Нуриманович оставил его в своей клинике, но через две недели собака из лечебницы ушла. К счастью, история закончилась не трагически: пес к прежним владельцам не вернулся, хотя они жили рядом, а сам нашел себе нового хозяина – его видели потом с каким-то мужчиной.

А вот совершенно дикий случай. В Переделкине с месяц назад на семилетнего мальчика соседи натравили питбультерьера. До этого пес Шархан и сам пытался не однажды напасть на Диму (фамилию ребенка нас просили не называть). В результате серьезных укусов лицо ребенка изуродовано.

- Зачем они это сделали, не знаю, – говорила по телефону мама мальчика, Лариса Aндреевна. – Несколько раз я просила оставить сына в покое. После этого страшного случая я подала иск в суд, чтобы получить деньги за моральный ущерб и на пластическую операцию ребенку. Пока дело рассматривают, решение еще не принято.

Следует признать, что относительный порядок с содержанием собак наблюдался при советской власти. В СССР, как и сейчас, существовала клубная система собаководства, но большинство клубов входили в государственную систему ДОСAAФ и так или иначе находились под контролем государства. Клубы разводили несколько классических пород, среди которых были немецкие и среднеазиатские овчарки, бульдоги, пудели, лайки, колли, русские борзые. Все собаки служебных пород с родословными, выданными клубами, проходили тогда обязательную дрессировку у уполномоченных специалистов. Помимо этих формальностей существовал и очевидный дефицит собак. Чтобы завести друга, гражданам приходилось записываться в очередь и ждать щенка иной раз по нескольку месяцев.

В качестве альтернативы официальной системе существовала контрабанда. Цирковые артисты и жены офицеров расквартированных за границей частей везли в СССР живой товар из Германии, Чехословакии, Польши и Венгрии. Так у нас появились королевские пудели, карликовые доберман-пинчеры, тойтерьеры, таксы. Судя по всему, эти контрабандисты как раз и стали основой для новой эпохи отечественного собаководства, сделавшего торговлю четвероногими и их содержание полноценным бизнесом с немалыми, надо понимать, оборотами.

В Москве сейчас действуют около 300 клубов. Из них только половина входит в Российскую кинологическую федерацию (РКФ). Эта общественная организация включает в себя Российскую ассоциацию служебного собаководства, Российскую ассоциацию охотничьего собаководства, Российскую федерацию любительского собаководства и Ассоциацию независимых кинологических организаций. В функции федерации входит обеспечение заводчиков нормативной и научной базой, а также организация собаководства в стране. Здесь готовят кинологов-экспертов, заботятся о сохранении генофонда и улучшении отечественных пород, ведут единую родословную книгу по породам. РКФ входит в Международную кинологическую федерацию, это и привлекает клубы вступать в РКФ.

Клубы в Москве бывают многопородными и монопородными, то есть они занимаются либо одной какой-нибудь породой, либо сразу несколькими. Функции – регистрационно-выставочные. Здесь аттестуют щенков, выдают родословные, контролируют вязки. Есть сопутствующие услуги: торговля собачьими кормами и косметикой по привлекательным ценам, аксессуарами, одеждой, предоставление консультаций ветеринаров. Живут преимущественно за счет ежегодных взносов. Аппетиты разные. В скромном клубе "Берег Яузы" "щенячка" (родословная для маленьких щенков) стоит всего 50 рублей. Эксперт клуба приезжает на дом и проверяет, у всех ли щенков по четыре лапы, два глаза и одному хвосту. Взрослую родословную нужно получить до года собаки. В "Береге" это стоит 250 рублей, еще 100 рублей возьмут в качестве первоначального взноса за вступление в клуб. В"Йоркшир-терьер центре" "щенячка" стоит 300 рублей, взнос – 30 долларов, примерно в ту же сумму обходится и родословная.

У РКФ есть конкуренты. Они перманентно борются. Не признают родословные друг друга и берут на выставки, как правило, только своих собак. Это прежде всего СКОР – Союз кинологических организаций России, входящий в Международный кинологический союз, объединяющий клубы стран СНГ и Балтии. СКОР является учредителем и членом Российской ассоциации зоотехнии, ветеринарии и зооиндустрии. Зарегистрирован Министерством юстиции РФ и объединяет более 1500 кинологических организаций Москвы и большинства регионов России.

Есть еще питомники. Это фактически фермы. От клуба они отличаются тем, что не занимаются регистраторской работой. Просто вяжут и продают щенков. Причем, в отличие от клуба, питомник работает только со своими собаками. Нередки случаи, когда российский питомник берет титулованного кобеля из знаменитого европейского питомника в аренду на несколько лет. Питомники, разумеется, тоже бывают разные. Обычно собаки маленьких пород содержатся в заурядных городских квартирах. Питомники крупных пород, как правило, располагаются за городом.

Но какой бы запутанной и многогранной ни была описанная система, суть ее очень проста. Человек, купивший себе собаку, не несет никакой ответственности ни перед обществом, ни перед самим животным. Его заботы связаны в основном с желанием таскать животное на выставки и поддерживать пафос городских стандартов собачьей красоты.

В общем, собачье население города является точной копией современного российского общества, эгоистичного, небогатого, равнодушного и временами опасного для себя самого.

Уже упомянутый дрессировщик собак служебных пород Александр Николаевич Власенко так представляет себе выход из сложившейся ситуации:

- В России не поздно еще спасти собак и их отношения с людьми. Прежде всего, следует в корне изменить критерии селекции: отбирать лучших производителей не по внешним, экстерьерным, признакам, а по рабочим качествам и интеллекту. Во-вторых, нужно ввести обязательную дрессировку всех собак – особенно это важно для служебных пород – и установить над ней государственный контроль. В обязательной дрессировке должен быть жесткий единый минимум команд на послушание. Ну и, наконец, нужно менять психологию самого общества. В противном случае нас ждет генерация собак-роботов, готовых в любую секунду исполнить любую прихоть хозяина.

Слова дрессировщика вполне разумны, но, думается, вряд ли осуществимы в ближайшее время. Родина наша и людям-то не дает внятной перспективы, что уж говорить о собаках. Многое предстоит им еще перенести. По крайней мере, до тех пор, пока в России возможны такие истории, как, например, происшедшая с тетей Лидой, которую часто можно видеть в Зеленограде гуляющей со скотчтерьером по кличке Дафна. В 1991 году тетю Лиду сократили с должности инженера-программиста в институте, она впала в глубокую депрессию, и тогда сын подарил ей собачку. Они поехали в деревню и, поскольку денег не было совсем, за три дня построили жилище из веток и глины. В этой "мазанке" тетя Лида с Дафной стали жить в теплое время года. Питались консервами, привезенными сыном, и урожаем с огородика.

- Дафна спасла меня от одиночества, – рассказывает тетя Лида, угощая собаку баранками. – Я целыми днями с ней разговаривала, ухаживала за ней и, когда видела в собачьих глазах благодарность, понимала, что обрела счастье вне общества, которое меня бросило.