Противники «Охта-центра»
фотография: Алексей Тихонов
Слева направо:
Татьяна Красавина, 55 лет, пенсионерка, «Охтинская дуга»:
«Налоговый откат как принцип, используемый Газпромом, я считаю недопустимым. Получается, что мы с вами финансируем нашего стратегического инвестора. На ликвидацию неизбежного транспортного коллапса придется вывалить из бюджета 140 миллиардов рублей. Мы подали несколько исков, у нас запланирована целая серия судов. Поскольку многие пути нашего традиционного обращения к СМИ закрыли, я лично сижу и гружу интернет»
Светлана Ващенко, 70 лет, пенсионерка:
«Здесь полно пустырей всего в 10 минутах ходьбы — пусть там и строят. Я ради этого и на демонстрацию готова пойти, если нет сердечных приступов»
Полина Стронина, 19 лет, студентка:
«Если бы больше людей выходили на улицы или заваливали суды исками, что-то можно было бы изменить. В ближайших планах — марш за сохранение Петербурга 10 октября»
Антонина Елисеева, 30 лет, переводчик, организация «Живой город»:
«Живой город» проводит различные митинги, акции, пресс-конференции, мы судимся с властями и будем судиться дальше. Принят закон о режиме зон охраны и правилах землепользования и застройки, которые делают это строительство противозаконным. Мы выходим на Москву, ЮНЕСКО и дальше будем через неподцензурную Газпрому прессу раскачивать общественное мнение»
Дмитрий Воробьев, 34 года, социолог:
«Строительство подобных высоток сближает Петербург с такими авторитарными строительными режимами, как Дубай или Шанхай, но не с Европой. Наиболее эффективный метод борьбы с башней — сделать финансовый процесс прозрачным и привести процесс согласования с требованиями закона. Тогда-то все и посыпется»
Анастасия Толстопятова, 23 года, студентка, Центр экспертиз ЭКОМ:
«Охта-центр» вторгается практически во все панорамы города и не может быть построен без нарушения законодательства»
Дмитрий Шатилов, 50 лет, архитектор:
«Архитектурное окружение не готово к такой новой доминанте, как эта башня. Из исторического центра нужно вырвать коммерческое ядро и создать новый высокий город, сохраняя при этом осевые композиции петровского времени»
Татьяна Кучyрина, 44 года, риелтор, Движение гражданских инициатив:
«Население не понимает, что происходит на самом деле. Если можно нарушить закон один раз, то он будет нарушаться постоянно. Уже лежит сто с лишним проектов на другие высотки»
Дмитрий Шагин, 51 год, художник, «Митьки»:
«Отсюда город начинался, так что тут надо делать музей. А то, что предлагается, — это уродство, которое может стать только символом позора. Мой метод борьбы — это создавать что-то свое. Мы вот сделали несколько фантастических проектов в пику Газпрому, например, памятник матросу Кошке в виде разводного моста»
Дмитрий Кузора, 38 лет, инженер:
«Из-за башни наш дом уже лишился всей придомовой территории. Хожу на слушания, на некоторых выступаю, стараюсь участвовать в форумах на местном телевидении»
Сергей Полoтовский, 33 года, переводчик:
«Этот штырь здесь не вписывается. Повлиять можно было бы, только расширив круг сопротивления, то есть объединившись с неблизкими людьми, которые тоже почему-то не в восторге от башни. Мой метод борьбы — излагать свою точку зрения везде, где можно»
Вера Давиденко, 62 года, пенсионерка:
«Куда общественность идет, туда и я. Помогаю разносить листовки, расклеиваю их в подъездах»
Альберт Лобачев, 73 года, пенсионер, «Охтинская дуга»:
«Мой дом должны снести из-за строительства этой башни. На сегодняшний день практически начато строительство, однако все считают, что строительства нет и не стоит поднимать шум. Я занимаюсь земельными вопросами и знаю, что участок под строительство не сформирован, то есть нарушаются земельный кодекс и закон о кадастре»
