Принцесса на бобах
Вот бы была такая машинка, которую наставишь усиками на начинающего поклонника, а из нее такой голос, как в аэропорту: «С жизнью несовместимо». А то ходишь с ним, ходишь. В оперу, в ресторан, и вроде все хорошо, а потом бац! — и выясняется, что он любит фильм «Сибирский цирюльник» или группу Depeche Mode. И все. Конец.
Был со мной такой случай. Долго звал меня в Лондон один мой друг. Я все не ехала, будто боялась чего-то. И вот собралась. Решила, если ничего не получится, схожу хотя бы на могилку Диккенса. Приезжаем в самый центр города. Захожу я в квартиру и вижу: первое — портрет Че Гевары на стене; второе — натыканные там и сям индийские палочки. И — внимание! — три резиновых утенка, выстроенных по росту в ванной. Одно мгновение — и все было кончено, захотелось вернуться домой, не распаковывая чемоданов.
Потянулись ужасные семь дней. Очень быстро выяснилось, что для моего приятеля я тоже не идеал. При осмотре достопримечательностей я отказывалась выходить из машины, говоря: «Да я из окна посмотрю». Потом был совсем ужас. В Гайд-парке я съежилась от страха, обнаружив десятка два гаремов, восседающих вокруг озера, в черном и смешных масках, закрывающих брови, нос и губы. Чтобы снять с себя напряжение, я неловко пошутила: «Вот бы мусульманские женщины по Лондону ходили в новогодних масках. Очки, красный нос и усы. Все было бы веселее». За это мне был поставлен диагноз: тяжелая форма ксенофобии. Кульминация наступила в тот день, когда он пробудил меня спозаранку и мы практически в пижамах потащились на English breakfast. По дороге было скуплено такое количество газет, за которое при советской власти в пункте приема макулатуры можно было бы получить «Виконта де Бражелона». Принесли нам по тарелке величиной с жостовский поднос. На них высились горы из картошки, фасоли, сосисок, изжаренного в корку бекона плюс яичница из трех (!) яиц. Приятель погрузился в чтение и все на тарелке подчистил. Я молча, но закипая внутри, поковыряла только фасоль. Когда завтрак закончился, я сурово произнесла: «А теперь мы поедем покупать мне шляпу».
В магазине приятель предлагал головные уборы скромные, как у принцессы Дианы. Я же водружала на голову самые смелые фантазии шляпников и ходила вдоль зеркал, виляя бедрами и получая удовольствие от того, что всем присутствующим как-то неловко. На следующий день, не сходив на могилку любимого писателя, я спешно улетела в Москву.
С этим приятелем мы иногда встречаемся, ужинаем, разговариваем о Шекспире и страшно смеемся, рассказывая друг другу эту историю, каждый со свой стороны. А английский завтрак в моем доме прижился. Только я из него изъяла все, кроме фасоли. И добавила от себя кое-что. Я жарю на подсолнечном масле лук до золотистого цвета, вываливаю в сковородку фасоль красную из банки, добавляю пару рубленых помидоров и зелень. Это блюдо, наверное, называется как-то по другому. Но мне все равно. Это же московский английский завтрак.
