Power point

Эдуард Бояков, режиссер, художественный руководитель театра «Практика», создатель фестивалей «Золотая маска» и «Новая драма». Фотографии: coma-lab/StrayDog.ru

Александр Чернов, глава Заявочного комитета Москва-2012

Сочи

Под Первый концерт Чайковского на сцену идет российская делегация.

Эдуард Бояков: Пьеса была по всем законам театра сконструирована. Прилет Путина — это абсолютный театр, это было сделано, подано как почти что случайное совпадение. Это разыгранная карта, Путин унаследовал страсть своего предшественника к театральным ходам. Не будем забывать, как возник Путин, это тот же театр.

Дмитрий Чернышенко, генеральный директор Заявочного комитета Сочи-2014, представляет нашу делегацию.

Александр Чернов: Я Диму очень хорошо знаю, он, к сожалению, очень непубличный человек, он добился большого прогресса за эти два года. Был столб, сейчас появились некоторые телодвижения.

Чернышенко: Sochi-2014 could not be where it is today without support, vision and passion of one man — president Vladimir Putin («Сочи не было бы здесь сейчас без поддержки, проницательности и страсти одного человека — президента Владимира Путина»).

А.Ч.: Он мог бы просто объявить, что вот Владимир Путин, но он обязан был что-то неординарное сказать.

Выходит Владимир Путин.

Видеозапись презентаций: olympic.org

Э.Б.: Поп-звезда абсолютная, обратите внимание на галстук! Видели вы когда-нибудь у Путина такой галстук? Никогда! Темный с белыми полосками. Это очень круто. Это сильный ход. С таким галстуком проиграть невозможно…

А.Ч.: Конечно, они использовали наш суперкозырь. Сравните глав Южной Кореи и Австрии и Путина: по масштабности, по узнаваемости, по востребованности, по противоречивости суперкозырь наш.

Владимир Путин: I went skiing there 6 or 7 weeks ago and I know — real snow is guaranteed… We guarantee: the Olympic cluster in Sochi will be completed on time.We are allocating the sum of around 12 billion dollars for this («Я катался там на лыжах 6 или 7 недель назад — и я знаю: настоящий снег гарантирован… Мы гарантируем, что олимпийский комплекс в Сочи будет готов вовремя. На строительство мы выделяем около 12 миллиардов долларов»).

А.Ч.: «Я гарантирую, я обещаю» — из его уст это звучит естественно.

Э.Б.: Не могу оторваться просто от галстука!!!

А.Ч.: Второй раз он публично выступает по-английски, первый раз он говорил для московской заявки в Сингапуре, тогда он снимался в Кремле, запись два раза переснимали, и если сравнить, это дьявольская разница — теперь он намного лучше говорит по-английски.

Э.Б.: А какая агрессивная подача! Я думаю, он должен быть членом команды на Олимпийских играх в Сочи, должен выиграть Олимпиаду в каком-то виде спорта, бобслее там…

А.Ч.: Эмоционально он номер один во всех аттестациях, я смотрел, вторым по эмоциональности, если не ошибаюсь, был Терентьев, третьим — Смирнов. Терентьев очень хорош был! Это такое трио лидеров по эмоциональности.

Э.Б.: То, что он супермотивирован, было понятно и до того, а сейчас просто пик. Он спортсмен, он разведчик, он знает, что такое момент истины.

А.Ч.: Но никто ни на каком этапе — поверьте мне, много лет этим занимаюсь, — никто не мог гарантировать ему успех. Это нереально. Ясно было одно: мы точно проиграли бы, если бы он не приехал.

Владимир Путин: 70% of participants will be housed within a five minute walking distance of the competition venues. Five minute walking distance. Not bad. Really.One more special privilege: no traffic jams. I promise («70% участников будут размещены в 5 минутах ходьбы от спортивных сооружений. Пять минут ходьбы. Действительно неплохо. Еще одна особенная привилегия: никаких пробок. Я обещаю»).

А.Ч.: Ни один англичанин бы не написал: “Not bad”! Это самодеятельность, импровизация. Может, ему сказали: да говорите как хотите, потому что вы сами по себе уже явление в Гватемале, куда лететь 24 часа. Но это “not bad” — это его словечко, где-то он уже раньше так говорил.

Э.Б.: Почему самодеятельность? Это же тоже все просчитывается! Если вы зритель, а моя задача — убедить, что все это правда, то я поставлю человека, который будет волноваться, оговариваться, и вы поверите ему. Эти мелочи часто все продуманы заранее и обкатаны несколько раз.

А.Ч.: Все эти вкусности — «я катался там 6-7 недель назад» — это не нужно по правилам презентации. Там есть 7-8 пунктов — безопасность, убежденность, поддержка, наследие, экология, — а про то, что он там катался, это необязательная вещь, как раз такая обдуманная мелочь. Он вставил еще эти “I promise” и “I guarantee” и сделал это текстом Путина, а не текстом, который дали Путину читать.

Финальную фразy Путин говорит по-французски: “Monsieur le President, membres du CEO, mesdames et monsieurs, soutenez, s’il vous plait, le reve Olympic de millions de Russes, qui attendent votre decision avec l’espoir” («Господин президент, члены МОК, дамы и господа, поддержите, пожалуйста, олимпийскую мечту миллионов россиян, которые ждут вашего решения с надеждой»).

Э.Б.: Ух ты! По-французски он даже лучше говорит, чем по-английски! Он, конечно, суперорганизованный мозг, и с этим текстом он работал очень много. Понятно, что по-английски, вообще-то, он говорит лучше, чем по-французски. Но здесь он говорит свободнее как раз по-французски — значит, он выучил свою речь, он репетировал, в самолете повторял.

Показывают видеоролик, в котором иностранные олимпийские чемпионы, в том числе двукратная олимпийская чемпионка фигуристка Катарина Витт, подтверждают, что русские спортсмены — одни из лучших, а Россия — отличная страна для проведения зимних Олимпийских игр.

Э.Б.: Ну да, такой команды, такого количества звезд, конечно, нет ни у кого. Даже эта Катарина Витт — ну понятно, что ей просто Роднина сказала: слушай, Катя, ну скажи, пожалуйста. Это ведь такое комьюнити спортивных звезд.

А.Ч.: Агентство New Moon делало эти ролики, два года назад они сделали роскошный фильм для Лондона, поэтому мы их и взяли, но у нас они не так удачно сработали, на мой взгляд.

Э.Б.: Это английская компания? А почему не американская, интересно? По маркетингу ведь самые крутые американцы.

А.Ч.: А маркетологи были американцы в основном. С заявкой Сочи работала компания Helios Partners, которая выиграла четыре Олимпиады, в том числе Ванкувер и Пекин. Мы эту компанию опробовали, еще когда готовили московскую заявку, это такие чудовищно занудные в своем профессионализме люди, они выкручивали нам руки, но в итоге здорово потренировались на Москве с нами, притерлись к нам, поняли, чего от нас ожидать. А с фильмами — взяли английскую компанию, чтобы велосипед не изобретать.

Выходит Елена Аникина, председатель правления Заявочного комитета Сочи-2014.

Елена Аникина: Twenty seven years ago I was a student-interpreter at the 1980 Moscow Olympic games. Today I would like to teach you a word which is very important for better understanding the culture of our country. I would like to teach you the Russian word for soul — as a Russian soul it is called dusha («Двадцать семь лет назад я была студенткой и работала переводчицей на Олимпийских играх 1980 года в Москве. Сегодня я хотела бы научить вас слову, которое очень важно для того, чтобы понять культуру нашей страны. Я бы хотела научить вас русскому переводу слова soul, потому что Russian soul называют dusha»).

А.Ч.: А вот Лена Аникина, бывшая учительница английского.

Э.Б.: А как же без русской души. (Смеется.) Ой, а я же знаком с ней!

А.Ч.: Russian soul — на агитации в Москве мы то же самое делали, тоже большой кусок про русскую душу делали.

Э.Б.: Это же бренд уже.

А.Ч.: Более того, это наш бренд. Это мы думаем, что это бренд. Иностранцы с нами уже согласились. Я спрашивал: ребят, а там тоже думают, что у нас есть какая-то русская душа загадочная? Они говорят: вы знаете, видимо, вы всех уже убедили.

Э.Б.: Я думаю, что это реакция как раз-таки Запада на непонимание, а когда не понимаешь, то ищешь какую-то тайну, и вот так ее сформулировали.

А.Ч.: Размещение кусков по презентации очень хорошо продумано. Сначала бренд «Путин», потом бренд «русская душа».

Выступает Дмитрий Чернышенко: Sochi is now home for half a million inhabitants representing more than 170 different nationalities living in peace. And only 15 kilometres from the coast («В Сочи проживает около полумиллиона человек более 170 национальностей. Они живут в мире. И все это — всего в 15 километрах от побережья»).

Э.Б.: And only 20 kilometres to Abhasia, and everybody lives in peace, and Shamil Basaev was in Abhasia, rests in peace.

А.Ч.: Сошел с дистанции.

Э.Б.: У меня подруга вчера приехала из Абхазии, говорила, что люди радовались там еще больше, чем в Сочи, потому что Олимпиада — гарантия мира, спокойствия. Это надежда. Там до слез радовались. И я думал про это больше, чем про локальные спортивные успехи, они меня мало волнуют.

Клип. Виктор Колодяжный, мэр Сочи, говорит: “Je suis le maire de Sochi, ville situee dans une des plus belles regions du monde” («Я мэр Сочи, города, который находится в одном из самых красивых мест в мире»). Ролик из красивых кадров «из жизни Сочи» с русскими национальными вкраплениями (мотоцикл, украшенный хохломской росписью, лошадь, запряженная в сани, мотив «Ой, полным-полна моя коробушка»). Финальная фраза ролика является названием концепции: “Gateway to the Future”.

Э.Б.: У вас нет ощущения, что это из какой-то рекламы?

А.Ч.: Хохломы не было ни на одном этапе московской заявки, мы от этого ушли.

Э.Б.: Я в свое время придумал «Золотую маску» и мегаломанские проекты типа Московского Пасхального фестиваля, сейчас нахожу счастье и успокоение в работе в театре, в котором 90 мест,— и мне вообще тяжело на все это смотреть. После 11 сентября вся публичная политика приобрела такие новые театральные измерения. 11 сентября — это суперхеппенинг, и Кулик отдыхает, а сделано это по тем же законам, по которым Кулик работает. И здесь эстетические коды одни. Это точно такие же режиссеры — я работаю с Александром Филиппенко или Игорем Гординым, а какой-то режиссер Икс, просто его никто не знает, работает с Путиным, говорит, что такое мизансцена, что такое жест. Потому что это работает. Это разлюли малина такая, агрессивная, совершенно американская штука. Речь у Путина была абсолютно американская. Подача, энергетика американская. Актер должен присвоить себе материал, должен стать Вершининым, Отелло, тогда будет убедительным. Если он не присвоит, он на сцену не выйдет. Мне жанр не нравится, а сделано хорошо. А жанр — лубок.

А.Ч.: Есть еще одна особенность. Есть такой самый знаменитый маркетолог 90-х годов, который делал ролик Coca-Cola. Он сказал, что ролик не должен нравиться, он должен работать. Ролик этот работать должен на очень узкую аудиторию, на 100 человек, он не должен работать на нас. Им наплевать на меня, на вас. У них есть 100 человек, из них 20 будут голосовать точно за, их не надо убеждать, 20 — против, их тоже не надо убеждать. А вот есть 60 конкретных человек, которых надо перевербовать. Из этих шестидесяти 7 женщин, 8 мужчин, 2 многодетных, один инвалид, другой не говорит ни на одном языке и спит всегда, третий — темнокожий, а четвертый — миллиардер. И вот они четко осознают, что именно на этих конкретных людей они и работают, они ищут то, что сработает конкретно на эту фокусную группу.

Э.Б.: То, что наши горы были очень похожи на Альпы и были слишком швейцарскими и австрийскими, — это послание тем, кто голосовал в 1-м туре за Австрию, или самим австрийцам, что наш отель и горы не будут отличаться от ваших, не бойтесь, чтобы во 2-м туре они голосовали за нас.

А.Ч.: Скажем, я голосовал за Австрию, потому что у меня там теща живет, но когда Австрия вылетела, я думаю, блин, я не хочу лететь в Корею 20 часов, я старый человек, а до Сочи, вот тут мне говорят, три часа, прямой рейс, да еще и домик, как у меня!

А.Ч.: Очень жесткие требования к фильмам сейчас стали предъявлять, отказ от различных эффектов, ты не можешь там голограммы использовать. Раньше вывозили на презентации индейский ансамбль, женские группы, детей…

Э.Б.: …и ассистента Спилберга по спецэффектам!

А.Ч.: Кстати, один фильм таки проиграл заявку. Люк Бессон делал фильм для парижской заявки, и так как такой режиссер стоит много денег, то из 45 минут презентации 40 минут занимал его фильм. Прекрасный, роскошный фильм про Париж, но к Олимпиаде не имеющий никакого отношения. И члены МОК сказали: слушайте, а вы нам забыли показать команду, которая Олимпиаду будет делать. Люка Бессона мы и так знаем. И Париж проиграл.

Выезжает Михаил Терентьев, генеральный секретарь Параолимпийского комитета России, золотой, серебряный и бронзовый призер Параолимпийских игр.

Терентьев: I love to fly and jump. The Paralympic Games in Sochi will make my heart fly more than any ski-jump («Я люблю летать и прыгать. Параолимпийские игры в Сочи заставят мое сердце радоваться еще больше, чем прыжок с трамплина»).

А.Ч.: Вот он очень хорошо выступил! Глаза горят у парня! Ну звезда, я считаю! Это очередной пик презентации: вот был Путин — пик, а теперь второй пик.

Э.Б.: А у других не было инвалидов?

А.Ч.: Были, но они не выступали. Особенно так. Смотрите, как он говорит, у меня мурашки просто по коже.

Э.Б.: У него улыбка очень хорошая, открытая…

А.Ч.: Вот он овладел текстом, он ему принадлежит. А глаза какие! Он не думает, как он выглядит, он думает, как он заставит поверить себе. Вот принципиальная разница. Роскошный просто мальчик, роскошный (хлопает в конце его речи). Это вообще беспроигрышная история: мальчик прыгал с трамплина, сломал позвоночник и потом опять обрел себя. Конечно, это производит на них впечатление! У МОК очень тяжелая задача — вытащить параолимпийский спорт на востребованный уровень, все-таки мало кто знает чемпионов, мало кто заинтересован, они убыточные всегда. Они это подтаскивают все время. А тут им такой реверанс. «Вы правильно делаете, я — результат вашей деятельности, — вот что он на самом деле сказал. — То, что вы придумали,— это я».

Э.Б.: Это в лоб, конечно, но полутона не работают, не работает английская проницательность, работают американская агрессивная подача и сентиментальность.

Светлана Журова, олимпийская чемпионка по конькобежному спорту, и Евгений Плющенко, олимпийский чемпион по фигурному катанию, выходят к микрофону.

— Согласна.)

А.Ч.: Это немножко заученно смотрится.

Э.Б.: MTV Мusic Awards прямо! Церемонии же все делаются по одному лекалу.

А.Ч.: Трендсеттеры — американцы, они придумывают, а мы все более или менее удачно тырим у них идеи.

Э.Б.: Два блондина причем.

А.Ч.: Один узнаваемый, другая — меньше.

Э.Б.: Другая — просто блондинка.

А.Ч.: Блондинка по определению всем корейцам нравится, большая красивая женщина.

Э.Б.: И африканцам. Это уже Russian Beauty после Russian Soul.

А.Ч.: Я могу сказать, что мандраж там огромный, больше, чем на финалах Олимпиад. Аудитория у этого показа — за миллиард человек. Я когда шел презентовать Москву, меня колбасило так, у меня вразнос все пошло, я пошел и выпил, и мне стало спокойней.

Э.Б.: Коньяк?

А.Ч.: Нет, виски с Лужковым.

На экране транслируется виртуальный гид с Ириной Родниной. Роднина переносится в 2014 год и оказывается на Олимпиаде в Сочи. За один день она посещает более пяти соревнований, рассказывая, где что будет происходить, и демонстрируя олимпийские объекты: Olympic Curling Centre, Mountain Сluster, Olympic Oval, Bolshoi Palace, Olympic Skating Centre и Medals Plaza — сооружение, в котором будет проводиться церемония открытия.

Роднина: To show you how Sochi will host the most enjoyable Winter Games ever join me for just one day of the 2014 Sochi Olympic Winter Games («Чтобы показать вам, как Сочи будет принимать лучшую зимнюю Олимпиаду, присоединяйтесь ко мне всего на один день зимних Олимпийских игр в Сочи в 2014 году»).

А.Ч.: 15-й день, а всего на Олимпиаде 16 дней, значит, это предпоследний день Олимпиады-2014. Они заодно показывают, что умело будет распределяться программа вечерних соревнований. На зимних Олимпиадах это всегда проблема: вторая часть дня всегда мало заполнена соревнованиями, так как рано темнеет. Они говорят, что мы разместим так Олимпиаду, что ты сможешь вечером пять соревнований посмотреть — из-за близости, из-за умело составленного графика.

Э.Б.: Это есть такой прием — намерение, мыслеформа забивается, втюхивается, и это уже есть. Рассказывается о событии так, как будто оно уже произошло. Этот прием работает, конечно. На подсознание. Это как будто они уже победили. Важно еще, что здесь титры есть — 15-й день Олимпиады. Это принадлежность документирования, как будто это реальное событие произошло. То есть мистификация возникает, как будто мы это уже видели. В подсознании у человека, который смотрит, откладывается эта реально происходящая Олимпиада. Посадили зрителей сюда на трибуны, это уже такой Форрест Гамп.

А.Ч.: Да, абсолютно! Видите, вот здесь они взяли еще один бренд — Bolshoi Ice Palace. Они не сказали “giant” или “big”, они берут бренд Большого театра и переносят его сюда — Bolshoi Ice Palace. Там будут концерты, представления.

Э.Б.: Это очень грамотно! Очень сильная идея!

У микрофона Александр Жуков, вице-премьер России.

Жуков: When I was a student I actually worked mixing cement for the main stadium for Moscow Olympic Games in 1980. I was proud of my country but I was moved by something even more powerful than pride — a sense of friendship with the world («Когда я был студентом, я месил цемент для главного стадиона Олимпийский игр 1980 года в Москве. Я гордился своей страной, но мною двигало нечто большее, чем гордость, — ощущение единения с миром»).

Э.Б.: Ну а вот здесь они поддают дикции такого дядьки уверенного, патерналистский подход, высокий такой, солидный. Клинт Иствуд просто.

А.Ч.: И похож! И честно говоря, я никогда не видел Александра Дмитриевича в плохом настроении. Наверное, он бывает такой, но на публике он всегда с полуулыбкой такой, он уверен в себе, крайне уверен в себе! И это видно!

Э.Б.: Очень! И это западная,английская,кстати, модель поведения, не агрессия, а аристократично так, мягко.

А.Ч.: Вербовка идет.

Э.Б.: Да-да, вовсю!

А.Ч.: И голос у него, конечно, роскошный. Вот сейчас все члены МОК, которые спали, проснулись. Они после Владимира Владимировича могли вздремнуть, но тут опять очнулись.

Э.Б.: Ну там еще просыпались другие — которые на блондинку среагировали.

А.Ч.: Вот это говорит об умелом манипулировании зрителями.

Э.Б.: Важно, что у него есть статус, что он не просто обладатель чудесного голоса, а еще и очень серьезный чиновник. Очень правильно все сделано. Ну представьте, Фрадков как бы тут смотрелся.

К микрофону подходит Вячеслав Фетисов, министр спорта РФ.

Фетисов: I was 9 when I joined Red Army Hockey School. And my biggest dream was to participate in Olympic Games. And I got to live my dreams. And now I do everything I can to help the kids in Russia and around the world to live their dreams («Мне было 9 лет, когда я попал в Хоккейную школу ЦСКА. Моей самой заветной мечтой было участвовать в Олимпийских играх. И мои мечты стали реальностью. А сейчас я делаю все, чтобы помочь детям в России и во всем мире осуществить их мечты»).

Э.Б.: Это все-таки легендарный хоккеист — плюс тренерская работа, это очень сильно выглядит. У нас просто сумасшедшая команда! Вообще, то, что победа была нужна нам больше, чем австрийцам или корейцам, — это точно. Это вопрос геополитики. Это первое событие такого масштаба в новой России. Они все-таки к нам плохо относятся.

К микрофону выходит многократный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов.

Попов: Now more than ever young people everywhere need Olympic inspiration. We should never underestimate the influence that Olympic athletes can have on children’s lives («Сейчас молодежь во всем мире нуждается в олимпийском вдохновении больше, чем когда-либо. Нельзя недооценивать влияние, которое могут оказать олимпийцы на детские судьбы»).

А.Ч.: Какая колоссальная разница — его выступление здесь и в Сингапуре, на Москве-2012! Он стал другим человеком, он стал политиком, оратором, он баллотировался, уже два года проработал в МОК.

Э.Б.: А какой высокий, ему эта кафедра по колено.

А.Ч.: А в Сингапуре он выходил после Родниной, и Родниной я успел дощечку пододвинуть!

Видеоклип начинается с кадров Олимпиады-80, потом на экране преимущественно дети.

Детский голос за кадром: One day we will all grow up. Some of us may be growing into great athletes and the Olympic champions. But in any case sport will make all of us strong and healthy. These Games will be a gateway. Gateway to the future! «Однажды мы вырастем. Некоторые из нас, возможно, станут великими спортсменами и олимпийскими чемпионами. Но в любом случае спорт сделает всех нас сильными и здоровыми. Эти Игры будут воротами. Воротами в будущее!»)

Э.Б.: И про детей в конце показали — тоже правильно, когда уже внимание в конце рассеяно, надо что-то посентиментальнее подкинуть.

У микрофона Виталий Смирнов, член МОК.

Смирнов: Sochi has prepared an excellent Games plan. The Games in Sochi will change all of Russia («Сочи подготовил отличный олимпийский проект. Игры в Сочи изменят всю Россию»).

Э.Б.: Опа! А теперь мы увидели такого мягкого, доброго дядюшку американского, из фильма какого-то. Очень все по-западному сделано. Русские люди отличаются ведь по типу лица от европейских — а здесь они подобраны так и выглядят так, как европейцы и американцы. Конечно, если его одеть в треники, посадить его на шесть соток и дать панамку, он будет выглядеть как советский дачник, но здесь он выглядит американским директором какой-нибудь нехилой компании.

А.Ч.: Смирнов — это дуайен, это аксакал. Когда он говорит, это производит впечатление на всех.

Э.Б.: И абсолютно кинематографичный образ опять. В роликах то же самое — они сняты западной компанией, в западной тонировке, с западными типажами лиц, западными домиками и горами. «Мы — Европа! Мы — Европа!» — мы продолжаем кричать об этом. Нельзя здесь показывать свою особенность, так как Олимпийские игры были изобретены на Западе, а мы хотим стать их частью. Вообще, нам страшно повезло, что мы были первые. Потому что из-за сочетания того, что мы были первыми и первым вышел Путин, получилось, что он вышел вообще в начале всего. Если бы он был второй, он оказался бы в ряду, был бы конкурентом, а здесь он никому не конкурент, он первый и он — Путин. Вся презентация агрессивная, тяжелая, выстроенная по всем законам. Профессионально сработано. Они агрессивны, но не перегибают палку. Логотип лондонской Олимпиады 2012 года — это пример чрезмерной агрессии: он состоит из квадратиков и фигур, и они все рассыпаются, и у эпилептиков, которые это посмотрели, тут же начинается еще один приступ эпилепсии.

Зальцбург

Под музыку входит делегация Зальцбурга.

Э.Б.: Ой, какие смешные! Вы посмотрите на их одежду! Это же очень глупо. Зачем они оделись в эти тирольские сюртучки?

А.Ч.: Это какой-то бравый солдат Швейк. На презентации Ванкувера один человек вышел в индейских перьях. Но вообще фольклор здесь неуместен, это лишнее.

Выходит Лео Валльнер, президент Австрийского олимпийского комитета и член Международного олимпийского комитета.

Лео Валльнер: As you know, it is Salzburg’s second and Austria’s fourth consecutive bid. We have also studied the great Games of the past — not to copy them but understand what made them great («Насколько вы знаете, это вторая заявка Зальцбурга и четвертая — Австрии на проведение Олимпийских игр. Мы тщательно изучили великие Игры прошлого, но не для того, чтобы копировать их, а чтобы понять, в чем их сила»).

Э.Б.: У нас роли этого человека соответствовал Смирнов — доверительность, опыт, патерналистский подход.

А.Ч.: По формату ему соответствовал Смирнов, а по месту расположения — Путин. Это было ударное месторасположение. Смертельный номер, когда так долго выступает человек, скучный, как учитель. Всех усыпляет сразу.

Э.Б.: А какие складочки у него!

Лео Валльнер: This is right today I want to take a step I’ve never done before: in my more than twenty years career in the Olympic movement I never asked for any votes, but today I ask for your support, today I ask for your votes («И сейчас я хочу сделать тo, чего не делал никогда за свое двадцатилетнее участие в олимпийском движении. Я никогда не просил голосовать за нас. Но сегодня я прошу вас голосовать за Зальцбург, я прошу вашей поддержки»).

Э.Б.: А посмотрите, как у него лоб блестит.

А.Ч.: Нет, он лукавит, что он ни разу ничего не просил. Так как Зальцбург выдвигается во второй раз, то уже раз он точно просил. И просил неуспешно. Он как лузер здесь выглядит, он обреченный.

Э.Б.: Все, это закат Европы, «Ночной портье», «Смерть в Венеции».

Показывают ролик Олимпийских игр 1976 года, когда лыжник Франц Кламмер стал олимпийским чемпионом. Выходит Франц Кламмер и говорит: “I love to watch that video, because I always win” («Я люблю смотреть это видео, потому что я на нем всегда побеждаю»).

А.Ч.: Это известный спортсмен, красивая, симпатичная фраза, молодец, попытался немного разбудить народ, но в своей такой немецкоговорящей манере. Немецкий бравурный марш за этим слышится.

Э.Б.: Это аналог Плющенко нашего, но там с ним была блондинка — и Плющенко все-таки фигурист, а фигурист по определению актер и по определению у него развернутая осанка, а этот сжатый такой, сгруппированный. А что же у него с прической? Это что? Не хватило времени на парикмахера? Грязные волосы ведь! Сальные! Они вспотели там уже все…

А.Ч.: Они сидели в комнате, ждали, готовились, волновались, потели.

Выступает Хайнц Шаден, мэр Зальцбурга. Он говорит, что последние 20 лет вся работа города была посвящена Олимпиаде и на подготовку было потрачено 2,4 миллиарда долларов.

Хайнц Шаден: Maximum readiness is our guiding principle («Максимальная подготовленность — вот наш главный принцип»).

Э.Б.: Это выступает аналог нашего Жукова. Но наши переигрывают по всем пунктам. Это старая Европа.

А.Ч.: Они не прочь провести Олимпиаду, а мы не то что хотим — мы зубами рвем. А они: ну не получим, кататься все равно есть где. А нам, если не получим, кататься негде будет.

Хайнц Шаден, сложив руки на груди: All I hear in the streets of Salzburg is “We want the Games”. In Salzburg you will receive a fantastic welcome and you’ll see a spirit like no other (Все, что я слышу на улицах, — это «Мы хотим победить». Такого гостеприимства вы не встретите нигде, здесь царит дух, который нельзя почувствовать ни в одном другом месте).

Э.Б.: Он мельчит в жестах, вот его классический жест, он просит все время, а где наша американская уверенность в себе? Они все еще очень сильно вспотели, бедняжки. Ну, видимо, с подкладочкой эти тирольские пиджачки были.

Выходит Альфред Гузенбауэр, канцлер Австрии и по совместительству министр спорта. Он приветствует по-испански Гватемалу.

А.Ч.: Это неплохо, потому что 25 процентов членов МОК — испаноговорящие.

Э.Б.: Но Путин две недели назад встречался с Уго Чавесом, я думаю, они этот вопрос тоже обсудили.

А.Ч.: Он совершил здесь техническую серьезную ошибку. Он начал говорить по-английски, все, кто не понимает по-английски, надели наушники, а сейчас он перешел на испанский, переводчики в кабинках переключили тумблер — и в итоге в наушниках пошел английский перевод. Это сумбур, скакание языковое. Это надо всегда трезво оценивать, надо оценивать риски заранее, так как при переходе с одного языка на другой теряется многое. Если одну фразу сказал — хорошо, если больше — то надо уже подумать. А потом он берет и снова переходит на английский.

Альфред Гузенбауэр: Today I want to reassure you: Austria is safe, in fact — very safe. We are consistently listed as one of the three safest countries in the world — in fact Austria is the safest country in the world. And we also have passed our new law in March to tackle the greatest threat there is to modern sport — doping. It is a threat to sport worldwide, to every country. We have taken particularly firm action against it and we’ll continue («Сегодня я хочу заверить вас в том, что в Австрии совершенно безопасно. По уровню безопасности мы находимся в тройке лидеров. На самом деле Австрия — самая безопасная страна в мире. В марте мы приняли новый закон, чтобы искоренить главную проблему современного спорта: использование допинга. Это проблема общемирового масштаба, актуальная для каждой страны. Мы уже приняли самые строгие меры против этой напасти и продолжим бороться с ней»).

А.Ч.: Если главный наш лидер говорил меньше всех, значит, он полностью доверился режиссеру, который сказал: ты и так велик и хорош, не надо тебе говорить 20 минут.

Показывают видеоролик об экологической ситуации в Зальцбурге: пшеничные поля, современные комбайны, леса и ветряные мельницы.

А.Ч.: Вот они апеллируют к renewable energy — и это опять мимо кассы, они говорят о западных ценностях, но африканцу или мексиканцу эта тема не близка совсем. Какая экология?

Выходит Гемат Лейтнер, генеральный директор Заявочного комитета Зальцбурга, и говорит о достоинствах транспорта, аэропорта, Олимпийской деревни и спортивных объектов, которые будут построены для Олимпиады.

Гемат Лейтнер: The athletes will benefit too with an average travel time from the Village to the venues of only 12 minutes. Most of our major non-competition venues are already built and available («Спортсмены смогут попасть из Олимпийской деревни к местам проведения соревнований всего за 12 минут. Большая часть олимпийских объектов уже построена и доступна»).

Э.Б.: А почему же он на бумагу смотрит и так крутится сильно?

А.Ч.: Это нервы, стресс, это как раз объяснимо вполне. Важно, кто говорит и как говорит, потому что говорят все одно и то же: мы проведем, экологию защитим, расселим вас удобно. Это 17 глав, заданных книгой МОК. Они заданы, и ты отвечаешь. Важно только, как ты это делаешь и кто ты сам такой.

Видеоэкскурсия по Зальцбургу и олимпийским объектам.

Э.Б.: Все-таки этот фильм совсем какой-то не такой, тут же важно все — монтаж, ритм, сюжет. А здесь нет вкусности, нет мысли какой-то главной. Если у корейцев была реклама шоколада, то здесь реклама курорта: приезжайте к нам — и вы хорошо отдохнете! Все как всегда — и нет обещания праздника.

А.Ч.: Это просто перечень открыток, альбом про Зальцбург.

Выступает Мануэла Байгер, олимпийская чемпионка по сноуборду 2005 года. Говорит о том, как правильная атмосфера в Олимпийской деревне способствует бодрости спортсменов.

А.Ч.: Вот это аналог нашей Журовой.

Э.Б.: Мне кажется, она не хуже нашей.

А.Ч.: Но у нас была оригинальность, что они вышли вдвоем с Плющенко и возник диалог.

Выступает Габи Бургшталлер, губернатор района Зальцбург.

Габи Бургшталлер: We are proud to be called the Silicon valley of the winter sports industry! Our ideas and technologies are exported all over the world! («Зальцбург — это Силиконовая долина зимних видов спорта! Наши идеи и разработки используются по всему миру!»)

А.Ч.: Есть такой вопрос: неужто выбор ограничен только спортсменами и чиновниками, почему все укладываются в это жесткое ложе и не приглашают актеров или музыкантов? Я не знаю, но так как главное — это продемонстрировать команду, которая будет заниматься подготовкой этих Игр, то много актеров брать нельзя. Можно одного взять для эмоционального раздрая — но он должен быть мегазвездным, чтоб это был Брюс Уиллис.

Показывают видеоролик про спорт и детей. Дети поют: “We will rock you!” В конце ролика мальчик в очках говорит: “Salzburg will rock you in 2014!” («Зальцбург потрясет вас в 2014-м»).

Э.Б.: А вот детей там нет, там самый низкий уровень рождаемости в Европе.

А.Ч.: Плохо поставлено — что это за полупустые трибуны с горсткой болельщиков? А этот мотив “We Will Rock You” — его уже на презентациях пятнадцати обкатали, и “We Are the Champions” тоже заездили совсем. А вот какая-нибудь современная обработка Моцарта была бы узнаваемой и куда эмоциональней.

Э.Б.: Кстати, да, Моцарт только там в каком-то клипе промелькнул — и все. А могли бы его здорово обыграть. Надо же не просто горы показывать, а ценности свои выдавать, смысл. Здесь нет сюжета, у них нет истории. Сказать хоть, что Моцарт самый крутой в музыке, а мы будем самыми крутыми в спорте. Это круто — я бы вообще на этом все строил, всю презентацию. Летом у нас выступает лучший оркестр в мире — оркестр Венской филармонии. Вот у нас тут Пласидо Доминго поет. Кстати, почему они это упустили? Вот бренды, и это так бы попало.

А.Ч.: Вот вам Доминго, Монтсеррат, Венский оркестр — вот это было бы круто!

Э.Б.: И все бы азиаты, кстати, голосовали за них, потому что в Азии на этих Доминго и Паваротти чес такой идет…

А.Ч.: Мы Большой используем, а они свой бренд…

Э.Б.: …просрали.

Снова выходит мэр Зальцбурга Хайнц Шаден и говорит о современном Зальцбурге и о полной материальной поддержке государства.

Э.Б.: А на плечи его посмотрите, плечики кругленькие, какой это спортсмен?

А.Ч.: Они все время оправдываются. «Я вас прошу, не воспринимайте меня серьезно, я вас умоляю, не замечайте меня, пожалуйста» — вот что он говорит на самом деле и делает все, чтоб его не заметили.

Э.Б.: Это глупо, конечно. И по сравнению с ними Путин поджарый, четкий, все наши спортсмены…

А.Ч.: Причем он же маленький человек, небольшого роста человек, но на экране этого нет. Выходит лидер! С акцентом? Да наплевать. Неправильно сказано? Да наплевать.

Э.Б.: А этот человек — он не несет спортивную философию. И от этого сразу становится понятно, что они врут. Они убеждают нас, что там хорошо и надо кататься, — а что ж ты сам не катаешься, чувак? По тебе же видно, что ты не катаешься, ты же в театр ходишь на пьесы Елинек и смотришь фильмы Ханеке Михаэля. Видно же, что ты мужчина европейской извращенности.

А.Ч.: Да по нему же видно, что он подкаблучник! Его жена отпустила, разрешила выступать, вот рефрен, сказала: ладно, иди, повыступай, но чтоб в 9 вечера был дома! Ну ей-богу, вот такое ощущение. Смотрите-ка, теперь он и сам заснул!

Э.Б.: Не, он сейчас заплачет! Вот заплачет сейчас! Это абсолютно проигранная презентация, она вообще не работает, адреналина нет. Грусть только какая-то. Здесь нет смысла, темы сквозной. Я не замечен в патриотизме и коллаборационизме до сегодняшнего дня, но если бы я был на голубом глазу, я бы, конечно, голосовал за Россию.

А.Ч.: Австрия приехала аутсайдером и не предприняла никаких усилий, чтоб подтянуть свою заявку до более высокого уровня.

Э.Б.: Хотя реально у них несравненно более высокие позиции, они одним Моцартом своим могли победить.

А.Ч.: Если бы наша команда была за Зальцбург, они бы точно вышли на второе место, а может, и до финала этот город довели.

Пхенчхан

Презентация начинается с видеоклипа. Виды Пхенчхана, каратисты, танцующие девушки.

Э.Б.: Ритм быстрый — и это ошибка. Это такой стереотип, это не на ту аудиторию, это мелькание, компьютерная игра — это для моих детей.

А.Ч.: А здесь у них средний возраст — 60 лет, это не для них.

Э.Б.: И эти их национальные особенности — перебор с ними. Спорт и Олимпийские игры — это европейские ценности, и здесь надо подстраиваться под них. А корейцы о своем сразу. У нас хохлома эта симачевская на мотоцикле, балет — этого было чуть-чуть, балеринка покрутилась, и все.

Еще один ролик с национальным колоритом.

Э.Б.: Смотрите, какой агрессивный монтаж, какие спецэффекты — это все лишнее. Картинка почти повторяет здесь «Дом летающих кинжалов» Чжана Имоу. Там есть очень похожий кадр.

А.Ч.: Если вы поставите два ролика в прокат, русский и корейский, корейский соберет больше, чем наш. А эффект на конкретную ограниченную группу голосующих совершенно обратный.

Э.Б.: Сколько людей, как вы думаете, не знали, за кого будут голосовать, до презентаций?

А.Ч.: Процентов 20 — они никому не вербализировали свое решение.

Э.Б.: Ничего себе! Ну здесь, конечно, серия путинских встреч. Перед этим встреча с Бушем на ранчо, которая по всем новостям идет. Это показывают по всем телевизорам, ты приезжаешь в Гватемалу, селишься в отель, включаешь телевизор, там видишь по CNN Путина с Бушем, а назавтра он перед тобой стоит, как-то тебе в глазки смотрит, просит о чем-то.

А.Ч.: Он же не просто говорит тебе: «Голосуй за нас!» — он тебе что-то объясняет, тебе говорит. И ты думаешь: «Ого, я с Путиным разговаривал, и он меня просит».

Э.Б.: Встреча с Бушем на ранчо — это идеальный пролог. Это по законам театра полностью, это за рамками Гватемалы, но мы же знаем про это. Театральные ходы сейчас очень популярны в политике — чего стоит хотя бы предложение строить вместе базы ПРО Председатель Заявочного комитета Пхенчхана 2014 Хан Сьонг Су приветствует всх про-французски и говорит о том, что Олимпиада в Пхенчане поможет развить зимние виды спорта во всей Азии.

А.Ч.: Здесь конечно проблема, здесь корейцам просто показать нечего, у них практически нет мировых олимпийских звезд, а те, что есть — для европейца все на одно лицо.

Э.Б.: Им метиса какого-нибудь нужно было найти. Сейчас в Лос-Анджелесе в любом дорогом клубе окажешься и видишь исключительно негритянок-блондинок. Это такое смешение, сейчас очень популярное и на этом им надо было играть — взять кого-нибудь необычного в оргкомитет, чтоб придать этому международности.

Снова видеоклип, в котором трёхкратный олимпийский чемпион, итальянский горнолыжник Альберто Томба ходит по виртуальноум воссозданнуму в 3D-графике олимпийскому городку и рассказывает о структуре олимпийской деревни и уникальности спортивных объектов.

Альберто Томба: “ I believe: this is the perfect condition for athletes”. (Я верю: здесь идеальные условия для спортсменов).

А.Ч.: Это обязательная часть. Это все должны показать. На уровне графиков, концепции, спортивных объектов, трасс нет особых различий. Все это построят и все проведут — в этом сомнений на данный момент у членов МОК уже нет.

А.Ч.: Они слишком много показывают роликов, стараясь этим компенсировать дефицит своих звезд. Они бы поставили с удовольствием Попова, Смирнва — но у них их нет просто. Они прошерстили всю Корею, и мало кого нашли.

Э.Б.: А посмотрите, сколько в этом ролике экранов, мониторов. В кадре показывают 50 мониторов, это опять перебор и опять не на ту аудиторию работает.

А.Ч.: Фильмы должны быть дополнением, иллюстрацией, а не замещать собой текст презентации. Человек в Мок уже 30 лет смотрит эти фильмы, он уже устал, он их насмотрелся, у него вопрос идет: верю-не верю, а фильмы эти, все же знают, снимают международные компании.

Э.Б.: Это совершенно другого уровня работы. И фильм наш лучше в смысле попадания в аудиторию, он правильнее.

Выходит Ким Джанг Кил, президент Олимпийского комитета Кореи. Говорит, что в Корее откроется международный тренировочный центр и центр изучения наследия — в это будет вложено 70 миллионов долларов.

Э.Б.: У нас была очень европейская раскладка, эти типажи — Смирнов, Жуков, Путин, Попов — они все европейские и все разные психологические типы.

А.Ч.: А тут одна ровная линееечка.

Э.Б.: Если бы я был неангажированным членом МОК, ничего бы ни про кого не знал, если бы я с луны свалился, я бы однозначно голосовал за Россию. Я смотрю на корейскую презентацию, считываю все коды, я понимаю, что все будт хорошо, но никакой здесь пассионарности, энергии нет. Жизни нет.

Выходит Ким Жин Сан, губернатор провинции Канвондо, где находится Пхеньчхан. Он напоминает о том, что Пхеньчхан уже боролся за зимнюю олимпиаду, и проиграл всего 3 голоса Ванкуверу. “At that time i cried and the people of Peyongchang also cried but were not discouraged” (Тогда я плакал, и люди Пхенчхана тоже плакали, но это нас не обескуражило).

Э.Б.: Китай и Корея в восприятиии остального мира это одна цивилизация, включая ценности, иероглифичность культуры, религию. И олимпиад у них уже было немало: в Сеуле была олимпиада в 1988, в Пекине — 2008, в Нагано — 1998, и здесь опять. Это уже перебор.

А.Ч.: У них очень хорошая заявка, очень хорошая команда, они очень динамично продвигали заявку — об этом крошечном городе Пхенчане узнал весь мир, они вышли на финальную часть и выглядели фаворитами. Им немного не хватило — вот этой уверенности, звездности.

Э.Б.: А будут они смнова выдвигаться?

А.Ч.: Не знаю. В этом плане хорошо поступила Турция — они приняли закон, что Стамбул будут выдвигаться, пок его не выберут. И они теперь выдвигаются постоянно. Но у них одна проблема — в МОКе это вызывает дикое раздражение. Они говорят: вы чего издеваетесь? Карфаген должен быть разрушен?

Видеоролик о пожилой женщине, которая очень давно потеряла своего сына из-за Корейской войны и встретилась с ним лишь однажды, с помощью организации «Красный крест». Она мечтала увидеть его снова, но не дожила до этого момента. После этого видеоролика Ким Жин Сан говорит, что Олимпийские игры могут помочь Южной и Северной Корее на время объединиться, чтобы больше не было таких несчастных людей, как эта женщина.

Э.Б.: Это сильный ход, все знают, что Корея разделена, что это боль

А.Ч.: Это противовес русской душе. Это архитектура бренда — у нас это русская душа, Путин, bolshoj, а у них — разделенная Корея. Конечно, они это обыгрывают.

Э.Б.: Но все равно это какая-то реклама шоколада Cadbury

А.Ч.: Я вам скажу, по неофициальным встречам, по международным оценкам, корейская заявка была сумасшедшая, по фильмам она супер, по всему,у них суперкомнада была, просто по масштабу им было сложно бороться. Все презентации, все заявки, все процессы в течение двух лет служат для одного — показать, что страна может сделать, и когда заканчиваются последние меропрриятия презентации, член МОК не должен решать — кто может, кто не может. Ему уже доказали: все три могут! Он должен руководствоваться своим мнением, а у него мнение такое: его ограбили в этой стране, он приехал, а у него кошелек украли или проститутка ему отказала, или у него ребенок там, или ему там

грант дали. У него очень много личных факторов. Проститутка — это не про Россию, конечно.

Выходит президент Южной Кореи Рон Му Хен и говорит речь на корейском

А.Ч.: Говорить по-корейски — это сразу поражение. Главная установка презентации — никаких переводов.

А.Ч.: Этот человек просто не может сбалансировать Путина. Как его зовут, скажите? Сколько человек за пределами Кореи назовут правильно его имя? В переводе доходит 60-65 процентов смысла, на разности культур ты еще теряешь сколько-то, на мелькании и пестроте — еще сколько-то. В результате, из текста член МОК получает 20-25 процентов всего. Поэтому важно не то, что говорят, а то, как говорят и кто говорит. Вышел корейский президент с непонятным именем и заговорил по-корейски, а там вышел Путин всем известный и заговорил по-английски и по-французски. Вот два президента — один поленился, а другой не поленился.

Э.Б.: Но корейцы — они, мне кажется, они не проиграли, они просто не выиграли. Слишком задорно и агрессивно мы сработали — они не смогли этого перекрыть. Шоу сделало результат. И это шоу становится сегодня уже тотальным. Вся эта история с выдвижением стала многоактной пьесой. А акты были очень хороши.