Пополнение дворников

Иллюстрация: Тимофей Яржомбек/KunstGroup Pictures

Объявление в московском дворе: «Требуется дворник, зарплата 20 000 р.». Няню по объявлению не найти дешевле $800 в месяц — это если с проживанием, а приходящая обойдется не менее чем в $1 000, потому что или ей надо снимать где-то угол, или она москвичка — и тогда никакая сумма для нее не предел. Московский сантехник — не из ДЭЗа, а частный, которому звонишь, когда хлынуло из труб и надо срочно что-то делать, — берет за вызов $300 (я не шучу). В Москве жесточайший дефицит низкоквалифицированных работников. Не хватает именно их, как покажет первый же финансовый кризис: в городе появятся безработные интернетчики и банкиры, но дворников по-прежнему будет маловато.

В борьбе с этим дефицитом бесполезны раздача денег за рождение детей и прочие способы, придуманные агрономами путинского плана, чтобы заставить сограждан плодиться. Потому что сограждане, даже если сами они няни и сантехники, хотят, чтобы их дети выросли банкирами или в крайнем случае интернетчиками, а не дворниками. И эта мечта будет все чаще сбываться. Вот в 1940 году только 6,3% мужчин-работников, родившихся в США, обладали дипломом о высшем образовании, а к 2000 году таких было уже 27,4%. Довольно большая доля семей в наше время ухитряется выбраться из нищеты и невежества за два-три поколения. А то и за одно.

Чем больше детей будут вырастать интернетчиками и банкирами, тем сильнее будет ощущаться дефицит дворников и сантехников. Где спасение от этой смертельной спирали, на каком-то из будущих витков которой чистить двор будут не за $800, а за $5 000 в нынешних деньгах?

В Штаты спасение пришло из Мексики. Сейчас в Америке живет 9,2 млн мексиканцев (то есть людей, родившихся к югу от границы), из которых 4,8 млн — нелегальные иммигранты, подсчитано в двухлетней давности гарвардском исследовании Джорджа Борхаса и Лоренса Каца. Это почти 30% всего иммигрантского населения США. Мексиканцев в Штатах всегда было много, и всегда они отставали от местных граждан по уровню образования. Это отставание только увеличилось с годами. На 1940 год 67% мужчин-работников, родившихся в Америке, не имели за плечами даже средней школы. Среди родившихся в Мексике таких было 95%. К 2000 году американцев-недоучек осталось 9%, мексиканцев же осталось аж 63%. Мексиканские иммигранты, выходит, не очень любят учиться — и занимаются по-прежнему в основном неквалифицированным трудом — кухарят, ухаживают за розами, нянчат детей. Доход среднего мексиканского иммигранта на 41% ниже, чем у среднего американского гражданина. Тогда как средний иммигрант вообще зарабатывает лишь на 3% ниже: прилежные азиаты и креативные европейцы — вот целых два расовых стереотипа в одном предложении — даже обгоняют местное население и по доходам, и по образовательному уровню.

В результате хорошо всем: мексиканский «дворник» живет в Штатах лучше, чем дома, а его работодатель меньше тратит. По данным Патрисии Кортес из Массачусетского технологического института, в городах, где чаще всего селятся мексиканцы, рост их притока на 10% автоматически означает снижение цен на услуги домработниц и садовников на 1,3%.

Борцы с нелегальной иммиграцией возражают, что хорошо всем, кроме налогоплательщиков, которые не пользуются услугами дешевой мексиканской рабсилы. Такие тоже есть. И они среди прочих финансируют системы образования и обязательного медицинского страхования, полицию, армию. По подсчетам Центра иммиграционных исследований (на самом деле это антииммигрантская организация), нелегалы обходятся американскому государству в 0,1% ВВП в год. Цифра удивительно низкая, потому что нелегалы все-таки вносят в ВВП и свой вклад, не говоря уж об их неутомимой борьбе с инфляцией. Но причина, хоть и хилая, строить заборы на границе и патрулировать их с собаками — налицо.

Однако мы-то живем в России, где социальная защита — совершенная фикция. В Америке с ее не слишком филантропичным государством федеральные расходы на здравоохранение составляли в прошлом году 7,1% ВВП в год. У нас в этом году — 2,8%. И это не нелегальные иммигранты здесь пользуются услугами полиции — боже упаси; это милиция вовсю доит нелегалов. Российский работодатель, скажем, в строительстве недоплачивает налоги, кого бы он ни нанимал — москвичей, турок или таджиков. Негативного экономического эффекта от иммиграции в России просто не может быть, потому что здесь иммигрантам не предлагается ничего, кроме возможности работать. В основном там, где местное население если и не отказывается трудиться, то уж точно хочет за свой труд больше денег. Слишком много денег.

Плиточник из Куляба, няня из Черновиц, дворник из Андижана — я не понимаю, что без них делал бы наш городской средний класс. Ведь он не может позволить себе нанимать на такую работу москвичей или питерцев. А этих — может. Неприхотливые работяги не претендуют ни на какие государственные блага — их воспитало постсоветское время. Они рассчитывают только на свои руки и на то, что око Саурона их не заметит. А если бы они легализовались — громче всех пели бы российский гимн. Слова — любые, музыка — какую велят.

Что произойдет, если настежь открыть для всех иммигрантов границы? Ну, чтобы они могли в день приезда получить вид на жительство, а через полгода, если захотят, российское гражданство? Во дворах неминуемо станет чище, а цены будут расти чуть медленнее. Но на улицах появится заметно больше людей с разноцветной кожей. И вот это обстоятельство, кажется, сильнее всего пугает тех, кто мог бы открыть страну на въезд. Им видятся в мечтах благообразные мамы с белобрысым младенцем у каждой груди, но им снятся в кошмарах московские классы, в которых не сыскать и пары голубых глазок. Единственная причина, по которой в нашей — самой большой в мире по территории, но не по населению — стране существует понятие «нелегальный иммигрант», — это расизм. А не экономические соображения.