Политинформация с Тимуром Кибировым

1 Какие события последнего времени произвели на вас наибольшее впечатление?

– Боюсь, что ничего оригинального я не скажу. То, что поразило меня, наверняка поразило и всех остальных: теракт в метро, катастрофа с аквапарком на моем родном Юго-Западе... Никаких особенных мыслей у меня в связи с этим не возникло, зато возникло ощущение – надеюсь, вполне субъективное, – что все вокруг рушится. Стало как никогда понятно: существование мира вообще ничем не гарантировано. От ясного понимания такого положения вещей нас долгое время оберегала советская власть. И мы, по крайней мере, люди моего поколения, к новым временам так еще до конца и не привыкли. Но для нормального, по-настоящему взрослого человека сознание невероятной хрупкости мира естественно. Еще Блок говорил, что большинство живет, не подозревая, что в мире происходят какие-то события. А советская страна была устроена таким удивительным образом, что, несмотря на все катаклизмы, террор и тому подобные вещи, главным ощущением граждан было, как ни странно, именно ощущение того, что здесь, в этой безбрежной квашне, время остановилось: ничего не происходит и никогда не произойдет. Еще более странно, что такое положение дел успокаивало. Теперь все по-другому, настала взрослая жизнь, и ясно, что в любой момент может случиться все что угодно. Любые попытки списать наши беды на плохое правительство, нерадивые спецслужбы, бездарную милицию и так далее – отголоски прежнего, инфантильного сознания с его одержимостью безоблачным будущим и миром во всем мире. По-человечески такие попытки понятны и даже похвальны, но реально они ни к чему не ведут. Мир всегда был на волосок от гибели, только и всего. Просто теперь с пониманием этого надо выучиться жить.

2 Чем вы заняты как поэт, и что сегодня происходит в поэзии?

– Не так давно вышла моя новая книжка, «Шалтай-Болтай. Свободные стихи», где со свойственной мне прямотой я высказал все, что думаю о некоторых, как писал некогда, аспектах социокультурной ситуации. Заканчивается она традиционными моими призывами к мужеству, служению истине, добру и красоте, все понятно, но, боюсь, в этих призывах звучат истерические нотки. Хотя на самом деле с поэтами произошло то, что и должно было произойти. Они больше не властители дум, не горланы, не главари и заняли то место, которое занимают во всем цивилизованном мире, – то есть на окраине, на отшибе. Теперь поэзия – это такое милое рукоделие. В России, правда, престиж этого рукоделия все еще чуть выше, чем на Западе. Чем иным объяснишь сборники стихов, издаваемые вполне преуспевающими банкирами или экономистами? Понты, конечно. Но понты уже по инерции. Вообще же те из нас, кто посмышленей и подаровитей, строчат эссе, книжные обзоры, еще что-нибудь в этом роде. Я, кроме стихов, ничего писать не умею, и поэтому вот уже четвертый год работаю в «Останкино», на НТВ, простым и, надеюсь, добросовестным клерком. Кажется, моя должность называется «редактор службы анонсов». И что я вообще-то поэт, стараюсь скрывать, причем до сих пор мне это, похоже, удавалось.

3 Когда-то вы призывали: «Будем мещанами». К чему зовете сейчас?

– Да к тому же самому – быть мещанами. Потому что это не просто определенный достаток, это прежде всего идеология. А такой идеологии как не было, так и нет, хотя есть, кажется, и средний класс, и богатые, и даже очень богатые люди. Но никто с пушкинским пылом не может сказать о себе: «я просто русский мещанин!». И самое главное, что при этом у нас, как и в советские времена, опять поднимают голову борцы с буржуазностью. Их даже заметно больше, чем в тех странах, где буржуазное общество действительно существует. Доходит до смешного: один и тот же человек, простодушно мечтая о дорогой иномарке, в то же время клеймит мещанский дух, обуявший его заблудших соотечественников. Но это глупо, это как грипп усугублять сифилисом. Буржуазное общество – не рай земной, но это хоть какая-то гарантия от ада на земле, в котором мы жили целых семьдесят лет и продолжаем до известной степени жить сегодня. «Князь Шаликов – вот кто мне сват и брат» – написал я когда-то, имея в виду бездарного автора слащавых сентиментальных стихов, над которым смеялись Пушкин, Баратынский. Увы, хороших поэтов с шаликовской идеологией нет, но тем ценнее моя попытка. Так что призыв «быть мещанами» до сих пор актуален. Да и вообще, городу и миру хотелось бы пожелать самого простого: постараться соблюдать десять библейских заповедей. Я лично человек нерелигиозный, не могу даже сказать, что верующий, более того, мой призыв относится и ко мне самому. Но, вообще говоря, все как-то уже слишком далеко зашло. Даже «Не убий» актуально разве что для повседневной жизни, но никак не для культурного сознания, прочно связавшего гения со злодейством. Но попытаться соблюдать эти десять заповедей и потом посмотреть, что из этого выйдет, – нужно. Потому что все остальное мы уже пробовали. И не мне вам говорить, что из этого получилось.