Политинформация с Михаилом Алдашиным

– Вы на наш кинофестиваль ходили?

– Да нет... «Чукча не читатель, чукча – писатель». Мне вот-вот фильм сдавать, про Иванушку-дурачка. Нет ни минуты лишней. А потом на этом фестивале нет программы Шепотинника, на которую я всегда ходил. «8 1/2» – это была замечательная внеконкурсная программа, собиравшая наиболее оригинальные фильмы, новые имена. Яркие работы, которые развивают киноязык. Там всегда был аншлаг.

Вообще-то, я непрофильные фестивали не очень люблю, старый стал. Хотя по меркам ЮНЕСКО я еще молодой – у них, я слышал, творческая молодежь считается до 45 лет, спасибо им большое за это.

– У нас принято начинать с вопроса, какие события последнего времени поразили больше всего?

– Меня давно уже не поражает, что люди убивают друг друга. В стране – война. Года с 1995-го, как танки заехали в Грозный, так это ощущение и не проходит, с ним и живу. А с этим бедным Саддамом... Он мне вообще-то неприятен. И рожа у него неприятная. У нас, кстати, в «Пилоте» был завпроизводством – вылитый он. Мы ему даже подарили статуэтку маленького Саддама. Но вот залезли в чужую страну, сперли правителя, посадили его на какой-то корабль, засунули в подвал. Может, он и сволочь, но что за фигня? Им не понравится Путин, они что – прилетят сюда, что ли? По Москве едут морпехи Буша, Путин прячется в подвале – в принципе, можно такой триллер снять. Просто они боятся к нам соваться. А слабеньких бить – это что, круто? Хотя все это тоже ерунда...

– А что не ерунда?

– Я тут вычитал: к нам летит галактика, такая же плоская, как наша. С бешеным свистом. И через 15 миллиардов лет обе галактики столкнутся и постепенно сольются в одну, гантелеобразную. Начнут взрываться звезды, все слетит с орбит со своих, будет натуральный апокалипсис. Но я узнал и еще более печальную вещь: через 5 миллиардов лет Солнце погаснет на фиг совсем. И будет тьма-тьмущая. Ну вот что, казалось бы, мне эти миллиарды лет? А все равно грусть какая-то невероятная. Я сразу подумал: а как же музеи, книги? Картины? Все хорошее, что люди сделали? Все погибнет! Весь чувственный мир. Люди будут в каких-то колбах сидеть с подогревом, шнырять в темноте, в открытом космосе, при абсолютном нуле. Земля остынет, увянет, покроется пылью, будет хуже, чем на Луне. Не будет этих пейзажей, закатов, всей этой сентиментальной чуши, которую я так люблю...

– Знаете, что останется? Архитектура. Она живет дольше, чем живые организмы.

– Архитектура, да... Кстати, архитектурное состояние Москвы тоже огорчает. Я не против нового, но только пусть оно будет не хуже старого. Старые ботинки, хорошо ношенные, лучше новых, которые жмут. У только что построенных зданий стены с крышей не сходятся, пропорции не соблюдены. Ровные, новенькие, гладенькие уроды. У меня дома есть и некоторое количество старых вещей, и некоторое количество новых, но почти совсем нет предметов из пластика. Только один поднос, ему лет пятнадцать. Я люблю его, он оранжевый...

– Вы считает синтетику злом?

– Полиэтилен, который не разлагается, – я его вижу везде. На улицах, в лесу. В море видел целые полиэтиленовые острова плавающие. А эти пластиковые бутылки! Меня ужасают невежество, жадность и тупость людей, которые на этой планете живут. Я не считаю, что я страшно умный, но я умен достаточно, чтобы, по крайней мере, не выплевывать жвачку на дорогу. Или не вытряхивать пепельницу из окна автомобиля. Есть вещи, которые человек в силах контролировать, – он сам. Я стараюсь не пользоваться одноразовой посудой. Представьте, сколько этих одноразовых ложечек, тарелочек, стаканчиков потребляется в день на всей Земле. Пластиковых бутылок! Целлофановых кулечков! У меня такое ощущение, что Земля съеживается от этого, как яблоко, которое сохнет. Одноразовые вещи могут сожрать эту Землю. Она тоже станет одноразовой. Вместо Земли будет такой шар из этих ложечек, стаканчиков и бутылочек.

Кто-то сказал, что цивилизованность населения определяется количеством моющих средств, потребляемых на душу населения в единицу времени. Сначала я подумал, это маразм, а потом подумал, нет. С одной стороны, люди моются – вроде бы здорово. Моют свои машины, дома, посуду и т.д. – тоже здорово. А теперь представьте, сколько отходов от всего этого мытья и куда они деваются.

– Слово «цивилизованный» – это почти что икона...

– Я не считаю так. Цивилизация жрет природу, природа старается сожрать цивилизацию. Потрясения Земли, волнения на воде – это не стихийные бедствия, это естественное поведение природы. Природа живет по своим законам, а мы живем в ней. Если где-то что-то затопило, значит, вы не там построили, в первую очередь. Лень было с горки ходить к воде, построили поближе к бережку, вот и получайте.