Политинформация с Дмитрием Месхиевым

– Какие последние события поразили вас больше всего?

– Человеком аполитичным сегодня быть вроде бы уже не модно, но скажу честно: лично мне до сих пор самым важным событием, по крайней мере в России, кажется выход в широкий прокат «Ночного дозора». Я купил билет, пришел в кинотеатр к десяти вечера – не самое популярное время для показов – и какую обнаружил картину? Народу – битком. По расписанию «Дозор» должен был идти в малом зале, а в большом – голливудский продукт «Человек-паук-2». На «Паука» не набралось и сотни зрителей. Пришлось перенести «Дозор» в большой зал, а американцев оттеснить в малый. Не знаю, как там администрация считала билеты, но вышло все именно так, как я рассказал. Поразил, конечно, и сам просмотр. Качественное коммерческое кино. «Наше кино» – наконец-то эти два слова перестали означать что-то малобюджетное, малоуспешное, почти ущербное. «Ночной дозор» выше большинства европейских фильмов такого плана. Самому тут же захотелось работать со страшной силой.

– А над чем вы сейчас работаете?

– Снимаю телевизионный фильм. Восемь серий. Называется «Принцесса и нищий». К Марку Твену это никакого отношения не имеет, разумеется. Тематика скорее молодежная. С очень лихо закрученным сюжетом – из тех, что в двух словах не перескажешь.

– За Олимпиадой следите?

– Самым пристальным образом. Особенно за состязаниями стрелков. Я, между прочим, сам увлекаюсь стендовой стрельбой, поэтому интерес вполне оправданный. Скажем, золото того же Алеши Алипова расценил как большую личную удачу. Слава богу, наши тут показали себя очень и очень неплохо.

– Короче, позитива хватает. Но что вы думаете, например, о грузино-осетинском конфликте?

– Вообще-то, мне не хотелось затрагивать тему грузино-осетинского конфликта, я, видите ли, сам наполовину грузин, но, вероятно, сегодня об этом уже не удастся промолчать. Тут уже слово «огорчать» мало подходит. Для меня это настоящая трагедия. Когда-то Грузия была всесоюзной здравницей, землей, где текут млеко и мед, чуть ли не раем земным. А теперь что? Мне туда совершенно не хочется ехать. Да я и не был там уже лет пятнадцать. Мне кажется, грузины просто идиоты, что вздумали добиваться независимости. Ну в самом деле, чем была Грузия до того момента, когда в 1801 году вошла в состав Российской империи? Маленькой провинциальной страной, терзаемой всяческими бедами и несчастьями. Чем она стала после 1990 года? Маленькой провинциальной страной, терзаемой всяческими бедами и несчастьями. Иногда приходится слышать, что грузино-осетинский конфликт – это якобы конфликт Грузии и России. Я так не думаю: по сути, грузины добиваются восстановления своих границ в границах уже не существующей империи. Может быть, это и наивно, но даже независимость Белоруссии мне кажется в чем-то более оправданной, чем независимость Грузии. Про Украину вообще молчу, ее очень легко представить отдельно от России. А вот грузины отделились зря. Не сделай они этого, жили бы сейчас не хуже нас с вами.

– А что, мы разве хорошо живем?

– А разве нет? Я недаром начал с «Ночного дозора». Я не аналитик, не социолог, но всем телом, всей душой, а главное, всей своей работой ощущаю: жить действительно стало лучше. Вдруг начинают появляться правильные законы, мало того, эти законы исполняются. С той же отменой льгот, мне кажется, очень верное решение, хотя шуму было много. Конечно, кто-то до сих пор оплакивает распад Союза, но сама метрополия, сбросив с себя груз совершенно ненужных ей провинций, стала развиваться быстрее и динамичнее.

– Не кажется ли вам, что, перестав быть империей, пусть даже «империей зла», Россия в свою очередь сделалась одной из мировых провинций? Или этому тоже можно радоваться?

– Почему нельзя? В противном случае следует признать, что на всем земном шаре есть только Америка, а все остальные государства – не более чем ее провинции. Многие и у нас всерьез считают, что предстоящие выборы в Штатах есть единственно важное на сегодня событие. Не уверен. Пускай даже мы провинция, что с того? У меня, коренного петербуржца, есть масса знакомых, настаивающих на том, что именно наш город, а вовсе никакая не Москва, является истинной столицей России. Как минимум предполагается некое соперничество между Москвой и Питером. Но в чем его смысл? Пускай Петербург – второй по значению город в стране, лично я считаю его вполне провинциальным и ничуть по этому поводу не комплексую. Предположим, перенесут сюда «властные функции» или их часть. Ну и что? Моя самооценка от этого никак не изменится. Так что пусть все остается как есть. Пусть в Большом поют, а я буду заниматься своим делом: снимать кино.