Поглаживание эклера

Иллюстрация: Matthew Hollister

В эксклюзивном продмаге Fauchon, за которым надо внимательно следить в поисках примет времени, появился принципиально новый пищевой продукт — пока только в парижском магазине, но скоро, конечно же, окажется он и в Москве. Он несет в себе ноль калорий, лишен каких бы то ни было витаминов и иных полезных или бесполезных продовольственных качеств, а также не имеет ни вкуса, ни запаха. Наслаждение он доставляет только глазу: это пудра для пирожных с перламутровым оттенком.

Цвета имеются такие: каштановый, лимонный, фисташковый, малиновый, сливочный. Однако, читатель, останови слюноотделение. Ни о каком вкусе эти сладостные термины не говорят, пусть даже о противно-химическом (как в случае сиропов для мороженого). Фруктовое происхождение этих слов есть чистая, пресная метафора. Как если бы это были, допустим, тени для век.

Конечно, украшения для еды существовали всегда — от ветки петрушки в зубах жареного поросенка до незабываемых грибов на торте «Полено». Советский ресторанный повар выворачивал ножом из масла розы не хуже какого-нибудь таиландца, который ныне поражает нас резными огурцами. Но, во-первых, весь этот декор был хотя бы теоретически съедобен, во-вторых, он предназначался для особых случаев типа коллективных пиров, а в-третьих, он был изобразителен и информативен: розы, мимозы, «Поздравляем с 8 Марта».

Сейчас же речь идет о настоящей косметике для еды, полностью абстрактной, покрывающей лишь поверхность, к тому же продающейся в маленьких и драгоценных индивидуальных упаковках. Теперь можно припудрить не только свой глаз, но и свой эклер.

Правда, глаз припудривается перед, допустим, свиданием, а эклер — перед съедением, то есть неизвестно зачем. Но, честно говоря, абсурдность этих действий примерно одинакова. Если мы хотим соблазнить каких-то посторонних людей своими перламутровыми очами, почему бы не подумать в первую очередь о себе? Это очень современно. В старых руководствах по любовным ухаживаниям говорится, что человек не может соблазнить сам себя комплиментами, подарками и целованием рук, тут требуется кто-то другой, но ныне эта точка зрения с позором отвергнута: может и должен, считает наша автоэротическая эпоха.

Надо заботиться о себе — это мы знаем давно; что тут действительно ново, так это то, что впервые нам предлагается побаловать себя не самыми свежими или самыми вкусными, но — очень откровенно — самыми красивыми продуктами. А красота эта отождествлена с блестящей поверхностью. Раньше из соображений натуральности мазали лицо сметаной вместо косметики, а теперь вот, наоборот, можно в случае чего саму сметану посыпать перламутром.

В Америке это давно так, только, как обычно, по-тихому. Прожив там полгода, я к концу этого срока поняла, что все те красивые блестящие помидоры, огурцы и яблоки, которые я покупала в супермаркете, были покрыты толстой восковой пленкой. Вот почему у них был такой странный вкус, точнее, странное отсутствие вкуса. Тут трудно даже обвинять производителей: они бы ответили, что вовсе не скрывают, что их продукт не самый лучший в мире (полудохлая свекла с остатками земли стоила в этом супермаркете раз в десять дороже), однако потребитель сам требует красоты и блеска. И это правда. Мы с вами тоже, кажется, перестали что-либо пробовать на рынке, как делали наши бабушки, а соблазняемся главным образом гладкой поверхностью.

Пища постепенно переходит из области необходимого в область прекрасного. В том же Fauchon продаются бисквитики в таких индивидуальных упаковках, что выглядят они не хуже иных дизайнерских портмоне. Их стоит достать из сумочки, просто чтобы произвести впечатление (а потом положить обратно). Как мы уже сообщали, в области одежды большинство людей в мире от моды почти отказались и носят все время одно и то же: кто мини-юбку, а кто галифе — в зависимости от наклонностей. Производителям остается выдумывать моду на очень конкретные предметы, каждый сезон объявляя модным какой-нибудь узнаваемый аксессуар типа меховой папахи. Вот таким эксклюзивным и престижным аксессуаром и становится еда. Скоро мы будет спрашивать, от кого батон. Жан-Поль Готье уже создавал дизайн хлеба в виде плетеных корзин для одной художественной выставки, а Соня Рикель проектировала как раз таки торт «Полено», и ничто не мешает выпускать это все в промышленных масштабах.

В самом деле: если те, кто носит Benetton, едят батончики «Сникерс», то что должны есть те, кто носит Gucci? Я бы сказала — батончики «Сникерс», инкрустированные бриллиантами. Это вообще очень русская идея: в нашей стране рынок открывается огромный, я даже удивляюсь, что он пока не занят. Только такие продукты должны быть не просто дороги — этого еще мало. Они должны быть труднодоступны и эфемерны, должна в наше время всеобщего изобилия возникнуть нехватка. Вот Fauchon, кажется, обещает 31 декабря 2005 года (и только в этот день) продавать золотые и серебряные эклеры — по соответствующей цене. Наутро, надо думать, они превратятся в тыкву.