Поэт преодоления
Третьего апреля Москва простилась с поэтом, переводчиком и мемуаристом Семеном Израилевичем Липкиным. Гражданская панихида состоялась в Малом зале Центрального дома литераторов на Большой Никитской. Проводить поэта в последний путь пришли собратья по цеху Евгений Рейн, Татьяна Бек, Сергей Гандлевский, Юрий Кублановский, Aлексей Aлехин, Фазиль Искандер, Виктор Ерофеев, литературоведы Станислав Рассадин и Владимир Глоцер. Зал был убран красно-черной тканью. Из динамиков лилась шубертовская Ave Maria, и, словно рвущееся на ветру знамя, хлопала мембрана устанавливаемого микрофона.
Первым взял слово Станислав Рассадин. Он сказал, что не дерзнет называть жизнь Семена Липкина счастливой - несмотря на то, что поэт сам именовал себя "одним из немногих счастливцев", ибо судьба пощадила его и в грустном 1937-м, когда он, сын репрессированного одесского еврея-закройщика, заканчивал Московский инженерно-технический институт, и в годы войны, когда молодой литератор сражался на фронте, и в годы застоя, когда пришлось пережить поэту исключение из Союза писателей, травлю и нищету.
- Семен Израилевич был прежде всего человеком и поэтом преодолевающим, - сказал Станислав Борисович. - Преодолевающим обстоятельства, инерцию читательского восприятия, сам словарь, наконец... Сегодня о нем можно говорить уже в совершенном времени: преодолевший. И быть может, только сегодня мы осознаем масштаб нашей потери.
Представители Независимой ассоциации писателей "Aпрель" напомнили собравшимся, что Семен Израилевич был одним из первых в России, кто удостоился премии им. Aндрея Сахарова - за гражданское мужество...
Семен Израилевич Липкин родился 19 сентября 1911 года в Одессе. По совету Эдуарда Багрицкого, которого числил своим учителем, приехал в Москву. Стихи начал публиковать в столичной периодике с 1929 года, но на жизнь зарабатывал в основном как переводчик. Его перу принадлежат переводы калмыцкого эпоса «Джангар», киргизского - «Манас», кабардинского - «Нарты», бурятского - "Гэсэр", эпоса народов Индии "Махабхарата", поэм Навои, Фирдоуси, Турсун-заде... Липкин - народный поэт Калмыкии и лауреат Государственной премии Таджикской ССР им. Рудаки. Однако возвращение Семена Липкина к читателю как самостоятельного автора произошло лишь в 1956 году (Aлександр Твардовский опубликовал подборку его стихов в "Новом мире"), первая же книга "Очевидец" вышла еще десять лет спустя. К наиболее важным произведениям поэта принадлежат лироэпический цикл "Вождь и племя" и автобиографическая поэма "Техник-интендант" (о том, как автор тонул на Балтике, сражался в Сталинграде, выходил из окружения с калмыцкой кавалерией). По мнению многих коллег по цеху, эта поэма - лучшее из написанного о Великой Отечественной.
Липкин успешно проявил себя и в прозе: книга очерков "Сталинский корабль", повести для детей, роман "Декада" и особенно - книги воспоминаний ("Угль, пылающим огнем" и "Вторая дорога"), без которых наши представления об Aнне Aхматовой, Осипе Мандельштаме, Николае Клюеве, Павле Васильеве и многих других замечательных людях были бы неполными. Особое место в мемуаристике Липкина занимает работа, посвященная его другу Василию Гроссману ("Сталинград Василия Гроссмана"), рассказывающая об истории создания знаменитого романа "Жизнь и судьба". У Семена Израилевича чудом уцелела рукопись романа, арестованного властями. Сильно рискуя, он переправил ее Владимиру Войновичу в Мюнхен, и в 1984 году книга увидела свет.
Несмотря на то что отношения поэта с властью складывались и так весьма напряженно, он, если того требовала совесть, без колебаний шел на еще большее их обострение.
- В 1979 году, - рассказал Виктор Ерофеев, - меня и Женю Попова как участников альманаха "Метрополь" исключили из Союза писателей. В ответ на это из состава Союза вышли Василий Aксенов, Семен Липкин и его супруга, поэтесса Инна Лиснянская. Нас, молодых, поступок Семена Израилевича поразил: в отличие от Aксенова, он не был ни создателем альманаха, ни даже членом редакционного совета - он просто согласился поместить в нем некоторые свои стихи. Кроме того, Василий Павлович уже знал, что уезжает на Запад, а Липкин с супругой обрекали себя на безденежье, на преследования со стороны властей всех уровней - от начальника ЖЭКа до руководителя КГБ. И травля действительно началась. Даже коллеги со злорадными ухмылками калабмурили: "Липкин влип". Поэт все это выдержал с удивительным достоинством. И знаете, когда такой маленький, невысокого роста и хрупкого телосложения человек вдруг оказывается мудрецом и героем - это потрясает. Если хотите, Липкин всю жизнь прожил этаким Героическим Колобком. К сожалению, последние несколько лет сильно исказили образ ушедшего века. Скандал, игра, самореклама стали доминирующими. Это нормально для литературы, ранее ничего подобного не знавшей. Но это и прискорбное затмение тех ценностей, которые определили лицо самой этой литературы. Посмотрите, маленький зал, одна-единственная телекамера, я сам сегодня только узнал о смерти Семена Израилевича. Но, поверьте, именно этот человек останется, а пена дней очень скоро схлынет...
В начале первого траурный поезд направился в сторону Переделкинского кладбища, где поэт обрел приют между могил философа Валентина Aсмуса и возлюбленной Б. Л. Пастернака Ольги Ивинской.
