Подчистую

– 1 500 долларов – и к вечеру у вас на участке ничего не останется, – прикинул смету старшой. Сроки мне подошли, но природная бережливость заставила искать другой вариант, вдруг какую-никакую прибыль удастся получить, в крайнем случае выйти в нули.

Слышал я, что среди мебельщиков особым спросом пользуется древесина, возраст которой более ста лет. Ее и жук-точильщик уже не ест, и не деформируется она со временем, как свежая. Через барыг на Измайловском вернисаже вышел на людей, которые согласились приехать и домик мой оценить. Через пару дней они позвонили и предложили за мою избушку 3 500 долл., что уже было неплохо, да еще обещались сами его разобрать.

Три недели мастеровые ковырялись со срубом, оказалось, древесины в нем как минимум пять видов было намешано: дуб, лиственница, осина, сосна и ель. В конце концов на участке остался один лишь фундамент. Пришлось опять смекалку подключать. Фундамент состоял из валунов, залитых глиной, а снаружи обложенных кирпичом. За 3 000 р. бригада таджиков мне его разобрала и разложила посередине участка на две кучи: одна из битого кирпича с глиной, вторая из валунов. Учитывая тягу соседей к ландшафтному дизайну (фигурно раскладывать на участках камни и делать альпийские горки), я повесил на заборе от руки написанное объявление о розничной продаже валунов, по пять рублей за штуку. Реакция превзошла все мои ожидания. Паломники потянулись с обеда пятницы, а к обеду в воскресенье последний валун был вынесен за пределы моего участка. Осталась только сиротливая куча битого кирпича вперемешку с глиной. Но и на нее нашелся покупатель. Сосед как раз благоустраивал дорожку от калитки к дому. Вечером он заглянул ко мне с деловым предложением.

– Продай кирпич.

– Сколько дашь?

– Ну рублей 400, – услышал бодрый ответ.

– Продано! – не менее бодро ответил я, и 400 рублей перекочевали в мой карман. Так что не надо торопиться выбрасывать ненужный вам мусор, вдруг его можно продать.