Почему теперь к Жириновскому стоит прислушиваться

Когда год назад Владимир Жириновский предлагал (в своей программной статье в ходе избирательной кампании, между прочим) заменить слово «президент» на «главу России», всем было смешно. Ну, Вольфыч! Ну, как всегда!

Еще раньше он предлагал легализовать многоженство, разрешив мужчине регистрировать брак со второй женщиной. А до этого выступал за публичные казни, чтобы трупы висели два-три дня в центре города. У него было много инициатив, одна другой экстравагантнее. Журналисты писали о них как о курьезах. Читатели крутили пальцем у виска. Часто возмущались. Порой даже яростно. Но ярость быстро сменялась сарказмом. К Жириновскому привыкли.

А теперь он предложил запретить СМИ использовать иностранные слова, если у них есть русские аналоги, и вроде бы это снова смешно, и интернет вторые сутки фантазирует на темы «щебетуна» (твиттера) и «ногомяча» (футбола). Но смех стал каким-то другим, не находите? Каким-то терапевтическим, что ли? Защитной реакцией он стал.

Кое-что изменилось за последние полгода. Раньше отношение к Госдуме было, в общем, пренебрежительным. «Не место для дискуссий», приходят люди, которых никто не знает или которых знают как певцов и спортсменов, спят на заседаниях, нажимают кнопки, утверждают принятые наверху и спущенные чуть пониже решения. Иногда подерутся, иногда шоу устроят. 

Жириновский выполнял разные полезные функции. Когда надо, давал нужные голоса. Вбрасывал в публичное пространство — причем, как правило, в гротескной форме — идеи, которые потом в версии «лайт» могли быть реализованы. Иногда обличал с высокой думской трибуны власть, говорил почти то, что говорили на оппозиционных форумах, пытался приватизировать тезисы или довести их до абсурда, превратить проблему в балаган и карнавал. Все понимали правила этой игры, в которой у лидера ЛДПР была своя роль. Можно было спорить о нюансах, но в целом — понимали.

Сейчас пошла игра по новым правилам. Раньше мы знали: если в Думе звучит, а всеми СМИ подхватывается какая-нибудь глупость, то все пошумят, потом шум уляжется, а между тем будет принят какой-нибудь неброский с виду закон, касающийся, например, образования или здравоохранения. Сейчас, если звучит глупость, то это вовсе не обязательно отвлекающий маневр. Быть может, это и есть новый закон. Путин ведь сказал недавно, что задача депутатов — «формулировать правила поведения». Вот они и формулируют. Звучит глупо? Так, может, мы недопонимаем. Был ведь недавно разговор о том, что самый недалекий депутат умнее среднестатистического гражданина.

Стало вдруг неясно, какую роль в замыслах власти играет одиозность, экстравагантность, радикализм, невежество, буффонада, а грань между спущенными из Администрации Президента проектами и частной инициативой народных избранников стерлась, их стиль, язык, тон, содержание, логика сблизились. Если депутат добивается увольнений за иностранные слова, то смех смехом, а лучше заранее обзавестись списком. Если завтра депутат скажет о хождении вперед задом, лучше записаться на курсы. 

Владимир Жириновский предлагает законодательно заменить «дилера» «посредником». Признаться, «посредник» звучит солиднее. Но есть и обратные примеры. Например, «фрик» куда респектабельнее русского аналога. Да и депутатские инициативы иначе как «полным трэшем», кажется, и не назовешь.