Пилить — не мешки ворочать

Сколько-то сотен тысяч юзеров прочли пост адвоката Алексея Навального про воровство в российской нефтепроводной монополии, «Транснефти», при строительстве нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан. К посту прилагались документы, подлинность которых, как утверждал блогер, ему удалось установить. Документы готовили в самой «Транснефти» для Счетной палаты, и из них следует, что множество смет, связанных с проектом ВСТО, было безбожно завышено.

Я не верю в эффективность интернетного «гражданского общества»; на мой взгляд, работой, которую проделал Навальный, должна была заниматься профессиональная пресса. Она все-таки институт, от которого труднее отмахнуться, чем от «в интернете написали». Потому что ответственность журналистов за публикацию неправды довольно четко установлена, в отличие от ответственности юзеров американского блог-сервиса LiveJournal.

Если бы разоблачения стали результатом расследования одной из больших газет, вряд ли премьер Путин на следующий день после их выхода поблагодарил бы «Транснефть» за ВСТО. Но поскольку журналисты нынче такой работой не очень-то занимаются («Молодец Навальный, теперь нам есть на кого сослаться», — сказал мне знакомый редактор), а предпочитают ныть на тему «Как блогеры убивают наше ремесло», имеем те каналы распространения общественно важной информации, которые имеем. The medium, как говорится, is the message.

Почему, собственно, информация про пилеж в «Транснефти» общественно важная? Ведь всякий, кто в последние годы имел дело с госорганами или госкомпаниями, скажет, что откат при поставке любого товара, оказании любой услуги — правило, а не исключение для этих структур. Недавно прочел на фейсбуке реплику одной мученицы государственного капитализма: «Муж попросил перевести ему деньги на карточку. Перевела и задумалась: а какой должен быть откат?» Так что даже если все цифры в документах Навального правильные, ничего нового о системе они не говорят.

Цимес не в том, что воруют и не несут ответственности, а в неэффективности такого расклада.

Строить нефтепровод из Восточной Сибири в Китай первым захотел ЮКОС. Этот план Михаил Ходорковский, тогда еще олигарх, начал обсуждать с китайской госкомпанией CNPC в 1999 году. По плану Ходорковского труба должна была протянуться от Ангарска до китай ского Дацина — это 2 400 км, и построить ее собирались за $2 млрд.

Ходорковский настаивал на том, чтобы это был частный — ну или лишь частично государственный — проект. Сначала ЮКОС собирался все сделать сам и остаться собственником трубы, единственным в российской нефтянке кроме государственной «Транснефти». Монополия всячески этому противилась. Начало 2000-х — это совсем недавно, но как-то уже и забылось, что тогда крупные бизнес-структуры могли спорить с государством, даже пытаться с ним конкурировать... Но «Транснефть» все же была сильна, и Ходорковский к моменту посадки в 2003 году уже носился с идеей консорциума российских компаний, которому принадлежал бы стратегический нефтепровод.

Потом с Ходорковским и ЮКОСом случились неприятности. И проект пошел по плану «Транснефти», которая с самого начала предлагала строить трубу до берега Тихого океана, чтобы нефть можно было поставлять не только в Китай, но и в Японию. А к китайцам решили строить ответвление, которое вызвалась профинансировать CNPC.

Первая очередь ВСТО, до этого самого ответвления, — нефтепровод длиной 2 757 км. Первоначальная смета — $6,6 млрд. Но за время пути собачка не могла не подрасти, так что строительство обошлось в 378 млрд р. — $13 млрд по курсу на момент окончания работ.

А до океана еще строить да строить.

Конечно, сослагательное наклонение — для лузеров. И не факт, что у ЮКОСа или у ведомого им консорциума смета тоже не выросла бы с исходных $2 млрд. Даже могучую «Транснефть» экологические активисты заставили перенести трубу подальше от озера Байкал, введя монополию в непредвиденные расходы; против юкосовского проекта тоже были природоохранные возражения.

Но вот почему-то кажется мне, что $13 млрд частные компании все же осваивать не стали бы. Потому что это были бы их собственные деньги, а не непонятно чьи.

Ну и какая разница? Ведь вряд ли «Транснефть», если бы строила по реальным сметам, заплатила бы государству больше дивидендов, а государство потратило бы их на бездомных сироток. На эти деньги, конечно, нашлась бы уйма куда более достойных претендентов. В нечестной системе работать честно нет смысла никому.

Так-то оно так. Но вот во что я на самом деле верю: нечестные системы рушатся под бременем собственной неэффектив- ности. Жечь деньги нельзя бесконечно.

За семьюдесятью годами советской вла- сти последовали 90-е, позволившие некоторым размечтаться, например, о частных нефтепроводах. Последуют какие-нибудь -дцатые и за тем, что творится сейчас. И Навальный наверняка будет гордиться, что их приблизил, — неважно, заслуженно или нет.