Переделка

Иллюстрация: Борис Верлоф

Когда-то и я зимовал на писательской даче. Дело было так. Мне улыбнулась удача в виде одной трети дома в «литгазетовском» поселке на улице Довженко.

Треть принадлежала на правах собственности знаменитейшему Анатолию Рубинову, публицисту, обозревателю «Литературной газеты», на веселой перестроечной волне приватизировавшему ставшее вдруг бесхозным имущество. Собственно, это была коллективная приватизация — участки с домами достались Аркадию Удальцову (в его доме в свое время жил Константин Симонов), борцу за гражданские свободы Юрию Щекочихину, первому заму «Общей газеты» Юрию Соломонову, критику Ирине Ришиной, одному из «прорабов перестройки» Федору Михайловичу Бурлацкому и кому-то еще.

Летом Рубиновы жили сами, а на отопительный сезон право греться у камина переходило ко мне. Это была лучшая дача на земле, самая уютная, теплая, жилая. Пьяный, трезвый, в мороз, в дождь, в любом настроении, любыми видами транспорта я добирался сюда: пропустить хотя бы один день этого совершеннейшего волшебства было бы безумием. Безумию не было места.

Добрые соседи интересовались, не мучают ли меня кошмары: аккурат в «моей» спальне застрелился в свое время советский писатель Всеволод Кочетов. Но нет, никакие кошмары меня не мучили, Кочетов не являлся, очевидно, предпочитая проводить ночной досуг по месту московской прописки — улица Гончарная, дом 26. Там тоже недурно: эркер, туда-сюда. Калитка на участок всегда была открыта — заходи кто хошь. Заходили в основном какие-то очень симпатичные люди, интересовавшиеся, как пройти к Дому-музею Булата Окуджавы. (До сих пор не могу забыть выражение лица смотрительницы музея, когда пожилая еврейская пара тишайшим голосом поинтересовалась: «А квартиру в Протопоповском вдова уже реализовала?»)

Безо всякого участия с моей стороны волшебный кочетовский дом сгорел. Словно почувствовав неладное, я, давно уже перебравшийся в Москву, заехал в то утро в поселок — просто так, даже не по дороге. От черного пепелища еще поднимался дым. Камин с трубой был цел и невредим. Я знал, что он не мог быть причиной пожара. Он, наоборот, охранял этот дом.

Вторая треть дачи принадлежала известному журналисту-международнику Александру Сабову, еще одна треть — Галине Васильевне, в «Литературной газете» занимавшейся кадрами, скажем так. С ней мы очень подружились — наверное, на почве безумной любви к кошкам. На нас двоих их приходилось штук десять.

Я разузнал у соседей о судьбе Галины Васильевны: все в порядке, жива-здорова, кошки целы. Денег на новый дом у нее не было и быть не могло. Мудрые знакомые наседали на меня: спроси, может, продаст участок-то. А я не мог. Мне как-то дико было представить себе, что вот я звоню, справляюсь о здоровье, о кошках, а потом предлагаю: вы, Галина Васильевна, продайте-ка мне все то, что вам было так дорого, теперь я буду смотреть на ваши сосны, ели и дубы, хотите, и кошек возьму. Фу, нет. У человека несчастье, а я тут с циничными проектами.

Участок Галина Васильевна продала. Я узнал об этом вот только что. Старался не нервничать, но не нервничать, похоже, не получается. Ужасно обидно, что люди, приобретшие бесценную пядь земли, первым делом вырубили гигантские, в два человеческих обхвата, ели. Превратили лес в поле. Нарушили пейзаж. Может быть, они, построив дом, посадят новые деревья, но это точно будут не двухсотлетние ели.

Это второй на моей памяти случай, когда улица Довженко пролетает мимо достойных людей, а вернее сказать, достойные люди пролетают мимо улицы Довженко. Лет, дай бог, пять тому назад литератору Николаю Климонтовичу, завсегдатаю нижнего бара Дома творчества, Литфонд предложил разделить кров писателя-фантаста Куницына, сына другого писателя. Кров к тому времени пришел в совершеннейшую негодность, требовалось вложить в избушку немного деньжат. Но ко всеобщему ужасу, Климонтович от «руки и сердца» отказался. Это был единственный такой случай за всю историю российской литературы. Теперь Николай Юрьевич с присущей всем действующим плейбоям беспричинной иронией описывает сюжеты из подмосковной жизни на страницах «Независимой газеты», но как-то неубедительно.

Беспокойство вице-губернатора о судьбе писательского поселка мне очень понятно. Переделкино — историко-культурный заповедник, нуждающийся в немедленной консервации. На месте футбольного поля давно вырос коттеджный поселок (его, как и десятки других в Подмосковье, называют «черномырдинским»). Поле перед домом Пастернака обнесено строительным забором, исчез родник с целебной водой; гигант Церетели, говорят, подкупает еще один гектар земли к уже имеющемуся немалому наделу — за лесом никто не следит; писательский магазин, где имеет обыкновение покупать водку публицист Юрий Карякин, закрыт на ремонт — за Карякина страшно; дача Довженко сгорела, «нарезан» на продажу бывший детский санаторий, на даче Аверинцевых запустение, по Лермонтова, 2, у Серебряковых, покосились ворота. И еще эти срубленные елки… Нет, правду, наверное, говорят: никогда не возвращайся туда, где был счастлив.

ПАРАМЕТРЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Дом и участок в 20 соток в поселке писателей. Минское шоссе, 8 км от МКАД. На участке лесные и садовые деревья, дом рубленый, 6×9, с мансардой, все коммуникации и московский телефон. $280 000.

ИЗВЕСТНЫЕ СОСЕДИ

Писательский поселок Переделкино был основан по инициативе Максима Горького в 1935 году. В настоящее время на территории поселка работают три дома-музея — Бориса Пастернака, Корнея Чуковского и Булата Окуджавы. В так называемом городке писателей на 57 гектарах земли находятся 50 писательских дач и Дом творчества писателей. Сейчас в Переделкино проживают Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Людмила Петрушевская, Михаил Шатров, Александр Миндадзе. Самый заметный дом принадлежит скульптору Зурабу Церетели.

ДРУГИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ УЧАСТКОВ В ПОСЕЛКЕ ПЕРЕДЕЛКИНО

14 соток: Минское ш., 6 км от МКАД, лесные деревья, отличный подъезд, все центральные коммуникации. $330 000.

15 соток: Минское ш., 8 км от МКАД, поселок писателей, все коммуникации по границе участка, лесные деревья. $80 000.

30 соток Минское ш., 7 км от МКАД, стародачное место, все центральные коммуникации, лесные деревья, охрана, видеонаблюдение, старый дом под снос, солидные соседи. $690 000.

10 соток Минское ш., 10 км от МКАД, ДСК «Мичуринец», электричество, газ по границе, не огорожен, на участке березы, недострой, 1 этаж, 6×4, рядом ж/д. $78 500, торг.