Пенсионный фон

Иллюстрация: Тимофей Яржомбек/KunstGroup Pictures

Департамент по работе с персоналом одной крупной розничной компании задумался о далеком будущем своих сотрудников: решил сагитировать их перевести пенсионные накопления в какую-нибудь частную управляющую компанию или негосударственный пенсионный фонд. Как только на рынке прослышали об этих планах, управляющие и НПФ просто завалили директора департамента предложениями, одно другого красивее. Комиссии предлагают наищедрейшие, и официальные, и не очень. И не только за собственных сотрудников розничной сети, но и за возможность привлекать клиентов с улицы через ее магазины. С удивлением взирая на стаю пенсионных пираний, бьющихся о стенки его уютного аквариума, эйчарщик задумался: чего это они так разбушевались? Ведь никогда раньше такого не было! Хотя пенсионная реформа вроде как пять лет назад началась.

Из 20% фонда оплаты труда, отбираемых у работодателей на будущие пенсии, 14% потеряны для рынка — из них государство лепит базовую и страховую часть пенсии, и на эти деньги не будет начисляться инвестиционный доход. На базовую идут 6%, и тут неважно, сколько ты зарабатываешь, — страна, верная заветам Шарикова, все возьмет и поделит поровну. Сейчас базовая часть — 1 260 рублей в месяц, 10 бутылок водки. Еще 8% — так называемая страховая часть, которая уже зависит от дохода работника. Если зарабатываешь, к примеру, 100 000 рублей в месяц, 8 000 будут добавляться к страховому капиталу, и за 20 лет набежит почти 2 миллиона рублей. Эту сумму разделят на 228 — столько месяцев, считает государство, русский человек должен прожить после пенсии — и будут ежемесячно платить чуть больше тех же самых 8 000. На самом деле и еще побольше: правительство регулярно индексирует страховой капитал — но опять же по единой для всех ставке.

Остаются еще 6% накопительной пенсии — только тут у самого будущего пенсионера есть шанс на что-то повлиять, выбрав, кто будет инвестировать для него эти деньги. По умолчанию они попадают в государственный Внешэкономбанк, которому можно вкладывать деньги только в гособлигации или в ипотечные ценные бумаги, гарантированные государством. Частным управляющим компаниям разрешается до 65% пенсионных средств, попавших к ним в лапы, вкладывать в один из самых рискованных активов — акции публичных компаний. То есть доходность в ВЭБе ограничена, в лучшем случае 8—9% годовых, а в частных УК потолка нет, но есть и опасность ухода в минус.

Чтобы понять, где сейчас лежат 96% накопительной части будущих пенсий, не надо ходить к гадалке — конечно, в ВЭБе. Обыватель не то чтобы не хочет рисковать — он бы, может, и не прочь, тем более что деньги виртуальные, а старости наш трудоспособный горожанин не ждет и на пенсию не рассчитывает: будет день и будет пища. Но разбираться в придуманной чиновниками хитроумной схеме ужасно лень. ВЭБ так ВЭБ: вот состаримся и посмотрим, что у него получилось.

Как ни странно, лентяи в последнее время оказались в выигрыше: черепаха обгоняет зайца. По данным Investfunds.ru, по итогам 9 месяцев прошлого года ВЭБ занял третье место по доходности управления пенсионными накоплениями. Результат — 5,64% годовых. «Тройка Диалог», крупнейшая частная УК, показала 2,96%. Но не всегда же так будет. Хочется надеяться, что частники смогут обеспечить среднегодовую доходность 15%. Тогда за 20 лет наш работник с доходом 100 000 рублей накопит с их помощью 8,5 миллионов рублей и в течение отпущенных ему государством 228 месяцев до смерти будет получать по 37 200 рублей. На это даже можно будет жить. Вы скажете — а инфляция? Но ведь и зарплата не останется на нынешнем уровне все 20 лет, а будет расти более или менее параллельно с ростом цен. Так что старость может получиться вполне уютной, если не требовать лишнего. От ВЭБа такого не дождешься при всем желании: с ним в лучшем случае удастся накопить вдвое меньше.

Те, кто сейчас занимается пенсионным бизнесом, — в идеальной рыночной ситуации. Рынок не поделен, он просто спит. Нужно только объяснить клиенту, зачем подписывать три простых документа. Клиент даже не должен ничего платить — надо только распорядиться виртуальным кошельком, который сейчас лежит в государственном сейфе. После того как бумаги подписаны, управляющая компания имеет право распоряжаться 10% дохода, который она заработает для клиента. А НПФ — 15%. Фонд, кстати, в большинстве случаев отдает деньги в управление тем же УК, то есть, по сути, работает посредником. За это некоторые продвинутые ценители пенсионной реформы не жалуют НПФ: там пенсионерам остается меньше денег. Но зато фонд может разложить яйца по нескольким корзинам и в известной мере застраховать своих клиентов от результатов, как у «Тройки» за 9 месяцев прошлого года.

Воевать управляющим стоит и за 15%, и за 10% от дохода. Лучшие НПФ за прошлый год собрали больше 100 000 новых счетов каждый. Счета эти были на входе в основном копеечные — по 5 000 рублей, не в месяц и не в год, а всего, потому что большие белые зарплаты в России по-прежнему редкость. Так что заработать прямо сейчас невозможно: с 300 000 таких счетов располагаемый доход НПФ при 15% годового дохода — всего 34 миллиона рублей, а на агентскую сеть потратить приходится и побольше. Но есть одна тонкость: на каждый счет еще 20 лет будут неуклонно капать деньги. То есть доходы вырастут в геометрической прогрессии, и они будут поступать от клиентов, за привлечение которых заплачено еще в прошлые годы.

И это мы еще не вспоминали обещание Путина добавлять из казны деньги ко всем накопительным пенсионным счетам, рубль — на каждый рубль до 10 000. Обещание это, скорее всего, будет выполнено еще до выборов.

В этом году будущим пенсионерам не дадут спокойно «спать» в ВЭБе. Придут если не за каждым, то за многими. За одними — уличные агенты, за другими — родной департамент персонала, щедро простимулированный пираньями. Самое интересное в том, что многие через 20 лет скажут спасибо тем, кто их разбудил: пенсионная реформа — сильно недооцененное достижение кровавого режима.