Остров имени мха

Кижи – это такая игра. Деревянное зодчество в кубе, лубок по самой своей сути. Несколько храмов, парочка колоколен, дюжина резных изб. Кто-то спокойно живет со всем этим деревом рядом, а паломники приезжают на остров за тридевять земель, чтобы только такую красоту увидеть и послушать хитовую сказку о плотнике Несторе, который в одиночку отстроил главный собор острова и, не вбив в конструкцию ни гвоздя, бросил в воду топор и был затем таков, – пенное фольклористское мыло. Согласно последним исследованиям этнографов, главный собор на острове – Преображенскую церковь – срубила артель заонежских гастарбайтеров. Еще одна такая сказка – про то, как древние карелы устраивали на Кижах священные пляски, отчего название острова всегда переводится с карельского как «игры». Любой путеводитель раскрой и прочитаешь: «Кижи – остров игрищ». Не знаю, может, мои преподаватели были бесстыжие вруны и шарлатаны, но на лекциях по финно-угроведению они диктовали следующее: «Кижи, господа студенты, это никакие не игры, а название мха, который произрастает в западной части острова».

Остров в шесть километров длиною находится в самой глотке Онежского озера. Из Петрозаводска туда дважды в день ходит комета. Можно зарезервировать вертолет. Но это удовольствие не копеечное. Зимой по замерзшему озеру энтузиасты ездят туда на велосипедах.

На Кижах мы прожили месяц. За это время я утвердилась в мысли, что материка не существует. Его выдумали. Большая земля забылась, как школьная математика, быстро и безболезненно. Многие из тех, кто приезжает на Кижи, говорят, что там странная энергетика покоя. У меня же развилось ощущение полной свободы, сопровождаемое частичным отмиранием воли и логики. Казалось, что вся биохимия в организме смята и где-то в области солнечного сплетения юлой раскручивается счастье.

Тогда мы приехали на остров на комете. Разведав, что к чему, расселились по палаткам. Наш лагерь приземлился на Карельском берегу, в пяти минутах езды от острова на моторке. На Кижи нас не пустили. Потому что на Кижах много чего нельзя. В том числе и жить. А также пить, курить, материться, жечь костры, разбивать палатки, ставить у причала моторные лодки. А еще купаться, рвать цветы, мять траву и, по всей видимости, посещать туалет, потому как нормальных туалетов там просто нет.

– Счастливый остров Кижи, – говорят его обитатели, – здесь желание можно загадывать. Обязательно сбудется.

Местные жители знают, что посоветовать приезжим. Воздух свежий, овсы колосятся, церковки стоят, озеро шумит, корова мычит, полянки и два магазина рядом – это ж какое счастье для русского человека. Отдыхающие режут колбаску прямо у погоста. Экскурсоводы следят, как бы отдельные группы сознательных граждан не достали кастрюли и не устроили шашлыки близ возгораемых памятников древнего зодчества.

Ансамбль у нас был большой, человек шестьдесят. Состав постоянно менялся, неизменным оставалось одно: разогрев перед концертом. Может быть, благодаря этому, в какую бы страну мы ни приехали, первые места и восторг публики всегда были у нас в кармане. С Кижами получилось то же самое. К восьми утра, когда солнце распалялось так, что в палатках можно было устраивать баню, из них выбирались помятые питомцы «Надежды» и ползли в направлении озера. Вода в Онеге обычно ледяная, градусов восемь, так что ванны приятно освежали. Потом был завтрак и дневные концерты. Выглядели они следующим образом: причаливает к пристани теплоход с туристами или с правительственной делегацией, их ведут на лужайку, расставляют кружком, и мы, дивчины и парубки в народных костюмах, устраиваем для них карело-финские пляски с подпрыгиваниями и присядкой.

К обеду с «Надеждой» начинались метастазы: половина состава отдыхала в кустах, остальные отправлялись в магазин за продуктами. Так продолжалось до вечера. А ввечеру начиналась кузькина мать. Архип, кижский звонарь и наш музыкальный руководитель, гонял всех по палаткам и вопил, что мы сорвем голоса и завтра будем хрипеть, как панки на концерте Мэрилина Мэнсона. Угрожая скорой расправой и обещая выгнать нас из ансамбля, он сгонял всю «Надежду» в одну палатку, где мы, затыкая рты спальниками, давились от смеха. После этого вечернюю тишину нарушал только густой гул главного колокола высившейся в паре шагов от нашего лагеря звонницы: нетрезвый контрабасист Влад, вываливаясь из палатки, периодически ударялся об него головой.

Театрализованное шоу устраивается на Кижах от случая к случаю, главным образом по поводу приезда какого-нибудь чинуши. Тогда поет хор, прядет прялка и лепятся местные пирожки с кашей – калитки. Артисты играют в крестьянскую жизнь, звонят колокола, накрываются столы. Чудо-остров. На ладье к берегу подплывает петрозаводский актер Чебурканов. Он высок ростом, имеет строгий взгляд и длинные пальцы. Издалека посмотришь на него – вылитый Петр. «Опять сегодня петручить три часа», – жалуется он. По заданию ликероводочного завода Чебурканов рекламирует настойки: «Клюковка», «Черемуховая», «Свадебная».

Под соленые рыжики, блины с волнушками и красной рыбкой открывается дегустация напитков, после которой гости обычно разрумяниваются и заводят летку-енку, карельский танец с элементами эротической игры.

У деревенских на Кижах свои развлечения: из какой-то странной травы они варят гашиш, отчего по округе распространяется едкий запах жженой листвы. На него мы и потянулись, как акулы на привкус крови. Когда мы пришли смотреть на эту самодеятельность, работа кижских алхимиков близилась к концу. Нам они рассказали, что за неделю до этого залили траву водой, а теперь сняли настой, который вываривали, пока не получилась «дурка пластилинная».

В один день, вкусив самопала, моя приятельница Машка, ходившая в то время в невестах, открылась мне:

– Замуж хочу!

– Что вы говорите, – изумляюсь. – Подожди осени, пойдешь.

– Сейчас хочу! Зови жениха.

Жених откликнулся не сразу: был занят. После праведных концертов закусывал сосискою в баре и не думал о женитьбе. Машкой он сразу был умыкнут на бракосочетание, что воспринял как шутку.

Морем в петрозаводский загс не поехали, решили обойтись своими силами. Стихийно организованный обряд венчания сильно отличался от того, к чему стремились брачующиеся. Был накрыт праздничный стол, по округе кинули клич, и попить свадебной водки сбежалась треть населения ближайших деревень. Для начала над Машкой принялись выть местные незамужние девки. Потом она завыла сама, якобы тоскуя о воле. Затем Маше покрыли голову скатертью с хлебом и увели в баню. Там бабка-ворожуха долго на ней «сушила жениха», используя веник, видимо, как афродизиак. Терла ее росой со ржи, собранной в ночь на Ивана Купалу. Так Машка, по бабкиным словам, становилась «суксуальней во сто крат». Под конец, уже ставши суксуальной, девушка встала ногами на сковороду, бабуля облила ее молоком, и на этом поход в баню закончился. Самое главное ожидало брачующихся впереди. Оказалось, что с того молока, следуя традиции, бабка сварганила рыбник, которым и накормила жениха. Наутро нашли его пьяным. Заявив, что невесту видеть не желает, он запил горькую. Шиту куля – «мешок с говном», по-карельски определила сущность суженого Машка и следующую свадьбу назначила на осень.

На следующий день часа в три небо из синего стало молочно-зеленым. Такое оно бывает, когда из него идет снег. В Карелии все не слава богу: снег может обнаглеть и пойти в августе. Но вместо снега в этот раз нам досталось северное сияние. Неяркое, как расплывшаяся радуга, оно сполохами перекрывало небо. Мы смотрели на сияние, задрав голову, и оно было как московский салют в глубоком детстве на 9 Мая.

ПОЛЕЗНЫЕ СВЕДЕНИЯ  ДЛЯ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

Поезд №18 (Москва–Петрозаводск) ежедневно отходит с Ленинградского вокзала в 18.25 (купе – 1 280 р., плацкарт – 640 р.). Время в дороге (14 часов) пройдет тем веселее, чем больше алкогольных напитков вы с собой возьмете. О закуске можно не заботиться: в буфете поезда всегда есть очень вкусные бутерброды со свежей форелью.

Сойдя с поезда, имеет смысл пообедать в ресторане «Петровский», чтобы затем с посвежевшей после солянки головой пойти искать петрозаводский речной вокзал. С мая по октябрь оттуда на Кижи за 60 р. в один конец летают кометы. Отправление в 13.00 и 18.00 каждый день. В комете придется провести 1 ч 15 мин.

Зимой до Кижей из Петрозаводска можно добраться на вертолете: (8142) 74 75 66. Другой вариант – отправиться в сафари на снегоходах: (8142) 76 47 18.

Вопрос «А где у вас тут можно заночевать?» актуален на соседних островах, добраться на которые можно с помощью арендованного лодочника (30 р.). Цена договорная (200-300 р. за койко-место в неделю). В лучшем случае уснете на кровати, в худшем – на сеновале.

С собой необходимо взять побольше колбасы, хлеба, а главное – водки, без которой туда никто не ездит. В магазине на острове Кижи можно купить чай, крупу, муку, соль, карамель «Барбарис» и вафельный торт. Хлеб завозят раз в неделю. В местном баре продаются только пельмени, сосиски и чай в пластиковых стаканчиках. Самогон из картошки местные жители продают по 100 р. за литр.

На Кижи лучше ехать летом, когда там ежедневно можно увидеть выступление ансамбля карельской песни и пляски «Надежда».