Оранжевая зависть

Однажды человек сказал мне в лицо, что завидует мне черной завистью. Много лет назад было холодно и темно, как сейчас. У синагоги на улице Архипова собралась, как всегда по субботам, толпа молодежи, мечтающей уехать куда-нибудь из Советского Союза. Период, когда это удавалось относительно многим, только закончился, и люди в этой небольшой толпе пребывали на грани не то истерики, не то отчаяния. А моей семье дали разрешение на выезд. В тот вечер я проталкивалась сквозь толпу, а весть о моей неслыханной удаче летела передо мной, и все что-то говорили мне. Одна девушка в ушанке дотянулась, схватила меня за рукав и проговорила отчетливо: «Черной завистью завидую. Черной!»

Она не шутила. Нет, она не ненавидела меня. Но если бы ей предложили возможность оказаться на моем месте, она не остановилась бы ни перед чем.

Было понятно, почему она может мне это сказать. Что-то незримое отделяло меня от толпы похожих на меня людей. Как будто я уже была не с ними. Нездешний статус неведомым образом передавался даже молодому человеку, который сам никуда уезжать не собирался, но вместе со мной проталкивался через толпу, и его хлопали по плечу особенным образом. Как будто он был больше чем свой.

Спустя 20 с лишним лет я стою в холле гостиницы «Минск» на Тверской и жду приезда украинской певицы Русланы, в этом году победившей на Евровидении. Последние несколько дней ее лицо мелькает в телевизоре рядом с Виктором Ющенко. Сейчас Ющенко начал переговоры с Януковичем и Кучмой, а Руслана, говорят, объявила голодовку.

Руслана — в окружении четырех похожих на нее девушек, двоих юношей из ее балета плюс менеджера Яны — влетает в гостиницу «Минск». На Руслане оранжевый свитер и оранжевый шарф, обвязанный вокруг рукава. У нее и Яны сумки с оранжевой каймой и оранжевым же логотипом Русланы. Руслана присоединилась к кампании Ющенко неделю назад — сумки не могли так быстро сделать. Это подтверждает мое ощущение, что можно обрести положение человека из другого мира и немедленно обрасти физическими атрибутами нового статуса.

Еще надо понимать, что такое гостиница «Минск». Как и одноименный город, это заповедник советского быта. Здесь даже круглосуточный бар пахнет детсадовской столовой. Не знаю, какие ощущения это вызывает у Русланы, которая действительно голодает: употребляет только гематоген, сок и чай. Ее научили друзья-экстремалы, говорят, так 40-60 дней можно. Руслана, правда, признается, что затеяла голодовку в расчете на то, что все закончится через день-два. Зачем? Ну чтобы другие не голодали, а то они и так там на морозе стоят.

Появляется молодой человек из газеты. У Русланы весь день берут интервью, и она пытается как может объяснить, что происходит. Получается хорошо, но нечетко: она, например, в одном предложении говорит, как удручена тем, что происходит, и как этому всему счастлива. Молодой человек при галстуке и пиджаке, и он очень хорошо подготовился. Все вопросы отпечатал на бумажке.

Руслана объясняет, что она «абсолютно аполитичный» человек. «Извините, я даже ничего не имею против Януковича. Я вообще каждое утро спрашиваю себя, как я попала в эту ситуацию». И еще — что это даже важнее Евровидения.

Руслана и Яна многое хотят рассказать, но не успевают, немножко мешает молодой журналист. Он перебивает, выдвигает свои теории украинской политики. Не то чтобы ему были неинтересны их ответы: они ему слишком интересны. Он смотрит на Руслану так, что она отворачивается. В его глазах черная зависть. Черная.