Оперативная память

Владимир Путин отвечает на вопрос журналиста Lenta.ru Ильи Азара о «Болотном деле»

— Когда вы узнали о том, что вашему сыну предъявили новое обвинение, по 318-й статье («применение насилия по отношению к представителю власти». — БГ)?

Алексей Полихович: В пятницу, в шесть вечера — ну, максимум в половине седьмого. Нам с Таней позвонила адвокат Леши Александра Пирогова. Мы пришли в ужас, да и адвокат была в шоке не меньше нашего. А в четверг мы слушали пресс-конференцию нашего «отца народов», на которой он ясно сказал, что люди по 212-й статье («массовые беспорядки». — БГ) из-за участия в несанкционированных митингах сидеть не должны, и мы были уверены, что к Новому году Лешу отпустят.

— Вы ждали, что на пресс-конференции зададут вопрос про «Болотное дело»?

Алексей Полихович: Честно говоря, я думал, вряд ли этот вопрос зададут,  считал, что он из  категории запрещенных. Молодцы, осмелились. Я ехал в машине, слушал радио, и после ответа Путина на этот вопрос обрадовался — ну, думаю, теперь-то следователи должны отреагировать, это ж президент сказал! Вот они и отреагировали как могли — оперативно, на следующий день. Вообще-то, следователь Сергей Костерин и адвокат Пирогова должны были в тот четверг в СИЗО идти: следствие по Лешиному делу закончилось, началось ознакомление с материалами. Я точно не знаю, во сколько они должны были встретиться, кажется, во второй половине дня. Но Костерин отменил встречу, сославшись на занятость, и попросил перенести ее на пятницу. А в пятницу предъявили новое обвинение.

Я с утра в СИЗО ездил, передачу передавал — сладости разные, конфеты. Потом мне уже до конфет не было: вечером, когда мне Пирогова позвонила, я ее спросил: «Что случилось? Что произошло?» Она мне рассказала, что в СИЗО вместе со следователем пришел боец ОМОНа Игорь Тарасов. Он сказал, что вспомнил, как 6 мая Леша ударил его по руке. Бред какой-то. Вы понимаете, Тарасов же в сентябре опознавал Лешу как «человека, выдергивавшего задержанного из рук омоновцев», и ни о каких ударах речь не шла. А тут вдруг раз — и вспомнил. Может, ему кто-то помог вспомнить, не знаю.

— Что значит «помог вспомнить»?

Алексей Полихович: Начальник какой-то вспомнить попросил. Тут еще вот какая история: есть видео с митинга на Болотной площади, на котором видно, что делает Леша. Ни адвокат это видео не видел, ни мой сын, но я — видел. В августе, когда Леша отказывался от всех показаний по 51-й статье («никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников». — БГ), Сергей Костерин вызвал меня на допрос и показал видео — с тем, чтобы я своего сына идентифицировал. Видео выглядит так: пятеро омоновцев нагибают какого-то парня, он стоит в форме буквы Г, а его по спине бьют дубинками. Костерин говорит: «Вот, смотрите. Это омоновцы правонарушителя задерживают». Я ему отвечаю: «Слушайте, я задержание несколько по-другому представлял, это уже на избиение похоже». В этот момент на пленке появляется Леша, и пытается парня вытащить из-под дубинок, дергает его за брючный ремень.

— И чего от вас хотел Сергей Костерин?

Алексей Полихович: Чтобы я убедился в том, что парня выхватывает именно Леша.

— И это действительно был Леша?

Алексей Полихович: Да, это был он.

— В материалах дела говорится, что на Леше была медицинская маска, — вы его в ней узнали?

Алексей Полихович: Он и в метро такую маску носил, что с того? Он следователю говорил, что если бы хотел спрятаться, то надел бы не медицинскую маску, а шапку с прорезями. Кстати,  в таких штуках многие на том митинге были. А медицинские маски сам Онищенко в людные места надевать советовал — у нас ведь и грипп, и бытовой сифилис, и все что хочешь. Я даже не знаю, почему следователь к этой маске так прицепился.

— Медицинские маски на митингах антифашисты и анархисты носят, а их правоохранительные органы никогда особенно не любили.

Алексей Полихович: У Леши взгляды, позиция. При этом он не ходит ни на какие собрания, не регистрируется в сообществах в интернете и в партии не вступает.

— А позиция у него какая?

Алексей Полихович: Анархистская. А почему нет? Это что, в нашей стране запрещено законом?  Когда его арестовывали, то в Басманном суде зачитывали бумагу от какого-то полковника Ревякина из Центра «Э» — дескать, Леша состоит в «объединениях деструктивного толка». Чистый идиотизм! Ну да, он ездил Цаговский лес защищать, так это ж не считается деструктивной деятельностью! Самое интересное, что когда следственные действия по Леше закончились, в обвинительном заключении ни строчки про деструктивные организации не было.

— На этом видео Леша бьет омоновца?

Алексей Полихович: Он вообще не касается полицейских. Стоит согнутый человек, его по спине бьют дубинками, а Леша хватает его ниже, за пояс, и вытягивает. А дальше сына начинают бить дубинками по предплечьям, он разжимает руки, и все. Я Костерина тогда спросил: «А в чем вина Леши, вы мне скажите?» «Противодействовал полиции», — отвечает. А в каком законе написано, что полиция может безнаказанно избивать людей?!

— Следователь Костерин позвонил адвокату до того, как журналист Илья Азар задал Путину вопрос о «Болотном деле» или после?

Алексей Полихович: Не знаю, если честно. Я точно не могу сказать, как эти события взаимосвязаны, но если это и совпадение, то очень и очень странное. 22 ноября следствие было закончено — все, точка, обвинительное заключение. Похоже, после слов Путина о том, что люди без 318-й статьи в тюрьме сидеть не должны, у следствия случилась мощная конвульсия. Они поняли — надо что-то делать. Для Леши нашелся омоновец, «вспомнивший» все, — ладно бы нового полицейского нашли или новое видео обнаружили, так нет же!   

(По словам адвоката Александры Пироговой, следователь Костерин назначил ей встречу на 15 часов в четверг. В 17 часов он позвонил и перенес встречу на день. Илья Азар задал вопрос около 15:30 — БГ)

Татьяна Полихович: Да. Очень «кстати» нашелся омоновец, который через полгода вспомнил, что Алеша его по руке ударил.

Алексей Полихович: У нас есть свидетели, которые были рядом с сыном на площади. Они обещают: «Придем на суд, все расскажем». Но вы же знаете, какие у нас суды: они могут выслушать свидетелей, а могут не обратить на них никакого внимания. Он не должен сидеть в тюрьме, он сделал то, что должен был сделать любой нормальный гражданин этой страны, — вступился за того, кому нужна была помощь.

Леша год отслужил на Северном флоте, плавал на корабле «Адмирал Ушаков», в 2011 году вернулся, а через несколько месяцев ему письмо пришло из Федеральной службы охраны при президенте России — на  работу звали. Они же подыскивают кадры в армии, и Леша им, наверное, подходил. Я потом следователю объяснял: «Как так может быть, моего парня три месяца назад в ФСО работать звали, а вы его в деструктивные организации засовываете!  По-вашему, в ФСО проверок нет, они кого попало с улицы берут?!» Там такие хорошие условия были, а он отказался.

— А вы хотели, чтобы он в ФСО пошел?

Алексей Полихович: Я ему говорил: «Леша, смотри, как все прекрасно расписано: тебе сразу девяносто тысяч рублей подъемных выплачивают, после трех лет работы квартиру в ипотеку дают. Наверняка с большими льготами и скидками».

Татьяна Полихович: График работы девятичасовой, без обязательного ношения военной формы. И то, что он на заочном отделении в РГСУ учился, помехой не было. Алеша ответил: «Отстаньте от меня, я туда не пойду. Как я буду друзьям в глаза смотреть?»

Алексей Полихович: С  детства — за свободу, равенство, братство. Цвета кожи у людей не существовало. Я футбол, бывает, смотрю: «О, негр побежал!», а Леша ругаться начинает. Обижался. На Чистых прудах была такая ситуация: Леша с друзьями у метро стоял, а полицейские к двум нерусским подошли, проверили документы и, несмотря на это, задержали и в отделение повели. Сын спрашивает: «На каком основании граждан задерживаете?» Поехал с ними в участок, написал рапорт на этих полицейских, что они незаконно людей на улице задержали. Нам потом ответ пришел от начальника отделения: «Ваше заявление рассмотрено, нарушений в действиях сотрудников не обнаружено». Мы об этом случае только по этому ответу и узнали. А потом еще квитанция пришла на уплату штрафа в тысячу рублей за участие в несанкционированной акции в защиту Цаговского леса.

— К чему вам советует готовиться адвокат?

Татьяна Полихович: Мы ждали сына домой к Новому году. А сейчас даже не знаем, что будет дальше, абсолютно непредсказуемая ситуация.

Алексей Полихович: В принципе, у нас даже есть свидетель, что первое Лешино опознание проводилось с нарушениями: оно должно было начаться в десять утра, а началось на три часа позже. И все эти три часа омоновец Тарасов курил в коридоре с подставными опознаваемыми – блондином лет сорока и маличком лет шестнадцати с косой челкой. И на опознании между ними сидел короткостриженый Леша. Адвокат следователя спрашивает: «Что ж вы, похожих по внешности людей подобрать не смогли?» А тот от нее отмахнулся: «Да что вы паритесь, может быть, вашему подзащитному условный срок дадут, и все». А сейчас уже понятно, что никакого условного срока не будет, а будет новая статья.