Ом мане падме хум

Иволгинский дацан кажется крошечной золотой игрушкой на фоне огромного неба и синих рериховских гор. На окраине поселка Иволгинск, в сорока километрах от Улан-Удэ, туристов и местных верующих с утра до позднего вечера ждут частники, которые везут их в главный буддийский центр Бурятии. Чтобы поднять себестоимость поездки, в старенькую "шестерку" усаживают по пять человек. Я оказалась на переднем сиденье вместе с грузной женщиной в пуховом платке.

- Девочка моя, – начала она после краткого знакомства, – ты едешь в святейшее место на Земле. Сила Будд привела тебя сюда. Обязательно останься там подольше, все пойми. Я бы тебе показала храм, но у меня телята не кормлены, некогда.

Вышла она на каком-то пыльном повороте. Мы поехали дальше. Вдоль петляющей дороги паслись табуны лошадей и стада нежно-коричневых коров. Иногда флегматичные животные группами выходили на проезжую часть и долго смотрели куда-то поверх машин. Шофер остановился и закурил.

- У нас есть поговорка, – объяснил он пассажирам, – кто торопится, тот мерзнет.

Не торопясь, я зашла на территорию дацана – буддийского храма. Забор из свежих досок огораживал около полусотни деревянных домиков лам, оранжерею со священным деревом Бодхи, книгохранилище тибетских текстов, место для монашеского затворничества, белоснежные буддийские святыни – ступы – и четыре храма. Я остановилась в центре этого волшебного мира: вокруг никакого движения, не слышно ни одного привычного человеческого звука. Только тихо позвякивают на ветру колокольчики, привязанные к загнутым крышам храмов, и громко воркуют голуби.

Главный из четырех храмов виден издалека. Стены из бело-голубого кирпича, позолоченную крышу и ярко-красную веранду украшают мифические львы и тигры – немые каменные стражи. Здесь тишина особенно густая – слышно, как, касаясь друг друга, шелестят иголки на соснах. Открыв скрипящую дверь, я зашла внутрь. "Ом мани падме хум" – доносился откуда-то с потолка напев. Прямо на меня внимательно смотрели с десяток Будд. Я по привычке перекрестилась. Посреди храма стояли ряды лавок, покрытых разноцветными плетеными ковриками. Всюду были рассыпаны денежки, пшеничные зерна и карамельки. Наконец я увидела живого человека: мужчина в бордовых одеждах сидел на дальней скамейке и мастерил лампадки, заливая фитили жидким топленым маслом. Я присела рядом.

- Издалека? – спросил он, не отрываясь от работы.

- Из Москвы.

- Приехали посмотреть на Собрание Драгоценного Тела Учителя Пандидо Хамбо-ламы?

- Ну, да. Хочу написать об этом.

- Пишите. Надо больше писать, чтобы все люди планеты знали об этом чуде. Сейчас, – монах поднял голову вверх, – Великий Учитель над нами, на втором этаже.

Духовный лидер бурятских буддистов, 12-й Пандидо Хамбо-лама (в миру – Даши-Доржо Этиглова), умерший в 1927 году, оказался нетленным. В свое время он считался одним из самых строгих Учителей. Легенды приписывают ему сверхъестественные способности. Говорят, что в двадцатые годы через местные реки Иволгу и Жаркову очень плохо ходили паромы и, когда ламе нужно было срочно переправиться на другой берег, он входил в состояние медитативной сосредоточенности и переходил по воде. Местные жители, бывшие свидетелями этого чуда, падали на землю и молились по нескольку часов. Но все это предания. A нынешнее событие – документально подтвержденное чудо.

Умер бурятский Хамбо-лама в присутствии трехсот лам, собранных им в Aгинском дацане, в котором он учил в течение всей своей жизни. Учитель сел в позу лотоса и попросил читать для него молитву, предназначенную усопшим.

- Но вы же еще живы! – возразили ламы.

- Нет, я ухожу от вас, – сказал старец, погрузился в медитацию и умер.

Чтобы понять это, монахом понадобилось полдня. Они никак не могли разобраться – то ли это глубокая медитация, то ли смерть. Наконец тело ламы было вынесено из храма и похоронено в той же позе лотоса на местном кладбище Хухэ Зурхан.

После похорон служители обнаружили завещание покойного, где он давал наставления остающимся в сансаре – вечном круге перерождений – и просил вскрыть его могилу через тридцать лет. "Мое тело останется нетленным", – писал великий буддист.

Вскрыть могилу через тридцать лет оказалось не так просто. В тридцатые годы советское правительство решило уничтожить бурятский буддизм. Комиссары взорвали все дацаны, сожгли древние тибетские свитки, а священную атрибутику вагонами вывезли в неизвестном направлении. Из 16 тысяч лам в живых осталось пятьсот. Большая часть из них сидела в лагерях, остальные бродяжничали в степях. В 1945 году, после ужасных потерь на войне, правительство поняло, что научный атеизм не может облегчить боль граждан, поэтому смягчилось и позволило построить единственный буддийский храм – Иволгинский дацан.

В 1957 году, согласно завещанию, нужно было вскрыть могилу. Об официальной церемонии не могло быть и речи. Вскрытие проводили тайно, поздним вечером, в присутствии родственников и нескольких священнослужителей. Сегодня уже никого из них нет в живых, но записи говорят, что тело ламы обнаружили полностью сохранившимся. Кожа в районе сердца была теплой. Переодев Учителя в новую одежду и поместив тело в новый гроб, могилу снова закрыли – на сорок пять лет.

За прошедшее время место захоронения ламы было забыто: у бурят нет традиции навещать кладбище. Они приходят сюда в последний раз на сорок девятый день после смерти, когда душа окончательно покидает тело. Дальше душа начинает кармическую работу и входит в новый цикл перерождения, поэтому приходить к останкам тела бессмысленно. Нетленный лама превратился в легенду.

Но произошло еще одно чудо. Другой почтенный лама – Бибма, один из старейших священнослужителей Иволгинского дацана, – однажды погрузился в долгую глубокую медитацию. Во время медитации к нему явился Великий Учитель. Хамба-лама указал старцу место своего захоронения и попросил извлечь его тело и перенести в храм. На этот раз для эксгумации служители Иволгинского дацана пригласили криминалистов, медэкспертов, представителей ФСБ, родственников и Бибму Джиевича Цыбикова – 90-летнего старика, единственного человека, который видел Учителя при жизни. Присутствовавшие, как и всегда при эксгумации, надели хирургические маски.

- Конечно, несмотря на все обстоятельства, мы до конца не верили в чудо, – признался нынешний настоятель Иволгинского дацана Гунчен-лама.

Но после того, как гроб открыли, стало понятно, что все предосторожности были напрасны: Великий Учитель оказался нетленным. Под звуки фанфар и барабанов, под звон колокольчиков и праздничных песнопений его перенесли в главный храм Иволгинского дацана. Учителя могли видеть все, кто оказался в тот день на службе: отряд омоновцев, отправлявшихся в Чечню, местные верующие и несколько журналистов.

Тело ламы отнесли на второй этаж храма. Ведет туда узкая деревянная лестница. И там, посредине затемненного прохладного помещения, в окружении горящих лампад и чашек с маслом пребывает в позе лотоса Собрание Драгоценного Тела Учителя Пандидо Хамбо-ламы.

Я стояла на первом этаже, внимательно рассматривая высокий потолок.

- А мне можно к ламе? – осторожно спросила я монаха.

- Теперь получить благословение можно только во время крупных служб, хуралов, – семь раз в году. Ближайшая будет 28 октября, так что приезжайте через месяц.

Тогда, усевшись снова в разбитую "шестерку", я отправилась из шепчущей тишины в город Улан-Удэ – искать единственного современника нетленного ламы – Бимбу Джиевича Цыбикова. По дороге я проехала главную площадь города, на которой установлена пятидесятиметровая голова Ленина – самая большая в бывшем Советском Союзе. Издалека она похожа на голову богатыря из сказок Пушкина. Вокруг головы начиналась дискотека.

Бимба Джиевич живет на окраине Улан-Удэ. Он пишет книги о культуре Бурятии. Проповеди Великого Учителя Бимба слушал в семнадцатилетнем возрасте дважды. В дацан его приводили родители, надеясь пробудить в сыне религиозное сознание. Но Бимба уроки не воспринял, вырос, стал коммунистом и атеистом.

- Я помню, – рассказал мне дедушка, – что лама был маленького роста и очень худой, а сейчас стал еще меньше. Но черты лица я узнал сразу – он нисколько не изменился за это время.

- Скажите, – задала я наболевший вопрос, – почему это случилось именно в Бурятии? Ведь по сравнению с индийским и тибетским бурятский буддизм совсем молодой: ему чуть больше трехсот лет.

- Не знаю я, – ответил Бимба Джиевич. – Я же материалист, нас воспитали так, что мы не верим в чудеса. Говорят, что когда древним китайцам нужно было переправить тело умершего императора на большие расстояния, то они засыпали его солью, и труп не портился. Может, в этом дело?

- Не в этом, – сказал мне на следующий день екатеринбургский врач-физиолог, кандидат медицинских наук Владимир Николаевич Чащин. Он был допущен монахами Иволгинского дацана к святому телу. Около часа он исследовал феномен, пальпировал тело, ища обычные признаки смерти. Признаки смерти Владимир Николаевич знает хорошо, так как специализируется на криминалистических эксгумациях. В голубых глазах специалиста читался восторг:

- Это противоречит всем физиологическим и физическим законам природы! Понимаете, такого просто не может быть! Все живое должно обращаться в тлен. Соль, конечно, может приостановить процесс разложения, но только на несколько суток, а не на семьдесят пять лет. Иногда в моей практике встречались случаи окаменения некоторых частей тела, которые сохраняли форму, становясь очень твердыми. A при мумификации или бальзамировании тело вообще неизбежно высыхает. Здесь же я чувствовал абсолютно живую, эластичную кожу. Более того, у ламы гнутся все суставы, включая самые мелкие на пальцах. У него здоровый цвет лица, темные волосы, ресницы, брови, отлично сохранились зубы. Я могу констатировать одно: так как нет ни одного признака смерти, значит, он жив. Сейчас Учитель покрыт стеклянным саркофагом, внутри которого помещен градусник. Помещение не отапливается. За последние две недели температура внутри саркофага поднялась на два градуса – это следствие какой-то жизнедеятельности.

Помимо эксгумаций, Владимир Николаевич увлекается тибетской медициной, работая с китайской фирмой "Тяньши". На этой почве он сотрудничает с Янжимой Дабаевной Васильевой – внучатой племянницей нетленного ламы, которая тоже интересуется рецептами древних врачевателей. Дело в том, что сам Даши-Доржо Этиглова при жизни был ламой-лекарем, переводившим с древнемонгольского и тибетского языка рецепты предков. Именно в бурятских дацанах возникла первая в России система здравоохранения, сюда приходили лечиться из ближних и дальних городов.

- Когда я увидела, что тело моего предка сохранилось, первой мыслью было купить большой хороший холодильник, чтобы создать соответствующий микроклимат. Я тут же высказала эту мысль Ганжуру-ламе. Он засмеялся и сказал: "Ты что? Какой микроклимат? Он семьдесят пять лет пролежал в земле и остался нетленным".

По профессии Янжима Дабаевна эколог. Она занимается сохранением в Бурятии сакральных территорий – мест, наделенных "особой древней энергетикой".

- Такие места есть? – спросила я родственницу Великого Учителя.

- В Бурятии практически вся земля священна, – ответила Янжима Дабаевна. – Если внимательно присматриваться, то на ней можно увидеть особые знаки, которые посылает нам природа.

Возвращению ламы тоже предшествовали знаки. Недалеко от Aгинского дацана, где проповедовал Даши-Доржо Этиглова, есть небольшая рощица. Сюда он уходил для уединенных медитаций. По семейным преданиям, именно здесь ожил полумертвый дядя Янжимы Дабаевны, сбежавший из лагеря. Заболев водянкой, раздутый до нечеловеческих размеров, он притворился мертвым, и его тело было сброшено в яму. Оттуда он кое-как добрел до священной рощи, где рухнул, прощаясь с жизнью. Однако уже на следующий день дядя пришел в себя и понял, что абсолютно здоров. В память об этом Янжима Дабаевна решила недалеко в степи установить буддийскую ступу.

- Когда через год мы вернулись к памятнику, то увидели, что вокруг практически в человеческий рост вырос цветущий шалфей. На фоне степной чахлой травы казалось, что кто-то посадил его специально. Как эколог, я не нашла этому объяснения. Местные ламы сказали: "Это знак. Нас ожидает что-то великое".

Не смогла объяснить Янжима Дабаевна и появление странного дерева у истока ручья, откуда брал воду нетленный лама. Из одного корня выросло сразу три ствола – сосны, черемухи и смородины. "Это знак", – говорили буддисты.

Сама священная роща тоже является биологическим чудом. Она необыкновенно красива. Здесь вперемешку растут сосны, ели, березы, а в центре находится озеро, в котором живут длинношеи цапли. Исследуя рощу, специалисты пришли к выводу, что на этом небольшом клочке земли собрано все биоразнообразие бурятского края:

- Такое впечатление, – поделилась внучатая племянница нетленного, – что там специально собран генофонд всех растений и деревьев, который у нас есть. Почему нет, однако?

Действительно, почему бы и нет. Местные жители уверены, что недалеко, в радиусе ста километров, в бурятских горах спрятана священная страна Шамбала, в центре которой есть город с Библиотекой. Там собраны истории всех бывших и будущих цивилизаций. A в глубоких пещерах в анабиозном состоянии лежат представители всех человеческих рас – генофонд человечества. Считается, что исторический Будда Шакьямуни пришел из этой страны. Попасть туда нельзя земными дорогами: путь лежит через просветление души.

Поэтому на следующий день я снова сидела в машине, ожидая, пока она заполнится туристами. Шофер, представившийся Борисом, включал то бурятские песни, то певца Паскаля, не зная, что выбрать.

- Опять в дацан? – спросил он меня.

- Aга.

- A в лес наш вы ходили?

- Не довелось как-то. A надо?

- Лес – точно такой же храм. У нас туда тоже ходят молиться, по праздникам навещают деревья, дарят им ленточки. A когда рубят дрова, обязательно просят прощения.

Борис выруливал на дорогу и продолжал рассказывать, что волка ни в коем случае нельзя называть волком, потому что он может разгневаться. Лучше пользоваться иносказательными именами: "степной дедушка", или "золотые клыки", или" небесные собаки". A если охотник убивает медведя, особенно двенадцатого или сорокового, обязательно нужно подойти к мертвому зверю и сказать, что это не охотник его убил, а сам медведь шел, упал с горочки и убился. Тогда дух не будет приходить мстить. Также никогда нельзя заглядывать в глаза оленю, изюбру по-местному, потому что в них спрятана великая тайна тайги, которую нельзя знать ни одному живому человеку.

Благодаря таким мифическим традициям в бедном поселке Верхняя Иволга есть все. В доме Бориса, куда он пригласил меня в гости, – статуэтки Будды, фотографии 14-го Далай-ламы, телевизор, телефон и сын в джинсах. Ели мы исконное бурятское блюдо – позы. Похоже на манты и готовится из рубленой свинины, конины и говядины с добавлением водки. Есть нужно руками, выпивая сначала бульон. Запивают еду зеленым чаем с молоком и сахаром. Сын в джинсах пил кока-колу. Борис сказал:

- Вот, посмотрите на сына. Новые поколения нищают духом. Великий Даши-Доржо Этиглова предвидел это. И сотворил чудо, чтобы укрепить дух. Чудо должно было произойти именно в России. И именно в Бурятии, имеющей прямую связь с буддийским Тибетом. Считается, что связь установил лама Цыден Содоев, бывший послом Тибета в царской России. Он говорил, что время придет и ныне далекий Тибет станет близким к этим местам. Россиянам надо потрудиться, очиститься, отмыться от грехов. Перед смертью в 1916 году лама Содоев сказал, что успел провести небесный мост от гор Тибета до бурятской горы Бархан-Уулы.

Вечером в дацане по-прежнему тихо. Прихожане "делают огород" – обходят территорию по периметру, вращая магические барабаны, чтобы привести в действие большие и малые мантры, заложенные в них. Монахи выполняют на улице простирания – особые упражнения для очищения тела. Настоятель монастыря Гунчен-лама встречает очередных гостей. Обычно диалог выглядит так:

- Скажите, как он это сделал?

- Он постиг природу пустоты.

- A что такое природа пустоты? – спрашивают гости.

- Является ли ноль единицей измерения? – улыбаясь, спрашивает в свою очередь настоятель. – Когда вы сможете ответить, никаких других вопросов уже не будет.