Олег Нетеребский

— Ваш департамент был создан в декаб­ре прошлого года для борьбы с безработицей. Сейчас в Москве официально зарегистрировано всего 54 500 безработных. Но очевидно, что их гораздо больше, — и где они все?

— Уровень безработных к количеству ­трудоспособного населения в Москве — 0,85%. Но в России невыгодно вставать на учет ради денег. Пособие не прокормит человека, как, например, в Швеции. Русские безработные не регистрируются в службах занятости в массовом порядке. Согласно опросам, служба занятости в качестве инструмента трудоустройства стоит у людей на третьем месте — сначала идут друзья, потом интернет и СМИ и потом уже мы.

— А зачем вообще к вам люди идут? Что дает постановка на учет?

— Во-первых, доступ к нашим вакансиям. В Москве сейчас 274 000 свободных ва­кансий. Во-вторых, человек получает право на пособие. И в-третьих, это психологический опыт — люди учатся адекватно себя оценивать. Наши специалисты бесплатно проводят тестирование, определяют склонности человека. Психологи-профориентаторы выявляют его профиль и дают рекомендации.

— И это работает?

— У большинства соискателей завышенные требования. Люди хотят иметь огромную зарплату, но при этом никаких особенных навыков у них нет. Работник — это тоже товар, он должен чего-то стоить, его руки, его голова.

— Как получить пособие по безработице, и что это вообще за деньги?

— Главные два документа для постановки на учет — это паспорт с регистрацией и свидетельство о профессиональном образовании. Если есть трудовая книжка и справка о доходах за последние полгода, их тоже необходимо принести, справка помогает рассчитать размер пособия. Размер пособия по России колеблется от 850 до 4 900 рублей. В Москве, ­учи­тывая доплату от города, от 2 550 до 6 600 рублей.

— Прожиточный минимум в Москве 7 510 рублей, а максимальное пособие 6 600?

— Пособие не зарплата, прожить на него нельзя. Пособие — это временная материальная поддержка для тех, кто активно ищет работу. Чрезмерно высокий уровень пособия совершенно не побуждает человека искать и находить работу. Пособие призвано стимулировать людей. Если человек перестает ходить на собеседования с работодателем или отказывается от предложенных ему вакансий, выплата пособия приостанавливается. Но, конечно, если от кандидата отказывается сам работодатель, пособие сохраняется.

— И тогда вы предлагаете безработному программу перепрофилирования. В чем ее суть? Переучить всех менеджеров на маляров, только бы у них была работа?

— Конечно, менеджеры на маляров не переучиваются. Это работает ­по-другому.

Например, предприятие находится под угрозой разорения и ему надо срочно перепрофилировать свой бизнес. Оно не хочет выгонять сотрудников на улицу и просит службу занятости переучить их. Вот мы и переучиваем. К тому же на переобучение требуется согласие безработного. Без его согласия направить на ­пере­об­у­чение мы не можем.

Другое дело, что в связи с кризисом разные менеджеры и брокеры вспомни­ли о своих первоначальных профессиях и решили их восстановить. Оказалось, кто-то из них инженер-конструктор, кто-то технолог. Сейчас из офисов люди возвращаются в реальный сектор, и это очень хорошо. В городе очевидный переизбыток юристов и экономистов.

— И кто нужен сейчас?

— Рынок труда — зеркальное отражение экономики. Позавчера были нужны экономисты, вчера на пике популярности были специалисты IT, сейчас больше всего не хватает людей из реального секто­ра. Сегодня в городском банке вакансий наиболее востребованные профессии — водитель автотранспорта (8 376 предложений), подсобный рабочий (7 454) и уборщик (6 382 предложения).

— А какие у вас сейчас основные задачи?

— Сегодня наша задача номер один — помочь трудоустроиться выпускникам учебных заведений города. Им всегда было трудно найти работу, но теперь это усугубляется тем, что на улице оказалась масса готовых профессионалов и выдержать конкуренцию очень сложно. Мы развернули для них специальные програм­мы стажировки и молодежной практики. Специально для них мы организуем три целевые ярмарки. Вторая задача — заняться трудоустройством работников организаций игорного бизнеса, которые с 1 июля будут закрыты. Из 40 000 занятых в этой сфере людей 10 000 будет вы­свобождено. Для них тоже будет проведена специальная ярмарка вакансий.

— Вы говорили, что надеяться на зарплату в 120 000 по нашим временам — это завышенные требования…

— Кризис в этом отношении действует как холодный душ, он отрезвляет людей. Сейчас налицо тенденция к снижению ­зар­платных ожиданий. Если раньше выпускник приходил и говорил, что ­рассчи­тыва­ет на начальную зарплату в 40 000 руб­лей, то теперь планка опустилась до 25 000—30 000. Понизился уровень претензий на должности. Пришло время менять психологию, менять отношение к труду. Государство не должно кормить и нянчить трудоспособных людей, которые не хотят работать. Люди сами обязаны заботиться о себе.