Олег Митволь, чиновник

Эдуард Беляев

— Я так понимаю, в Министерстве природных ресурсов уже стонут от вашей активности.

— Я б не сказал. Меня даже ведомственной наградой наградили.

— Какой?

— За отличие в службе.

— Поздравляю. Но это было до того, как вы вступили в открытую конфронтацию с Шойгу?

— Я до этого вступал в конфронтацию с Транснефтью и с администрацией Волгоградской области, Ульяновской области, и другие ведомства задевались. Организации забывают о природоохранном законодательстве. Я всегда стараюсь напомнить.

— Что вы вообще здесь делаете?

— У меня было много свободного времени. Достаточное количество денег было. Хотелось интересной работы. Я начал оглядываться. Решил пойти на государственную службу.

— Почему?

— У инициативного, честного, принципиального человека на государственной службе очень много возможностей для проявления себя. Да, очень сложно. Если бы я был не такой принципиальный и жесткий, может быть, я бы и карьеру быстрее сделал. Зато ко мне подходят люди на улице, руку жмут. Я и не думал, что я, достаточно циничный человек, буду на это так реагировать, но мне действительно приятно. Вот теперь служу людям.

— За что вас благодарят?

— Мне звонил очень выдающийся российский артист. Живет на Николиной Горе. Ну, берешь на себя ответственность, помогаешь. Мне было достаточно скучно — докторскую диссертацию защитил, защищать у нас больше нечего. Зато теперь очень весело. Я до государственной службы в казино ходил. Сейчас мне адреналина хватает на работе.

— То есть это азартное занятие?

— Я завел службу в такой темп работы, что крутящееся колесо выбросило всех лишних.

— Но руководителем службы вас не назначили?

— Обидно было, конечно.

— Какая у вас квалификация? Вы же историк.

— Закончил, во-первых, школу с золотой медалью. Московский электротехнический институт. Получил квалификацию бухгалтера. Учился в Плехановском институте. Работал одно время в Академии наук РСФСР. Институт космических исследований помните? Средства массовой информации — имел, так сказать, непосредственное отношение.

— А о природе-то что вы знаете?

— Я с детства хорошо учился, читал книжки. Я сел и разобрался.

— Недавно вы произнесли фразу «экологическая катастрофа».

— Я стоял по колено в мазуте. Волга — вы помните, в русском эпосе «мать рек русских», а там участками пошло пятно, которое закрывало 60% водной глади — это уже экологическая катастрофа, чего уж тут стесняться?

— Предыдущий раз вы всех напугали после энергетической аварии 25 мая.

— Я не понимаю, почему только я говорю правду! На Курьяновской станции аэрации был выброс 10 тысяч кубометров неочищенных сточных вод. Вы знаете, что это такое по-русски. Выступает руководитель Мосводоканала: «Все чисто, выбросов нету», заявляет даже, что готов купаться. Естественно, я молчать не смог. И выяснилось, что на Курьяновской станции аэрации не могли запустить дизель три часа. За это время можно было дойти до ближайшего магазина, купить новый дизель, купить мазут! Со следующей аварией то же самое. Я подхожу к руководителю работ и говорю: «А вы понимаете, что перед тем как засыпать щебенкой лужи мазута, надо его откачать?» А он говорит: «Мы еще 8 насосов везем из Архангельска». Вы представляете, через две недели они придут. В четверг скандал, все меня обвиняют в том, что я панику навожу. Телевидение в пятницу показывает, что я говорю на самом деле правду. Когда один чиновник понесет реальную ответственность, следующий чиновник подумает: «Лучше я буду делать то, что я должен делать».

— Вы вообще сторонник показательных процессов, да, как со сносом дач?

— У нас либо есть закон, либо его нет. Люди говорят: «Ну не выселять же нас». Тогда нам с вами надо бросить все и бежать, взять себе гектар леса, построить дом: «Ну не выселять же нас».

— Вы говорите о равном применении закона, а начинаете с показательных процессов.

— Вы ерунду говорите! У нас 135 решений по всей России. Но решение, которое прошло все инстанции, — только одно, деревня Пятница. В деревне Пятница суд первый был в 99-м году.

— А что радеть за подмосковные леса, когда по новому Лесному кодексу можно будет лес приватизировать.

— Ошибка! Вот, берем «Комсомольскую правду»: «Разговор с президентом». Читаем: «Тогда почему в документах все-таки остается пружина приватизации?» Президент повернулся к консультанту: «Действительно есть?» Лариса Игоревна утвердительно кивнула. «Все надо вымести», — завершил президент самую важную часть беседы«. Нету там приватизации лесов.

— Вы знаете, я впервые в кабинете госслужащего, где нет портрета Путина.

— У меня календарь есть с Владимиром Владимировичем, он мне нравится неформально.

— Календарь или Владимир Владимирович?

— Фотографии нравятся неформальные. Если бы я не симпатизировал президенту, я бы не пошел на эту государственную службу.

— Это говорит бывший владелец оппозиционной газеты?

— Владелец не несет ответственности за редакционную политику. Я финансово пострадал от свободы слова — когда на чалась вся эта история с «Новыми Известиями», журналисты топали ногами и говорили: «Ради свободы слова ты должен подарить нам газету». Я ее бесплатно подарил.

— А купаться-то можно?

— Я бы не рекомендовал.