Олег Митволь

фотография: Варвара Лозенко

— Телефон у вас с гербом Советского Союза.

— Это так называемый телефон правительственной связи, это не мой телефон. Надо, наверное, выделить бюджетные деньги, провести работы и отковырять гербы, но мне кажется, что для бюджетных денег можно найти более интересное предназначение. Я понимаю так, что наличие или отсутствие герба Советского Союза не изменяет качество связи. При этом мы с вами знаем, что иногда знак качества, который ставился на многие вещи, сделанные в Советском Союзе, свидетельствует о работоспособности прибора и в настоящее время тоже.

— А за что вас не любят?

— Я честно озвучиваю и отстаиваю свою позицию. В некоторых вещах надо быть прямолинейным. А то некоторые в угоду пиару говорят, что белое — это не белое, а черное — это не черное, а белое. На­пример, ситуация с поселком «Речник». Не я эти решения о сносе принимал. Вот гово­рят, что все решения приняты правительст­вом. Но давайте посмотрим внимательно: истец — Федеральный фонд имущества, истец — прокуратура, исполнители — приставы Минюста. А в «Речнике» ребята устраивают из этого пиар-шоу: сформированы агитбригады, выпуска­ются газеты, красивый работает штаб, пресс-служба, изготавливаются знамена, значки.

— Это кампания против властей Москвы?

— Некоторые не понимают, что люди не разделяют власти Москвы и федеральные власти. Власти говорят: «Мы хотим навести порядок», и это многим не нравится. Вопрос для меня в «Речнике» принципиальный: или у нас действовать будут законы, либо мы вернемся обратно в 90-е, а может быть, еще и дальше под плинтус. Под это дело решили и на Лужкова на­ехать. Только одна проблема. Вот сейчас снежок выпал — 60 сантиметров осадков. И в Москве коммунальные службы с ним справляются. Включаем телевизор: Нью-Йорк, 30 сантиметров — коллапс; Париж, 24 сантиметра — город встал. А вот как пиар-кампанию устроить, попытаться раскачать Юрия Михайловича, порассуждать, кто бы мог другой поруководить Москвой, — на это много мастаков находится.

— А вы могли бы? Вы вот на пост главы Одинцовского района претендовали. Почему, кстати, вы в этот раз не участвуете в выборах?

— В Одинцовском районе живут больше 200 тысяч человек, а в Северном округе — 1 миллион 200 тысяч. Я пришел и обещал этим людям, что поработаю здесь минимум пару лет, чтобы добиться результатов своей работы.

— Есть результаты?

— Промежуточные. Например, мы единственный округ в городе, где внедрена система электронного контроля за нарядами милиции: у нас на карте в УВД по Се­верному округу видно каждый наряд, как он едет, где он находится.

— А как это делается? На милиционеров…

— Нет, ошейники на милиционеров мы не надеваем. Я понял вашу шутку. И на снегоуборочных и мусорных машинах стоят системы глобального позиционирования, что не дает им возможности подрабатывать в рабочее время у торговых центров. Мы сейчас инновационную систему сбора мусора ставим — у нас на некоторые мусорные контейнеры ставятся веб-камеры, следят за тем, чтобы вовремя собирать мусор, чтобы баки не переполнялись.

— Просто самый продвинутый район страны. А еще чем можете похвастаться?

— У нас теперь все объекты сдаются в срок. А еще знаете, как бывает: подрядчик выигрывает конкурс, берет аванс, а потом приходит и говорит: «Увеличьте смету». У нас иногда такое бывало раньше, при Хардикове. Сейчас такие номера у нас не проходят. Чиновники нашего округа начали уже получать сроки за свои «фокусы», вот недавно Тимирязевский суд дал 2,5 года одному из работников управы ­района в Северном округе, как говорится, за работу. Некоторые коллеги у нас находятся в следственных изоляторах.

— Вас, наверное, подчиненные любят.

— Просто плачут от любви. Вы знаете, выяснилось, например, что в некоторых районах процветает семейственность, с которой приходится бороться. По 15 лет люди работают на госслужбе и в подшефных госучреждениях, подрядных организациях, выигрывающих конкурсы: жена, брат, теща, свекровь. Вы не представляете, как их тяжело фактически стамеской оттуда выковыривать.

— А информационные щиты к годовщине Победы с портретом Сталина в Северном округе появятся? Вы, наверное, про это знаете — это инициатива Владимира Долгих, которому в свое время не понравилась шашлычная «Антисоветская».

— Давайте в истории с шашлычной раз­беремся. Шашлычная работает, владелец шашлычной Островский как был 5 мил­лиардов рублей должен Сбербанку, так и должен. С него теперь, понимаете, под такую политику никто ничего не по­лучит. Уже Подрабинек сказал, что Сбербанк подал в суд на возврат денег только потому, что, оказывается, Островский — владелец шашлычной. До этого догадаться надо было с большого демократического ума.

— Давайте все-таки про портреты Сталина на улицах Москвы. Вас это не оскорбляет?

— Вы в школе математику как проходи­ли? Брали учебник математики и тут же к ответу задачки подгоняли, заглядывая в конец, да? История — на­столько многосложная вещь, что оттуда каких-то вещей мы не вы­черкнем. Когда у нас будут в День Победы показывать кадры победной хроники или подписание договора с Германией о капитуляции, где сидел Сталин за столом, вы как, выбежите из-за стола и начнете лейкопластырем на телевизоре заклеивать лицо Сталина? Я вам хочу сказать, что компанейщины не надо. Нельзя забывать, что у нас есть люди, ко­торые воевали и перед которыми я и вы в неоплатном долгу. Как минимум мы с вами должны делать все, чтобы молодых, здоровых мужиков с на­цистским приветствием и символикой у нас в стране не было.