Очищение Ольхона
Озеро Байкал по посещаемости туристами ненамного уступает Черному морю, только добираться туда потруднее. Друзья рассказывали, что вода Байкала по чистоте не сравнится ни с каким югом, а настоящие кедры такие, что втроем не обхватишь.
Ехать на Байкал одной было как-то боязно, и я узнала, что "Гринпис" проводит экологическую акцию. Организаторы набирали волонтеров для очистки от мусора побережья острова Ольхон, испокон веков считающегося символом чистоты и древности: здесь свой микроклимат, а влияние шаманизма, как мне рассказывали, чувствуется до сих пор. Я решила, что это мне вполне подходит, и примкнула к "Гринпису". Не являясь активистом движения, дорогу я оплачивала сама, но проживание в палатках и кормежка были бесплатными. В группе нас было 45 - москвичи, питерцы, народ из Иркутска и Красноярска и еще человек 20 иностранцев. Команда подобралась разношерстная, но веселая. Главным почетом и уважением пользовались повар Таня и врач Петя.
От Иркутска до Ольхона - шесть часов езды, без учета очереди на паром "Дорожник", единственный вид сообщения между островом и большой землей. Для иркутян Ольхон - своеобразная курортная зона, куда приезжают на выходные целыми семьями. Поэтому в пятницу к парому выстраиваются гигантская многочасовая очередь по 40-50 машин. Народ в очереди не скучает, редко отправление парома обходится без драки. В воскресенье картина повторяется, но уже в обратную сторону.
Конечно, все знают, что Байкал - озеро, но никто его иначе как море не называет, или уважительно, по имени. Ольхон - самый большой остров на Байкале, на семьдесят километров вытянувшийся вдоль его западной части. Большая часть его побережья дикая и неприступная. Это или непроходимые леса, или уходящие в море отвесные скалы. Поэтому туристы облюбовали те несколько километров пляжей, которые растянулись вдоль западного побережья: тут и вода всегда спокойнее и теплее, и на машине можно подъехать.
Автомобилисты останавливаются прямо на берегу, ставят палатку и - живи себе, отдыхай. Вода берется прямо из Байкала, а туалеты - четыре палки, обмотанные брезетом - разбросаны по пляжу в огромном количестве. С дровами проблем нет, но многие, чтобы не утруждать себя сбором заповедного бурелома, привозят их с собой.
Поселились мы на высоком берегу, на песке среди сосен и лиственниц, (другие деревья тут практически не растут, с березовыми вениками для бани, например, проблема - за ними надо ехать на другой конец острова). Жили как в настоящем трудовом лагере с шестичасовым рабочим днем, прогуливанием общих собраний, песнями у костра, распитием втихаря водки, ласково именуемой "беленькая", и манной кашей на завтрак. Для большинства эта поездка была возможностью посмотреть удивительное по красоте место на Байкале. Сразу стало понятно, что 45 человек не в состоянии очистить от мусора не то что целый остров, но даже часть его. За всю историю существования здесь цивилизации отходы не вывозились ни разу, и вокруг центрального поселка Хужир красуются фантастические свалки. Мы исправно выгребали из всех щелей банки, пустые бутылки, строительный и бытовой хлам, распихивали эту красоту по мешкам и грузили в специально заказанные в Иркутске грузовики. Когда же к концу нашего пребывания все сосчитали - цифра оказалась устрашающей: собрали больше четырех тысяч мешков мусора и 14 тонн металлолома. Это была показательная акция, руководство "Гринпис" таким образом хотело привлечь внимание властей к проблеме. Насколько им это удалось - не мне судить.
На острове два населенных пункта: Хужир с населением 1200 человек и деревня Харанцы, где около 200 жителей. Электричества нет, в поселках стоят дизели, которые работают несколько часов в день. Поэтому живут тут по световому дню.
Рыболовецкий совхоз развалился, но народ совсем не бедствует - зарабатывают деньги на туристах и на рыбе. Браконьерят все, включая и работников рыбнадзора. Омуля горячего копчения по 120 рублей за килограмм приносят прямо в палатку. Туристов на острове много, местные уже давно привыкли к иностранной речи и активно сдают комнаты. Принцип жизни, как на юге: дом хозяина и две-три пристройки, которые сдаются. Но если на юге дома сделаны чуть ли не из картона, то здесь - внушительные бревенчатые срубы с резными наличниками, печкой и отдельным входом - все добротно и серьезно. Стоимость проживания для иностранцев - от 20 долларов с человека в сутки, с российских граждан берут поменьше, главное не проговориться, что вы - москвич.
Есть в Хужире легендарный человек по имени Никита Бенчаров, который огородил огромную территорию, построил гостиницу и предлагает туристам всяческий отдых (от 350 руб. в сутки). У него и свой ресторан, и пекарня, и инфраструктура налажена. В интернете, практически на всех сайтах, посвященных Ольхону, найдется ссылка на Никиту.
Но многие приезжают дикарями. Возвращались мы как-то на "уазике" с экскурсии, видим - идут по дороге двое с огромными рюкзаками. Мы их подвезли, разговорились. Оказались - два студента-чеха, давно мечтали побывать на Ольхоне. Собрали рюкзаки, купили билет на самолет до Иркутска и оказались здесь. По-русски знают только "спасибо" и "здравствуйте", путешествуют самостоятельно и всем довольны. Остров населяют буряты и русские, причем смешанных браков очень мало. Национальную водку тарасун делают из молока и пьют только буряты. Мы не могли не попробовать местного напитка и отправились с врачом Петей вечером в поселок Харанцы. Нам показали дом, на стук вышла улыбчивая хозяйка в длинной юбке и цветастом переднике. Во дворе на качелях качался глазастый мальчишка, который при нашем появлении скользнул в дом. Босой паренек лет десяти вылил до краев полное ведро в выкопанную яму, вскочил на велосипед и упылил по дороге. Хозяйка, крикнув ему вслед что-то по-бурятски, обратилась к нам: "Сладу с ними нету. Тарасун? Есть тарасун. 60 рублей". "Недешево за самогонку", - переглянулись мы с Петей, но цена оказалась за трехлитровую банку. Женщина прикрыла перед нами калитку и долго гремела чем-то в доме, а потом вынесла пластиковую бутылку, наполненную чуть мутноватой жидкостью. Тарасун остро пах мокрой овечьей шерстью, на вкус был кисловат и градусов в нем было не больше, чем в пиве. "Лучше пить водку", - изрек, сняв пробу, отвечающий за наше здоровье Петя. Сильно не хватает на Ольхоне тишины: днем всюду шныряют туристы, а ночами с моря доносится постоянный гул, как на оживленной трассе - браконьеры ловят рыбу на лодках, моторках, катерах и судах покрупнее.
По преданиям, Ольхон - сакральный центр шаманского мира. Здесь, на скале Шаманка, жил владыка этих мест и всего острова - Бурхан. Сейчас там вовсю лазают любопытные, а местные по-прежнему обходят гору стороной. Так, на всякий случай. Шаманизм был истреблен в советское время, хотя раньше на острове жили около 40 шаманов, уважаемых во всем Забайкалье.
Сегодняшние ольхонские шаманы - странное зрелище. Показали нам одного такого, Валентина. 40-летний бурят в ярко-синим халате, черной тюбетейке и с золотыми цепями на груди собрал нас около горы Шаманки. Он рассказал, что принадлежит к древнему бурятскому роду Буянов, который насчитывает 19 поколений шаманов, а шесть пальцев на его правой руке - "признак шаманского предназначения". Первые десять минут Валентин Хагдаев бил в бубен и рассказывал популярные поверья и истории об острове, а следующие двадцать - декламировал свои стихи, вышедшие в сборнике «Молодые поэты Бурятии». Весь ритуал состоял из песен на бурятском языке, причем зрителям предлагалось в определенные моменты подпевать и раскачиваться в такт. Группе вызов такого "шамана" обошелся в 1000 рублей, да он еще и опоздал на час. Однако, если отрешиться от всех этих мусорных куч, туристов, шаманов, то Ольхон - действительно сказочное место. Правда, кедры, на которые мне настоятельно рекомендовали посмотреть друзья, на острове не растут. За кедровыми шишками нужно ехать в тайгу уже на Большой земле и специальными тяжеленными колотушками сбивать их с деревьев. Зато на Ольхоне можно спать прямо на берегу под открытым небом, потому что здесь не бывает комаров: набранные мной в дорогу "Аутаны", "Тайги-4", антикомариные спирали и накомарники нетронутыми уехали обратно в Москву. Нет и энцефалитных клещей, так что если ехать только на Ольхон, можно и прививку специальную не делать. Тут удивительный микроклимат. Сидишь вечером у костра, над Байкалом сгущаются тучи, где-то вдалеке грохочет гром, а над островом - звездное небо. Местные рассказывают, что даже устрашающая Сарма (самый сильный байкальский ветер, вырывающийся из долины реки Сармы), которую боятся и бывалые рыбаки, последнее время все чаще обходит остров стороной.
