Образы врага
Зимой 1944 года восьмилетний Дитер сделал свой первый самостоятельный снимок. На старый отцовский фотографический аппарат он снял упавшую в снег сестру. В это же время, но несколько восточнее, русские артиллеристы пристреливались к монументам обнаженных атлетов, которыми так любил украшать площади империи главный архитектор рейха Альберт Шпеер. А в Австрийских Альпах тем временем Лени Рифеншталь все еще надеялась доснять забуксовавший фильм о крестьянской войне в Испании. Кажется, что общего у нацистского идеолога, режиссера «Олимпии» и модного современного фотографа, которого канцлер Германии Герхард Шредер назвал «врожденным демократом»? И тем не менее питерские пенсионеры-блокадники (до Москвы выставка проходила в Санкт-Петербурге) устроили митинг против выставки «фашистской фотографии» в дни юбилея освобождения города от блокады. При этом на снимках Дитера Блюма нет и намека на национал-социализм, расизм или сексуальную извращенность. Обнаженные мужчины и женщины у Блюма скорее похожи на породистых племенных лошадей. Но именно на такое отношение автора к обнаженной натуре и среагировали ветераны: на любование телом, а не духом, на языческое преклонение перед силой, красотой, кровью, плодородием, фаллосом, продолжением рода. На веру в сверхчеловека и более чем наглядное представление результатов этой веры. Вот вам и Шпеер, и «Олимпия», и культ физической красоты. И вот вам не притупившееся у ветеранов чутье на врага.
А «враг» между тем удобно устроился в глубоком кожаном кресле, ожидая вопросов. Ухожен, со вкусом одет, сед – так и должен выглядеть всемирно известный фотограф.
– В чем идея выставки?
– Выставка называется «ТелоСоборы», и основная ее идея в том, что тело человека построено по тем же принципам, что и храм в церковной архитектуре.
– Но ведь буддистский храм и православная церковь с точки зрения архитектуры отличаются довольно заметно.
– В людях я таких отличий не вижу.
– То есть форма для вас важнее содержания.
– Мне достаточно посмотреть на тело человека, и я сразу вижу, глуп он или нет. А глупых людей я не снимаю.
– Так, может, вам стоит сделать специальную выставку, посвященную глупости, чтобы и другие могли легко ориентироваться в умственных способностях людей исходя из их внешности.
– Вот это идея! Фотовыставка «Глупость», – Дитер шлепает себя по бедрам и громко хохочет. – Обязательно сделаю!
В комнату заглядывает юноша с «мыльницей» в руках, видит Дитера, и тут же начинает снимать – раз-два-три... Дитер Блюм расплывается в улыбке.
– Сейчас практически у каждого есть фотоаппарат, – замечаю я. – Что бы вы посоветовали тем, кто очень любит снимать, но вряд ли станет выдающимся фотохудожником (взгляд на юношу).
– Они должны подходить ближе к объекту. Только близкий контакт дает взаимодействие с объектом. И снимать нужно только то, что нравится...
Разговор окончен. Дитер уходит, а я еще час разглядываю обнаженных мускулистых красавцев из Штутгартского балета. Романтики они – эти немцы. А вот что касается вкусов, то, пожалуй, можно и поспорить.
