Обладать

Иллюстрация: Дарья Рычкова

У меня есть гараж. Правда, машину я оставляю там нечасто. В то время как она мерзнет на улице возле дома, в гараже от непогоды спасается ряд велосипедов — детских, взрослых и приятельских.

Зимой я прихожу в гараж исключительно по случаю собрания активистов гаражного кооператива. На последнем, февральском собрании среди традиционных вопросов, подведения хозяйственных итогов года и перевыборов правления обсуждалась действительно волнующая меня тема — оформление прав собственности на наши капитальные гаражи.

Дело в том, что наш кооператив прописан в неспокойном месте. В этой части Каменской магистрали того и гляди вырастет новый деловой центр города. Гаражи снесут. Вот пайщики и ждут официальной бумажки из БТИ в надежде на амнистию или хотя бы отсрочку. В ожидании хороших новостей на первом этаже кооператива собралась толпа. Люди зрелые, привыкшие тратить время на демократию.

Председатель: «По уставу собрание считается легитимным, если пришли 30% членов кооператива. Нас больше. Кто за то, чтобы начать собрание?» Лес рук. Председатель: «В повестке дня 6 вопросов, не считая пункта «Разное». Есть у кого-то что-то в «Разное»?» Мужчина, в порыве обнаживший лысеющую голову: «Меня обвиняют в нападении на вахтера, а я его не бил. Просто толкнул. Он мне отказывался открывать гараж, хотя на моих часах было уже 7 часов утра! Предлагаю открывать гаражи в 6.30…» Председатель: «Товарищ, вам никто слова не давал. Есть предложения по существу?» Голос подал хорошо одетый господин предпенсионного возраста: «Наши гаражи могут снести? Хотя бы теоретически?» Председатель: «Нет предложений. Переходим к первому вопросу нашего собрания. Пожалуйста, Ксения Николаевна». Бухгалтер — сразу видно, добрая и ответственная женщина — мягким голосом затребовала на отчет 5 минут и начала бойко зачитывать какие-то сложные, с рублями и копейками, цифры: «Фонд заработной платы составил 620 тысяч 342 рубля, на ремонт было потрачено 97 тысяч 546 рублей, из них…» Мужчина в летной куртке, из-под которой виднелась тельняшка: «Короче, наших взносов хватило?» Председатель: «Прекратите балаган!» Ксения Николаевна: «…на ремонт кровли ушло…» Тут мой сосед в норковой шапке обратился ко мне вполголоса: «Покурим?» — «Да я бросил»… Мужик разочарованно зашаркал в темноту. Я почему-то потащился следом. Новый знакомый угостил Chesterfield. В наш угол по-прежнему долетали голоса ораторов, но здесь уже необязательно было делать вид, что слушаешь. «Как думаешь, если будут сносить, сколько предложат?» — спросил мой визави. Я смурно ответил: «У меня плохие предчувствия, думаю, не больше сотни». «Сотни! — скривился член кооператива с 1992 года. — Если бы сотни».

Когда мы вернулись из своей добровольной ссылки к активному большинству, правление переизбрали, а ревизионную комиссию переназначили. Единогласно. Речь шла уже о дополнительных расходах на хозяйственные нужды. «Пока права собственности не оформите, ничего платить не буду, — резанул мужик с глубокими вертикальными морщинами на лице и выразительным подбородком, запутавшимся в мохеровом шарфе. — Уже год идет приватизация — и никаких результатов!» Председатель воспринял эти слова как личную обиду: «И не год, а девять с половиной месяцев. Вопрос с кадастром практически решен. Дело за выкупом земли». Эти слова, брошенные сгоряча, пробудили даже невнемлющих. «Выкуп?» — бесцветно повторила дама в итальянской шубке, недавно вложившая деньги в два бокса нашего кооператива. Председатель, перейдя на театральный шепот: «Я думаю, иначе нам землю не отдадут». И тут же, придя в себя, отчеканил: «Но мы отступили от регламента. А ведь еще не обсудили главный вопрос — ставить магнитные замки на все ворота или только на нижние?» Дама в шубке: «Это сколько же с человека за выкуп потребуют?» Председатель раздраженно, как бы между делом: «Вы потом останетесь, и я вам все скажу, если это вас так интересует». Седой мужчина, снова стянувший волосатую шапку: «Ну так будут открывать ворота в 6.30?» В разговор впервые вмешался мужик средних лет с кожаным дипломатом: «А зачем нам выкупать землю, почему не арендовать, как раньше?» Председатель, с трудом сочленяя слова: «И еще нам… необходимо… отремонтировать пол на первом этаже. Уже начала истираться плита». И вдогонку после минуты колебаний мужику с дипломатом: «Так больше дадут, если нас решат сносить…» А потом всем: «На этом собрание объявляю закрытым. Хорошо поработали, все решения приняли единогласно, уложились в 1 час 45 минут».

Тут мне впервые за годы членства в кооперативе захотелось вскинуть руку и подавить председателя прямотой своего вопроса: «Вы даете гарантию, что нас не тронут?» — но у меня забренчал мобильник. «Ты же журналист, — послышалось в трубке. — Наверняка знаешь про бизнес-центры. Выбираем, где сесть — в «Кроносе» или в «Гринвиче». Или, может, подождать Iron Hill? Там обещают ресторан сделать на двадцать каком-то этаже с колоссальным обзором. Не пойму только — почему там гаражи не ликвидируют эти уродливые. Не на них же смотреть с высоты птичьего полета!» Тут я не выдержал: «Паша, а у тебя самого есть гараж?» — «Зачем это? — пробурчал топ-менеджер. — Купишь гараж и пошло-поехало: семья, дача. Корни пустишь. Это же не активы, пойми, а сплошные обременения! Собственность с каждым годом снижает твою личную продажную стоимость». Я повесил трубку. Вокруг было тихо и безлюдно. Собственники расползлись по своим норам.