Ночная жратва
Мне удалось побывать на «Ночи пожирателей рекламы», которая в Москве проводится уже одиннадцатый год, только меня прежде ни разу не приглашали. Обычно в такую ночь «пожиратели» собираются в кинозале, и несколько часов кряду им показывают рекламные ролики – победители разных фестивалей. А люди радуются, людям смешно.
Сначала я сходила на пресс-конференцию, посвященную этому увлекательному мероприятию. Надела розовую леопардовую кофту и бархатную черную шляпу – вещи удобные, но эффектные. Среди организаторов сидел симпатичный француз в золотистом галстуке. Я внимательно его разглядывала, ибо к французам питаю слабость. Мужчина этот был представителем Hennessy в России и улыбался так трогательно, будто не коньяком занимается, а попечительством детских домов.
Как только разговоры закончились и пришло время фуршета, я, сама поразившись своей смелости, ринулась к нему и ухватила за локоть.
– Ольга, «Большой город». А вы давно в России? – выпалила я на одном дыхании.
– Уже шесть лет! Так это вы – Ольга? – Жоэль Ламбер (так его звали) замер, и мы, глупо улыбаясь, смотрели друг другу в глаза, оба испытывая радость узнавания.
Вот чем мне нравятся иностранные мужчины: они не станут тушеваться и столбенеть от твоей наглости, когда ты к ним лезешь, не будут строить из себя недоступных, возгордившись, что такая ловкая девушка сама к ним подошла. А тут вообще получился случай, достойный киноленты! Жоэль продолжил: «Это вы в «Большом городе» хроники ведете на последней странице?» Оказалось, читает. Доброе слово ведь и кошке приятно, а мне и подавно.
Мы уселись с коньяком и закусками и битых сорок минут обсуждали мое творчество. Французский мужчина цитировал мои заметки вслух; особенно ему запомнилось про Moet & Chandon, поскольку этот бренд принадлежит коньячному дому Hennessy, и про массаж попы в Турции, потому что эта тема просто всех тревожит. Оказалось, я произвожу впечатление человека, сведущего в культурной жизни столицы. «У вас, наверное, по пять-шесть приглашений каждый вечер? Рестораны, клубыѕ Как вы все успеваете?» – искренне интересовался Жоэль. Я тоже придвинулась к нему поближе, но, обнаружив обручальное кольцо на безымянном пальце, перевела разговор на Сэмюэля Беккета и его пьесу «Последняя запись Крэппа» в прочтении Калягина. Все-таки театр абсурда мне близок по настроению. Потом мы немного поговорили о Камю, и настала пора расходиться.
Собственно, «Ночь пожирателей» проходила в Доме музыки. Помпезное здание, с шикарной лестницей, светлыми залами; жаль только, курить внутри нельзя. Мы отправились большой компанией, была и подруга Яна. Она чудесно выглядела и даже сумела прорваться в VIP-зону с халявной выпивкой. Яна смутила охранника тем, что потребовала пропустить ее в туалет, выставив ему в лицо свое непомерное загорелое декольте, со словами: «Вы что, не видите, я же беременна!» В VIP-зоне Яна не только выпила, но и тайно похитила три фирменных бокала Hennessy. В тот вечер ее запомнили все работники Дома музыки.
Жоэль Ламбер выходил на сцену поприветствовать собравшихся от лица спонсоров. Ведущий представил его как «любимца публики», будто он не человек, а танцующий слон.
Мы много смеялись над рекламными роликами. Запомнился следующий. Рука держит телевизионный пульт, переключая каналы. Потом перестает нажимать на кнопки, увлекшись просмотром, и большой палец медленно, но верно поднимается вверх, на манер эрегирующего члена. Слоган: «Телевидение, которое возбуждает». Публика аплодирует. Появляется надпись «GAY.tv» – и овации угасают, в зале раздается неловкое покашливание.
«Вы видели моего поклонника на сцене?» – гордо спросила я у друзей во время антракта. «Это тот, который с акцентом разговаривал?» – уточнила Яна и не потрудилась выслушать мои оправдания по поводу его национальной принадлежности. Коньяк, на мой взгляд, делает людей безалаберными.
