Нестрашный Му

На свете живет довольно много людей, которые любят театр – страстно, истово, некоторые даже бескорыстно. Вот, например, я, честно сказать, театр недолюбливаю. То есть когда петрушки всякие, пьеро с коломбинами, – это ничего себе, бывает красиво. Но так называемый интеллектуальный театр, заумный и занудный, или, того пуще, «четвертая стена», когда актеры стараются, чтобы им поверили, как на допросе с понятыми, – нет уж, пожалуйста, не надо.

Именно поэтому я ходила когда-то на спектакль Мамонова «Есть ли жизнь на Марсе?» три, а может, и пять раз – потому что это было что-то очень настоящее.

А эти «Мыши и мальчик Кай»... Парочка моментов была прекрасных, особенно про кролика – с маленькой головой, сильными ногами, красными глазами... Вот бы на этом все и закончилось, а то потом такая депрессия повалила, что я, стыдно сказать, даже сбежала, не дотянула до конца. Но вообще Мамонова, наверное, надо все смотреть. Я как-то безусловно верю, что он совершенно великий, надо гордиться, что мы живем с ним в одно время, и все такое.

Катя Метелица

«Понастроим домиков, нарожаем детушек» – это запомнилось. А поначалу я чуть было не уснул. Только это совсем не важно, потому что бывают немногочисленные артисты, за которыми интересно следить, даже если перестал врубаться в то, что они делают.

Тем, кто вообще не знаком с Мамоновым, кто не видел «Лысого брюнета» и «Жизнь на Марсе», не стоит начинать знакомство с этого представления. Хотя оно и не то чтобы так уж плохо: мальчик Кай хорош, и Айседора «Снежная королева» Ивановна несомненно старается. Но все-таки это мероприятие для преданных почитателей Нестрашного Му, что бы там ни говорили, одного из прекраснейших наших современников.

Жалко, конечно, если уже больше не будет того знаменитого мамоновского угара, а впрочем, и ладно. Может, ему и правда наплевать, что там думает себе публика – но ведь все-таки еще нужен пока зритель, иначе можно было бы и перед зеркалом кривляться. Но главное – ему самому определенно нравится то, что он делает. Вот и хорошо, значит, и я могу за него быть спокоен.

Александр Можаев, краевед

Мамонова я живьем увидел впервые. Пластинки слушал, по телевизору не раз любовался, интервью читал в журнале «Огонек», сам пел в общественных местах «У каждой бабы есть свои люляки» и «Досуги-буги», но ни на концерте, ни на спектакле до этого не был.

Поэтому мне просто было приятно посмотреть на великого человека, о котором я слышал много легенд вроде той, что ему заточенный напильник в спину воткнули, а он из-за стола не вышел и продолжал пить. А потом встал, долго за обидчиком гонялся, еще и люлей ему навешал. Брехня, наверное, но вот был для меня Мамонов легендарный, а теперь – раз! – и он живой на сцене поет. Прикосновение к чуду, так сказать.

Отрадно было на него посмотреть. Немолодой, потрепанный мужчина выходит на сцену и творит что хочет: хрипит, вопит, скулит, танцует, как зацикленный робот. Хотите – смотрите, не нравится – свободны. Еще и актеров набрал в помощь: то к человеку с яйцом на голове обращается, то танцует с женщиной в фольге. Судя по тому, что я видел по телевизору, он и десять лет назад то же самое делал. Так же кривлялся, выворачиваясь наружу и изображая подыхающего дебильного зомби на грани 19-го нервного срыва. Просто теперь я увидел все это живьем и был этим очарован. В первом отделении, правда, все было мрачно. Одиночество, задроченность, пустота, страх. Но после антракта дело пошло на лад, особенно после того как Петр Николаевич спел, что он беленький зайчик с красными глазами и от всего на свете придуманы противоядия, а от зайцев нет. Только любовь.

Олег Матвеев

Вот ей-богу, не нахожу ни одной причины, зачем мне было переться на эту постановку. Если, конечно, абстрагироваться от самодостаточной заслуженности Петра Николаевича.

Что я, собственно, увидел? Увидел бодрого, худого, жилистого старика, который беспорядочно перемещается по пустой сцене и произносит текст, напоминающий нередактированный поток довольно мрачного сознания. Эпизодически старик пытается демонстрировать некогда модный брейк-данс. Практически независимо от этого исполнителя на сцене фигурирует полный мужчина в костюме и с куском оргстекла в груди, юноша в джемпере с яйцом вместо головы и высокая девушка в облегающем костюме из какой-то растяжимой фольги. Она-то больше всего и понравилась. Гибкость, красота и осознанность ее тела фантастичны. По мне, это и был главный персонаж представления.

Олег Алямов

Если рассматривать спектакль с психиатрической точки зрения, то он безусловно прекрасен. Охотно рекомендовал бы его студентам медицинских вузов и молодым ординаторам в качестве учебного пособия (собственно, я это уже сделал). По сути Мамонов поставил на театральной сцене руководство по общей психиатрии. Причем в классическом варианте. «Меланхолическое затруднение ассоциаций», «овладевающие представления и физикальный бред преследования», «шизофреническое расстройство понятий и представлений», «кататоническая моторика» – всю эту небесную красоту и представляет на сцене Петр Николаевич Мамонов с товарищами. Начиная с расстройств сна («сплю – не сплю, не сплю – сплюѕ») и до полного выключения сознания. А какую прекрасную композицию Мамонов подобрал для своего руководства: Снежная королева всадила осколки зеркала-стекла-льда Каю в глаз, увела его за границы вечности. Сердце Кая окоченело. Герда отогрела Кая, но холод навсегда укрылся в глубине его искалеченной души – типичная шизофрения, приступообразно-прогредиентная форма с эмоционально-волевым дефектом.

Остается огромное эстетическое удовольствие от спектакля. Большое вам, Петр Николаевич, профессиональное спасибо от лица всего психиатрического сообщества.

Петр Каменченко, к.м.н.

ПОСМОТРЕТЬ НА ПЕТРА НИКОЛАЕВИЧА

Театр им. К.С.Станиславского

17, 30 марта, 19.00, билеты

100-700 р.