Нерусские, некоренные, интеллигентные

Журналист НТВ Вадим Такменев спросил Владимира Путина, следит ли он за рейтингами. Президент ответил, что следит, но не так часто и не так внимательно, как за своими чувствами, а вот чувства-то подсказывают ему, что он прав, — и, главное, люди тоже так считают. Не «узкая», пусть и «уважаемая» группа интеллигенции, а «коренной русский народ, или коренной российский народ». Путин жестикулировал, подчеркивая мощь и стать русской народности, закорючкой выводя в воздухе интеллигенцию.

Не сказать ведь, что Путину не нравятся люди, занятые, к примеру, интеллектуальным трудом. Пишущие. Читавшие книги, которые он не читал и никогда не прочитает. Честно скажу, не наблюдаю я у него таких комплексов, хотя и смотрю, конечно, издалека. Ему не близок стиль поведения интеллигенции. Это вечное копание в незначительных деталях, постоянные попытки все усложнять и осложнять, процедуры, возня. Человечьи права, частности, сопли, каким-то трем девкам впаяли двушечку, какой-то мужик умер в тюрьме. Все это мелко. В этом нет широты.

Народ — это другое. Он в грандиозном видит грандиозное, а узкий круг интеллигенции видит лишь механизм создания грандиозного: сколько денег потратили, сколько украли, зачем то, зачем это, пятое, десятое. Народ всегда на стороне того, кто знает «как». Интеллигенция же сама думает, что знает, хотя не знает она, понятно, ни черта. На грязь и пот она смотрит из окошка своими глазенками, а он, Путин, сам в этом поту и в этой грязи.

Народ не может не поддержать большую стройку, даже если большая стройка стоит больших денег. Народ не может не хотеть имперскости. Народ не может видеть смерть там, где надо видеть триумф. И так далее. Чувства Путина и их подсказки президенту вполне понятны.

У Путина к стилю поведения интеллигенции нет ненависти, нет страха, а есть раздражение и брезгливость. Когда о ком-то акцентированно говоришь как об «уважаемом», в действительности подчеркиваешь свое право на то, чтобы сказать какую-нибудь гадость.

Когда Путин жестами показывает Такменеву, сколь мала роль интеллигенции, в его речи нет агрессии. Он просто констатирует. Он, конечно, представляет себе нежелательный тип и тут же начинает рисовать тип приятный, положительный. Народ. Какой? Слова сами наслаиваются друг на друга. Русский. Коренной. Путина это воодушевляет. В этот момент срабатывает политическая хватка, он понимает, что произнес какие-то двусмысленно звучащие слова, сделал акцент, не вполне вписывающийся в рамки его же предвыборной статьи о национальном единстве, зато вполне гармонирующий с высказываниями тех, кого он в этой статье клеймит. И Путин моментально политкорректно добавляет: «Или коренного российского народа».

В тот момент, когда президент, сознательно или нет, противопоставляет интеллигенции не «простой народ», не «бедных», не «народ» вообще, а именно «народ» этнический, он уже не контролирует язык. Язык начинает контролировать его, а читатель или слушатель — логически достраивать фразу, проговаривать то, что проговорено не было (или даже не задумывалось).

Если на одной стороне коренные, то на другой — пришлые, чужие, приехавшие незваными или обманувшие доверие позвавших. Если на одной стороне русские, то на другой, разумеется, нерусские. И вот здесь всплывает весь омерзительный набор стереотипов и пошлых наблюдений. Ну-ка, это кто там говорит? «А, понятно. Шварцман. Бердичевский. Ну-ну. Нет, антисемитизм, конечно, это неправильно, но вы все-таки согласитесь, что нет дыма без огня…»

Имел это Путин в виду? Неизвестно. Думаю, что нет, в таком виде — не имел. Просто случилась маленькая победа языка над говорящим на нем. И получилось так, что замалчиваемая оппозиция русского народа и интеллигентов «нерусской национальности» пробудилась, прозвучала, заставила о себе вспомнить.

Признаться, высказывание президента о рейтингах, интеллигенции и русском народе я поначалу прочитал, потом уже посмотрел запись передачи. Так вот, читая, я не мог поверить: неужели так нарочито, так явно все это сказано? Посмотрел и убедился, что нет. Так вышло.

Критиковать разделение общества на русский народ и интеллигенцию (получается, что нерусскую) бессмысленно. Контраргументация ясна и в то же время неэффективна. Интеллигент бывает этническим русским? Да бог с вами, кто бы спорил?! Речь же не столько о людях, сколько о модели поведения, реакциях, способе говорить и видеть. Вот этому всему русский народ сам по себе научиться не мог. Это — привнесенное. Стало быть, чужое. Чуждое нашему культурному коду, как сейчас принято выражаться в высших чиновничьих кругах.

Передача на НТВ вышла к 60-летию Путина, и Вадим Такменев не стал расстраивать президента. Дело в том, что не один он способен чувствовать коренной русский народ. Есть и другие. Они эксплуатируют все ту же матрицу «хороший народ — плохие интеллигенты», только национальные акценты делают преднамеренно и уверенно.