«Ненависть — это всегда заразно»

Джефф Касс был одним из первых журналистов, оказавшихся на месте массового расстрела учеников в школе «Колумбайн» в апреле 1999 года. Тогда учащиеся старших классов Эрик Харрис и Дилан Клиболд открыли огонь по другим школьникам и учителям, после чего покончили с собой. В результате трагедии погибли 13 человек, еще 24 были ранены. Касс впоследствии выпустил книгу «Колумбайн: настоящая история преступления» и стал одним из главных специалистов в стране по массовым расстрелам. После «Колумбайн» в США произошло около 30 массовых расстрелов людей, жертвами которых стали 280 человек. БГ поговорил с Джеффом Кассом о преступлении Дмитрия Виноградова, о том, почему в США подобное происходит часто и как с этим бороться.

— Дмитрий Виноградов, застреливший шесть человек в Москве, незадолго до этого опубликовал манифест, в котором объяснил свой поступок ненавистью к человечеству. Человечество, на его взгляд, — это раковая опухоль на теле планеты, которая не перестает расти, а значит, ее надо удалить насильно. Виновники массовых убийств в США говорили о чем-то подобном?  

— Я не знаком с идеей о том, что человечеству надо прекратить размножаться, — конечно, есть люди, которые волнуются, что ресурсов на планете не хватит на все ее население, но это скорее чувство беспокойства, а не ненависть. Подростки, расстрелявшие своих сверстников в школе «Колумбайн», говорили, что они спасают людей этой бойней, но в их дневниках нашли слова о ненависти к человечеству и вообще ко всему в этом мире.

— Манифест Виноградова набрал более 19 тысяч лайков в социальной сети. Как вы думаете, подобные примеры и идеи заразны?

— Конечно, когда речь заходит о ненависти, это всегда заразно, но в этом нет ничего нового. Гитлер испытывал ненависть к людям, которая, как считают некоторые, передалась и его последователям и сторонникам. То же можно сказать и про Сталина. В этом смысле массовые расстрелы — от Москвы и до «Колумбайн» — немного другой случай. Эти преступления просто становятся способом для людей выместить свою злобу, ненависть, боль и так далее. Сама по себе ненависть к людям — не нова. Новыми являются только способы, которыми люди ее выражают.

— Как «стрелки» выбирают место преступления? Они ведь говорят о ненависти к человечеству, а потом все равно отправляются в те места, которые им близки, и убивают людей, которых знают, — коллег или одношкольников.

— Организаторы массовых расстрелов, которые испытывают ненависть к человечеству, чувствуют ее часто именно к своему окружению. В «Колумбайн», к примеру, преступники считали то положение дел в школах, из-за которого они оказались в самом низу социальной лестницы, примером несправедливого устройства всего мира. Жутко то, что один из убийц в «Колумбайн», Эрик Харрис, задумывался о том, чтобы направить самолеты на Нью-Йорк еще за несколько лет до 11 сентября. Такой поступок действительно имеет смысл, когда мы говорим о террористах, — задействовать небольшое количество ресурсов для достижения большого результата. Похоже, Харрис ненавидел и Нью-Йорк, и «Колумбайн». Но, конечно, нельзя атаковать одновременно весь мир. Для убийц из «Колумбайн» куда проще было прийти с ружьями в собственную школу, тем более что, как я сказал, она символизировала все то, что они ненавидели.

— Почему массовые расстрелы людей так часто происходят именно в США, а не в любой другой стране, в которой разрешено ношение оружия? В вашем эссе «Пять мифов о массовых расстрелах» вы говорите о влиянии особой «культуры чести», которая существует до сих пор на американском Юге и в которой репутации человека придается очень большое значение, вплоть до необходимости защищать ее с помощью оружия. Нет ли в этом противоречия? Убийство невинных людей просто из-за того, что ты чувствуешь себя изгоем, представляется скорее трусливым, нежели благородным поступком.

— По одной из теорий, дело не в разрешении на ношение оружия, а просто в том, что американская культура более жестокая. Против того, что во всем виноваты мягкие законы, касающиеся огнестрельного оружия, говорят случаи массовых расстрелов в Норвегии и Германии, где ношение оружия находится под жестким контролем. Хотя, конечно, в этих странах такие инциденты происходят куда реже, чем в США.
Говоря же о моей теории про расстрелы и про культуру чести, вы и я можем смотреть на  это как на трусливый поступок, а «стрелки» нет. Сама идея же заключается не столько в том, что они считают это благородным поступком, сколько в том, что они считают необходимым и оправданным защищать свою честь, пусть даже и таким способом.

— Как вы считаете, запрет на ношение оружия снизит количество подобных преступлений?

— Я не думаю, что введение такого запрета может стать главным решением проблемы. В Китае, где действуют очень строгие законы по ношению оружия, мужчины кидались на детей с ножами. Преступники, расстреливающие людей в школах и других публичных местах, обычно умны и целеустремленны, и они, скорее всего, найдут способ обойти запреты.

— Сторонники разрешений на ношение огнестрельного оружия в качестве одного из аргументов называют самозащиту. Как вы считаете, стоит ли разрешать для самозащиты ношение огнестрельного оружия, например, в России под риском того, что его могут использовать в своих целях люди с нестабильной психикой? Удавалось ли кому-нибудь защитить себя с помощью личного оружия в подобных трагедиях?

— Я не могу припомнить, удавалось ли кому-нибудь успешно защитить себя во время стрельбы. Вполне возможно, что такое когда-нибудь произойдет. Но может произойти и так, что гражданские выстрелят, промахнутся и попадут в других невинных людей — общество должно быть готово к такому исходу. Не всегда выдается возможность для чистого и легкого выстрела. Напомню вам, что при стрельбе возле Эмпайр-стейт-билдинг в августе этого года девять прохожих пострадали именно от пуль полицейских в ходе операции по задержанию преступника.

— Как можно предотвратить массовые расстрелы людей? Знаете ли вы о каких-то успешных случаях по предотвращению подобных преступлений? На днях один из депутатов Госдумы предложил ввести «антиманьячный фильтр» для школьников, чтобы учителя и психологи внимательно наблюдали за учениками и за их внеурочным времяпрепровождением (в частности, следили, играют ли те в жестокие компьютерные игры или смотрят жестокие фильмы). Могут ли помочь такие меры?

— Сложно указать на успешные случаи предотвращения массовых расстрелов, потому что ты все-таки никогда ожидаешь, что что-то должно произойти. Но попытаться предотвратить все же можно. На мой взгляд, главное — это бдительность. Кто в какие компьютерные игры играет, ни о чем само по себе не говорит. Миллионы играют в жестокие игры, но совсем не миллионы идут на массовый расстрел людей. Важно следить не за этим, а за тем, когда люди угрожают вполне определенными вещами, или говорят с особой жестокостью, или когда их поведение резко меняется и они начинают вести себя более грубо. Отслеживание таких тревожных знаков может помочь в предотвращении массовых расстрелов.