Неизгаженные
“Когда я не сплю, я только сижу или лежу...» – подумал я, проведя месяц в Южной Индии летом. И тут вспомнилось, как один американец на днях рассказывал при мне об Aндаманских островах: круглый год – плюс 27, девственные джунгли, людей почти нет, по-английски никто не говорит и туристами место не изгажено. Нарисованная им картина земного рая врезалась в мой расплавленный мозг, и я решил выдвигаться на Aндаманы – спасаться от толп индусов, жары и связанной с ней физической деградацией и моральным опустошением.
Обойдя десяток турагентств в Бангалоре, я услышал десяток же разных мнений о том, из какого города можно попасть на Aндаманы, пускают туда туристов или не пускают, нужно специальное разрешение или нет... Индия есть Индия. Подумав, я отправился на побережье, в портовый город Мадрас, и не прогадал. Правда, пришлось денек потаскаться по городу, из иммиграционного офиса в порт и обратно. Одни говорили: «Давай пермит!», другие: «Иди к черту! Не выдаем мы никаких пермитов, мы вообще такого слова не знаем». Кончилось тем, что я сдал в портовую кассу ксерокопии паспорта и фотографии, купил билет, а пермит обещали дать уже на островах. Если лететь самолетом, то вообще никаких бумаг не надо.
Но что такое самолет? Тот, кто никогда не был в открытом море, жизни не видал. Оказавшись посреди океана, я долго ходил по палубе кругами и смотрел по сторонам: нет берега – и все тут! Простор и покой, повышенная влажность, расплывающийся в мареве блин блеклого солнца и ощущение полной гармонии с миром. Так спокойно стало на душе! После заката корабль погрузился в кромешную тьму. Вода почернела. Плывем в бездну! Вскоре начался рассвет: огромный огненный шар медленно всплывал над горизонтом. «Хорошие дела, – подумалось мне, – неужели в Индийском океане ночь длится всего лишь полчаса?» Солнце поднималось выше, становилось меньше, светило все тускнее, пока не превратилось в обыкновенную луну.
В недрах корабля меня ждали не менее сильные впечатления. Когда я спустился в свое отделение и открыл дверь, то остолбенел прямо на пороге. По полу плавали детские игрушки, пластиковые бутылки, какие-то огрызки, а два индуса, подвернув свои длинные юбки, спокойно беседовали, стоя по щиколотку в воде. Я подумал, что судно идет ко дну, но все оказалось куда прозаичнее. Многие не выдерживали качки, их выворачивало в душевых и туалетах; отверстия для стока воды были уже давно забиты, а люди все продолжали мыть руки в раковинах и пользоваться душем. Кроме того, в одном месте сорвало кран... И при этом все спокойны, никто не мечется в панике, не хватает спасательные жилеты: у индийцев своя логика и свое представление о причинно-следственных связях. Им хоть и корабль утонет – велика потеря, все равно заново родишься.
На третий день плавания на горизонте показался первый остров, и кто-то, как в старых фильмах о пиратах, воскликнул: «Земля-я-я!!!» Во всяком случае, я так истолковал этот вопль на хинди. Мимо проплывали острова самых разных форм и размеров, покрытые лесами и не знавшие ноги человека. К вечеру мы достигли столицы Aндаманских островов – Порт-Блэра. Вопреки ожиданиям город встретил меня разноцветными огнями и длинной световой дорожкой водно-спортивного центра – все признаки ненавистной цивилизации. Я рвался в необитаемые джунгли, а приехал в очередной занюханный провинциальный городишко, разве что запахи тут были поприятнее. Большинство увиденных мною отелей были трущобного вида и поросли паутиной – туристов здесь явно не ждут.
В мои планы не входило слушать рев машин и толкаться среди народа, поэтому я купил билет на ближайший корабль и отправился на остров Хавлок, выяснив, что место это тихое и спокойное. Когда я сошел на берег, в первой же деревне меня встретила маленькая пучеглазая девочка и, к моему удивлению, сказала: «Hallo!» «Намасте!» – ответил я ей и пошел дальше. «Hallo! Hallo!! Hallo!!!» – слышалось сзади. Когда я подходил к дому, она орала уже во всю глотку. Ее отец оказался еще разговорчивее, даже философствовал на английском языке относительно пассионарности белой расы. За два доллара в день он выделил мне небольшую хижину, сложенную из бамбука и листьев пальмы, противомоскитную сетку и обеспечил трехразовым питанием.
Деревню со всех сторон окружали джунгли. Я бросил вещи и зашел в лес. Лианы свешиваются над тропой; непонятно, что в какую сторону растет. Настоящий зеленый океан. Кажется, что кто-то, огораживая от случайных глаз запретную страну, специально посадил вокруг столько растительности на маленьком клочке земли. Обезьяны заметили меня и подняли крик – я ответил им тем же, запрыгнул на лиану и, войдя во вкус, стал раскачиваться. Лес буквально дышал влагой, диковинные ароматы сменяли один другой. Вдалеке я заметил странный фиолетовый цветок, подошел поближе – цветок зашевелился, затем большая часть его отделилась и улетела...
Внезапно небо почернело, вода хлынула сплошным потоком, именно как из ведра. Стало не по себе: я уже далеко зашел в глубь леса, а тропическими ливнями меня пугали еще в Москве. Я стоял как вкопанный. На тропе образовывалась река, и я начал медленно уходить в разжижающуюся землю. К моему счастью, длилось это всего десять минут, потом дождь резко прекратился. Я отчистил свои кеды от грязи, вытащил из ног штук десять пиявок и, истекая кровью, побрел в деревню.
Американец не соврал: климат на Aндаманах удивительный. Зимой и летом, ночью и днем температура держится около плюс 27 градусов – лучше и не придумаешь. Сезон дождей очень условный – по крайней мере, бояться его не стоит. Я пробыл на островах целый месяц, и ни разу не было такого, чтобы дождь начинал действовать мне на нервы. Ливни непродолжительны, я приспособился использовать их в качестве душа – мылся прямо под открытым небом.
Место, где я поселился, было типичной андаманской деревней со всеми вытекающими из этого последствиями. В первую же ночь дворняги стянули у меня целую ветку бананов; в другой раз, очевидно не найдя ничего более съедобного, стащили последнюю пару носков. В четыре утра меня будил ненавистный петух, в пять – аборигены начинали топить печи, и деревню заволакивал запах горящей тропической древесины, больше похожий на благовония. Выходишь на улицу в семь утра: дети в школьной форме радостно шагают по дороге, тут же мужичок в традиционной местной клетчатой юбке расслаивает лиану, из одного дома выходит рыбак, а из другого – обвешанные тряпками трое белых соседей, сумасшедших хиппи, всей «семьей» возделывающих огород с коноплей. В тот единственный раз, когда я застал их во вменяемом состоянии, они рассказали, что приехали из Дании, поселились на острове уже давно, на родине сдают квартиру и живут здесь в свое удовольствие. В свободное от работы в поле время поют, танцуют, летают в соседние галактики, шьют себе шаровары...
В ходе ознакомительной прогулки по деревне я обнаружил настоящее футбольное поле с весьма качественным газоном и большими воротами и вначале принял все это за мираж. «Мистер, приходи вечером, играть будем», – пригласил меня какой-то парень. «Во сколько?» – спрашиваю. «Ты услышишь». Часов в шесть со стороны поля стали доноситься нечеловеческие крики. Я пошел на звук. Увиденное мною действо представляло собой смесь плохо управляемого буйства с гигантским побоищем. Во время игры футболисты орут так, что слышно даже в джунглях. Играют босиком, а ударную ногу заматывают тряпкой. Летают по полю не хуже мяча – головой в землю, вперед ногами... Однажды я видел, как местный Марадона бил через себя – себе по голове. Упал, а его соплеменники пробежались по нему табуном.
При близком знакомстве оказалось, что островитяне – народ дружелюбный, но не упускают возможности и поиздеваться над белым человеком. Когда, раздобыв кокос, я долго и мучительно ковырял его мачете, силясь снять кожуру, добрый деревенский мальчик стоял в стороне и с улыбкой наблюдал за мной минут десять. После этого он молча подошел и в три приема привел орех в доступное состояние.
Пробыв несколько дней на Хавлоке, я отправился посмотреть и другие острова. Недалеко от бухты Вандур, что на Южном Aндамане, расположен национальный морской парк имени Махатмы Ганди – лучшее место для ныряния. Но попасть туда оказалось не так-то просто. Я опоздал на последний катер и решил добраться до коралловых рифов вплавь.
Черт знает, что происходит с морем в этих краях. Подводные течения постоянно кидали меня из стороны в сторону, на мелководье я исцарапался в кровь, временами приходилось идти голыми ногами прямо по острым кораллам. Слава богу, акул я не встретил и через полчаса хоть и не совсем благополучно, но добрался до острова Aлександра. Таким образом я посетил еще пару островов, попутно рассматривая подводных обитателей. A там было на что посмотреть.
...Стаи рыб, переливаясь всеми мыслимыми и немыслимыми красками, окружили меня. Кажется, что они совсем не боятся человека, но только я пытаюсь кого-нибудь схватить, как стая вмиг растворяется. Из расщелины торчат полуметровые усы лангуста. Я потянул было за них, но тут из соседней пещерки мурена показала зубы... Я замер и задним ходом поспешил оставить это место. A вот черепаха на меня никакого внимания не обратила – слишком уж серьезное создание. Огромного размера черный окунь притаился на дне, его тело покрыто бородавками и ракушками, словно у каменной глыбы появились глаза. A еще сквозь коралловые кусты проглядывают разноцветные рты. Именно рты! Они так слились с рифами, что, кажется, камни дышат. Когда проплываешь мимо, челюсть захлопывается, издавая при этом глухой стук. Впрочем, ученые называют их всего лишь двустворчатыми моллюсками. Здесь они достигают невиданных размеров: однажды я нашел раковину, в которую мог бы поместиться сам.
Продолжая обследование островов, я поплыл в Рангат. На этот раз на баркасе. И вот неожиданно наша посудина делает остановку, не значащуюся ни в одном расписании. Из джунглей показалась раскрашенная голова аборигена. Я бросился к выходу, а там уже трое европейцев упрашивают сопровождавшего судно военного выпустить их – сделать хотя бы пару фотографий. Солдат непонятливо качает головой и направляет на нас дуло автомата. Выяснилось, что племя законсервировано на острове и посещать его никому не разрешается. Мы сбросили им пару мешков риса и поплыли дальше.
Между населенными островами почти каждый день ходят небольшие посудины. Цены даже по индийским меркам ничтожные: расстояние в пять-шесть часов плавания стоит около 15 рупий (10 рублей). Однако расписание во всех отношениях плавающее. Чтобы понять точно, когда будет баркас, нужно спросить как минимум пять человек – это вполне в индийских традициях. Однажды я спросил всего у трех – и поплатился: лодка не пришла. На следующий день я спешил в Порт-Блэр, надеясь успеть на корабль, следующий в Калькутту. Как назло, засвистел ветер, поднялись волны, и наш баркас стало мотать. Люди обхватили руками лавку и подпрыгивали вместе с ней. Корабль взмывал вверх, затем как подкошенный падал вниз, волны накрывали меня с головой. Шторм задержал нас в пути на несколько часов, и, прибыв в Порт-Блэр, я узнал, что корабль на континент уже давно уплыл. Пришлось провести на островах еще несколько дней, чему я был несказанно рад.
Aлексей Макеев
