Не вижу зла: почему произошли массовые беспорядки в Бирюлево?

Последовавшая за разгоном массовых беспорядков реакция властей была достаточно предсказуема — сняли бюджетный блокбастер «Эффектное задержание убийцы» с обязательным камео главы МВД и поклялись проверить все овощебазы на предмет нелегальных мигрантов. Также под угрозой увольнения оказались глава управы и глава районного ОВД. В мире, в котором существует идеально работающая система управления и правоохранительная система, но встречаются «перегибы на местах», это возможно и было бы правильным решением, однако мы живем в несколько ином мире.

Для того чтобы понимать, что на самом деле привело к массовым беспорядкам в Бирюлево, необходимо представлять, как устроена система управления московским районом. Итак, существует муниципалитет, при котором есть собрание муниципальных депутатов. Муниципальные депутаты обладают весьма ограниченными полномочиями и в большинстве муниципальных собраний Москвы являются «техническими» депутатами. То есть, по сути дела, их как представителей бюджетных организаций типа школ или больниц или как профессиональных управленцев от партии «Единая Россия» выдвинули в муниципальные депутаты — и они, не имея особо иного выбора, туда пошли. Еще есть управы, которые целиком и полностью назначаются сверху и в идеале должны работать в диалоге с муниципалитетом. Однако, как правило, этот диалог не происходит за ненадобностью.

Проблема обоих этих органов, как, разумеется, и районного ОВД, заключается в полной зависимости их эффективности от личной мотивации и личных качеств людей, в них работающих.

Не хочет депутат общаться с жителями — ну что ж, многие жители этого даже не заметят, поскольку не уверены в существовании муниципальных депутатов. Не хочет ОВД и управа пресекать незаконную торговлю — ну что ж, средств их заставить это сделать у жителей почти нет. Ведь в любом случае они могут сделать вид, что такой проблемы вообще нет.

Понятное дело, что в глазах более высокого окружного и городского начальства, происходящее на районном уровне видится исключительно глазами работников управ и ОВД и, в меньшей степени, муниципальных депутатов. Причем последние, как уже было сказано, тут нужны разве что для формального обеспечения функционирования непонятного отростка самоуправления, в целом, вертикальной системе. Все это создает бескрайние поля для коррупции и сложного взаимодействия бизнеса и власти в районах. И проблемы, которые возникают в такой системе, обусловлены вовсе не тем, что в ней встречаются отдельные люди, в силу черт характера или формы черепа склонные к противоправным действиям. Проблемы возникают потому, что слепой доверяет зрячему, заинтересованному в благосклонности слепого. А зрячих в данной ситуации предусмотрено не так много, и допуск в их число крайне затруднен.

Поэтому, на районном уровне могут не расследовать преступления. Могут закрывать глаза на нелегальную торговлю. Могут разворовывать до 30% бюджетов, выделяемых на благоустройство. Могут годами делать вид, что в незаконно построенном гараже нет офисов и автосервиса.

Обратной проблемой вертикали районного управления является отсутствие у жителей голоса.

Жители оказались вытесненными из процесса управления районом, не обладают возможностью влиять на деятельность полиции, управы и в большинстве случаев муниципального собрания.

Формально на заседания муниципального собрания приглашаются жители, однако собрания проходят в рабочее время в будние дни. Формально глава управы и глава ОВД проводят встречи с жителями, на которых отчитываются о своей работе, однако данные встречи так же проводятся в неудобное время, и обещания, даваемые на таких собраниях, никто не стремится выполнять.

Лишенные голоса жители смиряются с существованием районной власти в параллельном измерении и решают, что не имеет смысла сообщать о проблемах и преступлениях. Параллельная власть теряет не только доверие местных жителей, но и лишается возможности понимать, что же на самом деле происходит в ее районе. Более того, лишается способности видеть, кто и как живет в ее районе, каков состав жителей, каковы их потребности. Как развивать район и как совершенствовать свою работу.

В отличие от жителей бизнес тесно общается с властью, ведь от решений власти и ее склонности к избирательной слепоте может зависеть успех или проблемы бизнеса. И со временем чиновникам становится куда приятнее общаться с бизнесменами, чем с жителями, которые только требуют и ничего не предлагают взамен.  

На удачу дружественного альянса бизнеса и районной власти в Москве — одновременно с этим процессом — шел процесс дезинтеграции локальных связей и стремительное падения межличностного доверия. Сложно сказать, что в советские годы в Москве действительно существовали локальные сообщества, но совершенно точно можно говорить о том, что сейчас в Москве их нет. Особенно в спальных районах вроде того же Бирюлево.

И по сути дела, коррумпированная районная власть и бизнес действуют в социальной пустыне.

Неолиберальная эйфория толкает их на все более и более смелые проекты, ведь кажущееся отсутствие жителей, которые могут собраться с топорами и вилами, диктует полную безнаказанность и бесконтрольность.

Слепота районных органов власти к тем, кто живет в их районе, какие отношения между ними выстраиваются, как эти отношения преломляются в свете отчуждения жителей от процесса управления приводит к бирюлевским беспорядкам.

Списать вину за убийство Егора Щербакова на «засилье нелегальных мигрантов», а массовые беспорядки — на «тщательно спланированную акцию спецслужб» или «провокацию националистов» — в высшей степени ошибочно. Думать, что виноват криминальный бизнес, стоящий за зловещими овощебазами, — тем более. Подобные мантры не способствуют признанию реальных проблем и конструктивной работе с ними.

Виновата непрозрачная для жителей система управления районами Москвы. Виновато межличностное и институциональное недоверие и отсутствие локальных сообществ. Виновато полное отсутствие системы получения знаний о том, что на самом деле происходит в спальных районах.

Поэтому я считаю, что есть только один способ предотвратить аналогичные события впоследствии — пересмотреть систему муниципального управления Москвы. Сделать выборной должность главы управы с простой и понятной процедурой импичмента в случае некачественной работы или превышения полномочий. А также ввести простую и понятную процедуру лишения полномочий муниципальных депутатов и глав муниципальных собраний. Разумеется, это должно сопровождаться максимальной популяризацией муниципальных выборов. О муниципальных выборах в каждом подъезде должны висеть яркие плакаты с четко изложенной информацией, а не черно-белые распечатки, созданные быть проигнорированными.

Возможно, то же самое должно касаться выборности участковых и глав районных ОВД. Только эффективная совместная работа муниципальной власти и полиции, под контролем жителей, может привести к тому, что преступления будут действительно предотвращаться и расследоваться, а не скрываться и симулироваться для отчетности. Начальник ОВД должен больше бояться недовольства жителей своего района, чем косого взгляда вышестоящего начальника. А для этого должны быть созданы соответствующие управленческие процедуры.

А еще я свято убежден в необходимости создания районных социологических служб. До тех пор пока основой отношений местных жителей и местной власти будет мифология, никакого конструктивного диалога происходить не может. А районные социологические службы могут стать тем инструментом, который создает коммуникативное поле между жителями и властью, основанное на знании о том, что на самом деле происходит в районе, какие социальные группы его населяют, какие интересы и проблемы существуют в их взаимодействии, какие у них потребности, страхи и надежды. Основным методом работы подобных служб мог бы стать метод социального обследования, а помимо него — множество других исследовательских проектов, которые бы формировали подлинную картину социальных процессов.

И последнее. Можно подумать, что я отрицаю существование проблемы «нелегальной миграции». Это далеко не так, просто в ней я вижу проблему также управленческую, также решаемую через редизайн районной власти. Представьте себе картину: вы приезжаете в новый город и хотите понять, как в нем жить. Вы идете в муниципалитет, а там вас встречает не стенд с красочными брошюрами на различных языках, рассказывающими о том, как жить в этом городе, где искать работу, куда обращаться с проблемами ЖКХ, куда за психологической поддержкой, а куда в случае, если вы увлекаетесь разведением комнатных птиц, — вас встречает злая блондинка неопределенного возраста с пергидрольным начесом, уверенная, что вы зря сюда приперлись. Понятно, что после такого опыта вы пойдете к двоюродному дяде, который занимается какой-то логистикой на какой-то овощебазе и не будете вдаваться в подробности легальности его бизнеса. Дядя все-таки и с жильем подскажет, и денег даст на первое время, и с нужными людьми познакомит, и работой обеспечит. И его мотивацию в отличие от мотивации пергидрольной блондинки понять можно.

На том этапе, на котором сейчас существует проблема миграции, а тем более «нелегальной миграции», необходимо решать проблему, начиная именно с этого низового уровня интеграции, поскольку идеи депортации и ужесточения миграционного законодательства в текущей ситуации не более осмысленны, чем второсортный боевик, которым россиян успокаивал во вторник Первый канал. Только вот проблема интеграции на самом деле затрагивает далеко не только мигрантов, а тем более не таких уж многочисленных их нелегальных представителей. Интегрировать нужно жителей районов, интегрировать нужно муниципальных депутатов, глав управ, глав ОВД. Распад сообществ и государства и сопутствующее пробуждение первичного процесса, когда даже далеким от национализма людям погромы видятся хорошим способом решения проблемы дисфункциональности полиции и управы, говорит о том, что само общество нужно собирать заново на районном уровне.

Оригинал материала.