Нарисуем—будем жить. Часть 2

«Государству надо запретить печатать деньги»

В Москве с курсом лекций побывал Джордж Сельгин, профессор экономики Университета Западной Вирджинии и самый страстный проповедник теории частных денег — системы, при которой государство перестает контролировать денежный оборот и банкноты начинает печатать кто угодно. Даниил Дугаев расспросил Сельгина, что в таком случае случится с его кошельком

— Так что же такое частные деньги?

— Частные деньги — это деньги, выпущенные коммерческими банками или другими организациями. То есть нет ­единого контролирующего органа вроде Центробанка, государство не вмешивается. Когда-то частные деньги были широко распространены — собственно говоря, большая часть денег в мире была част­ной. Два самых удачных примера — ­Шотландия до 1845 года и Канада до 1930-х годов.

— А чем частные деньги лучше?

— Такая финансовая система гораздо менее ­чувстви­тельна к кризисам. В Канаде было всего несколько финансовых кризисов, тогда как в США, где был Центробанк, они ­происходили постоянно на протяжении XIX столетия, и в начале XX тоже. Во время Ве­ликой депрессии в Америке бан­ки банкротились тысячами, а в Канаде не обан­кротился ни один. Англия переживала один кризис за другим, а Шотландия смогла их избежать. Кроме того, частные день­ги гораздо полезнее для экономики. Ког­да у вас деньги частного банка, вы их довольно продуктивно инвестируете, а когда у вас государственные деньги, вы инвестируете в правительство, а эти вложения, мягко говоря, не сильно удачны. Государство все вре­мя норовит использовать ваши деньги на самые сомнительные нужды.

— Как это выглядело практически?

— Ну вот в Канаде было две дюжины крупных банков, выпускающих свои деньги. Деньги выглядели по-разному, на каждой банкноте стояло название выпустившего ее банка или частного предприятия (такое тоже бывало). Канадские банкноты были очень надежными, все ими пользовались. То же самое было и в Шотландии: шотландские деньги были популярнее золотых монет. Честно говоря, я не вижу причин, почему эту систему нельзя запустить и сейчас. Да, сейчас у нас нет золотого стандарта — то есть вы не можете пойти в банк и ­об­менять ваши бумажные деньги на соответствующее количество золота. Но сам финансовый инструмент вполне надежен. Когда есть Центробанк, есть госмонополия на печатание денег, у государства всегда есть соблазн запустить печатный станок и профинансировать какие-нибудь безумные военные операции или еще что-нибудь. Да и во­обще монополия — это всегда плохо.

— То есть вы предлагаете систему, при которой у меня в кошельке куча разных ва­лют — сбербанковские деньги, альфа-банковские рубли, валюта какого-нибудь Первого пароходного банка.

— Да, и когда вы подходите к банкомату, он выдает вам деньги своего банка.

— А национальная валюта при такой системе остается?

— Ну при медленном переходе на частные деньги старая денежная единица сохраняется, потому что сохраняются вклады в этой валюте. Просто перестает существовать организация типа Центробанка, способная увеличивать поток этой валюты, а деньги банков можно обменивать на государственные деньги. Со временем, когда люди привыкнут, необходимость в банкнотах Центрального банка уменьшится — и в конце концов можно прийти к ситуации в Шотландии, где люди производили почти все взаиморасчеты с помощью частных денег. Переход можно даже ускорить: надо, чтобы Центральный банк перевел все свои деньги в трехдолларовые банкноты или другую неудобную валюту.

— Значит ли это, что государство потеряет контроль над денежным обращением?

— Да, и это замечательно!

— А не будет как в Черногории? Которые сперва использовали марки, потом евро…

— А почему так произошло? Потому что югославские деньги практически обесценились из-за гиперинфляции. А откуда берется гиперинфляция? Государство, которое контролирует денежный оборот, старается за счет инфляции оплатить свои долги. Иногда увлекается. Когда нет государственного регулирования, гиперинфляции случиться не может.

— Могут ли разные валюты в одной стране иметь одинаковую популярность?

— Ну а почему нет? В некоторых странах торговля ведется более чем в одной валюте. Денежная единица, выпущенная и име­ющая хождение только в одной стране, может стать популярной где-то еще. Я думаю, что валюта крупных международных ­банков — скажем, гонконгско­го HSBC — будет популярна везде, где работает этот банк. Или вот в Америке несколько лет назад не разрешили Walmart, крупнейшей сети супермаркетов, создать свой банк — если бы он был, его деньги были бы очень надежными.

— А если один из этих банков ­обан­кротится, что будет с деньгами, которые он печатал?

— Если банк, держателями векселей которого вы являетесь, обанкротился, вы теряете деньги. И это очень правильно. Собственно, это и является залогом здоровья всей системы: банки, которым доверяют вкладчики, выживают и ­ста­новятся сильнее, остальные умирают.

Поэтому в Шотландии и Канаде времен частных денег не было страхования банковских вкладов. Но вообще-то, потери по вкладам у людей были очень немногочисленны. Владельцы некоторых банков гарантировали сохранность вкладов даже своим собственным имуществом. В Канаде банки вообще имели двойной капитал на случай потери. Они суетились сами, понимаете? Не по указке Центробанка, а потому, что так диктовал рынок. В ре­зультате ­банки иногда банкротились, конечно, но свои вклады люди обычно не теряли. В шотландской системе за весь период до 1845 года суммарные потери по вкладам и векселям составили около 11 000 фунтов. Это не так уж и мало, так как в XIX веке фунт стоил гораздо больше, но все равно очень скромно, особенно если учесть, что большая часть потерь пришлась на одно или два банкротства. Сегодня вкладчики теряют гораздо больше, несмотря на то что есть страхование вкладов, валютное регулирование и так далее. Вообще, страхование вкладов — это невероятно уродливая идея. Сейчас вкладчики считают, что государство спасет любой разорившийся банк, а государство их в этой мысли поддерживает. Но невозможно создать хорошую финансовую систему, в которой люди не теряли бы денег, какой бы банк они ни выбрали.

— Сейчас вообще, насколько я понимаю, идея альтернативных валют очень модная. Я слышал про деньги, которые выпускают разные небольшие городки в Германии или Штатах и даже в Таиланде; то, что называется local currency. У них ограниченное хождение, но ими вполне можно расплачиваться в местных магазинах, даже оплачивать кредиты. Это тоже частные деньги?

— Это довольно любопытная их форма. Их производят не просто для создания альтернативных частных денег, а чтобы не до­пустить оттока денег из местнос­ти, где они были выпущены. Считается, что это помогает местной экономике. К несчастью, ­ус­пех любой валюты прямо пропорционален широте ее распространения. Раньше-то банки стремились сделать свою валюту как можно популярнее — открыть филиалы и заставить валюту свободно ходить по всей стране. В современном мире альтернативные деньги сами себя разрушают.

— Но есть же и более амбициозные попытки — например, liberty dollar. Его создатель фактически попытался создать альтернативу доллару на всей территории США.

— Да, я даже знаком с ним, это Бернард фон Нотхаус, довольно симпатичный парень. Но конечно, у него ничего не вы­шло и не выйдет. Liberty dollar — это со­вершенно самостоятельная денежная единица, мало кем признанная, выпускаемая крохотным тиражом, а деньги все-таки сетевой товар. Ну да, ее приятно иметь в бумажнике, ее можно оставить в качестве чаевых, но это все игрушки. Денежная система, действующая в США, осно­вана на долларе, никаких других валют там существовать не может. Ну это как создать программу, не совместимую ни с одной из существующих операционок. И при этом обратите внимание, с какой яростью на Нотхауса обрушилось государство (в 2007 году ФБР соверши­ло рейд на казначейство Нотхауса и конфисковало все наличные запасы liberty dollars, а также серебра, которым он обеспечивался; в результате Нотхаус переехал на Гавайи и открыл там Церковь Марихуа­ны. — БГ). Они готовы пойти на все, чтобы защитить свою ­монополию.

— Скажите честно: вы правда считаете, что вот эти ваши идеи можно воплотить в жизнь, тем более во время кризиса? ­Звучат они уж очень фантастически.

— Во время кризиса люди как раз более склонны задумываться о том, правильно ли устроена их финансовая система. Я просто хочу донести до людей мысль, что нынешняя система не единственно возможная, можно жить без Центробанка, более того — есть много примеров того, как это уже происходи­ло. 30 лет назад люди думали, что социа­лизм — очень хорошо работающая ­сис­тема, и потребовалось немало усилий (и развал СССР), чтобы стало понятно, что к чему.

БГ благодарит сайт inliberty.ru за помощь в организации интервью

Часть1