Наперекрестяк

Друзья говорят, что зебру я не осилю. Не хочется с ними спорить. Если в двенадцать я одолела морячка, в пятнадцать — антикварную лавку и корову, а в двадцать у меня еще хватало сил на лабиринты, то что уж говорить о зебре в двадцать два? Зебр у меня, правда, две, и они влюблены друг в друга. Зебра-девочка уткнулась носом цвета 2 400 в зебру-мальчика, и теперь у них полосатая любовь, а у меня семьдесят сантиметров канвы и девять мотков ниток Madeira.

На вышивку крестиком я подсела в довольно раннем возрасте, болела долго, переносила липучую заразу на подруг, выздоравливала на девять месяцев (ровно столько длился учебный год в школе), а потом заболевала снова. Первый свой стежок я сделала лет в двенадцать, на даче в Каверине. Крестики ложились тогда неровно и не лоснились на свету. Мне, к сожалению, никто не объяснил, что вся хитрость в том, чтобы работать строго в одном направлении. Пока я набивала руку, два бутона, один финик и инжир от венка уже смотрели на мир раскосыми стежками. Не получалось эффекта коврика. О, эффект коврика —это вообще отдельная тема! Тактильные ощущения в вышивке чуть ли не самые главные. Когда рисунок выкладывается в ряд, как кирпичики лего, по нему можно провести пальчиком и почувствовать тот самый коврик из стежков. Он должен быть плотным и полностью закрывать канву — тогда смотреть на вышивку приятно. А если есть пробелы, значит, вышивальщица попалась жадная. Экономит на нитках.

Что до меня, то я на своей страсти не экономила никогда. Даже в тяжкие годы дефицита, когда все вышивали на старых тряпках и косынках, я баловала свои пяльцы исключительно накрахмаленной канвой, купленной в фирменном магазине Burda. Стоила она по тем временам — как хорошая сумка Louis Vuitton сегодня, но в пятнадцать лет я еще не знала, что такое Louis Vuitton, и благополучно предпочитала ему девушек-пастушек, леонардовских Мадонн и розовощеких крабов. А сколько сотен, да что там, тысяч крестиков было оставлено навсегда и безвозмездно на чьих-то стенах, подушках, спортивных формах и даже на банках для варенья — и не сосчитать! Причем все схемы делились у меня на «стильные» и «из бабушкиного сундука». Мужчинам полагались только стильные. Футболисту Диме Подшивалову я на день рождения вышила целое метровое панно. У панно было банальное название «18 причин, почему я люблю тебя» и совсем не банальное содержание: «Ты готовишь самый лучший в мире омлет из 9 яиц» и «С тобой «Динамо» — чемпион». Предложения, выведенные мелким почерком, приправлялись сердечками, мячиками и аистами и вызвали настоящий писк умиления у Диминых бабушек и теть. Сам же Дима решил встретить совершеннолетие с девочкой Мариной. За это он был с боем лишен картины, а день 18 января официально стал днем смерти всего российского футбола в моих глазах.

Любовь к футболу теперь воскрешает португальский друг Паулу. Он играет в «Порту», и в его деревне нет девушек с именем Марина. Вышивать крестиком я для Паулу еще не пробовала, хотя в последнее время все чаще задумываюсь о том, что красно-зеленый флаг на желтой канве смотрелся бы очень даже душевно.