Мы из МУРа

Честно говоря, я не знаю, что сказать об этом фильме. Нахожусь в недоумении, не подберу слов, теряюсь в мыслях. В голове крутится единственный вопрос, но у меня нет сил его задать. Но по порядку. Новый фильм Ренаты Литвиновой по пути в прокат получил двойное имя, и просто «Богиня» стала называться «Богиня: Как я полюбила». Оно и не зря, потому что лента Литвиновой раскладывается на две – как слова-бумажники у Шалтая-Болтая. Первая, похожая на пилот какого-то дикого телесериала из жизни МВД, – изрядно обдолбанный ремейк «Следствие ведут знатоки», в котором женщина-следователь Фаина (Литвинова) ведет расследования не укладывающихся ни в какие рамки нормальности дел, используя в качестве криминалистического аппарата визг, женскую интуицию и хороший глоток дешевого коньяка от фирмы-спонсора. Ничего не понимая, но всех победив, она доведет до смерти большую часть подозреваемых, потерпевших и свидетелей, чтобы потом, деградируя на покое после отстранения от дела, перейти ко второй половине сюжета – собственно рассказу о том, как она полюбила или, что то же самое, умерла. Рассказ этот включает в себя четыре сна Фаины с участием ее покойной мамы (невероятно пугающая Светлана Светличная) и еще нескольких трупного вида старух, тягостные сцены поедания «горячего супа» в чебуречной на Сухаревской, беготню среди мухоморов, знакомство с тоскующим по своей умершей жене сумасшедшим профессором (Максим Суханов) и появление на Речном вокзале бомжихи – двойника Фаины в пакете из супермаркета, завязанном косынкой на голове.

Говоря без обиняков, этот фильм – сплошная нелепость. Нелепы километровые посвящения мамам от членов съемочной группы, нелепы имена персонажей вроде буфетчиц Буси и Кили. Нелепы марципановые операторские красивости, долгие проезды и остроугольные ракурсы – чума нового русского кино. Нелепы кирамуратовские виньетки второстепенных безумцев при отсутствии твердой режиссерской руки Муратовой. Нелепа сама Литвинова с ее запредельными речевыми маньеризмами («Привели его мне в околоток», – говорит она, изображая постсоветскую милицию). Во сто крат нелепей всего остальные персонажи, которые не только говорят, как лирическая героиня Литвиновой, но даже думают, как она. «Нет у меня этих, как их, ботиков на меху», – стесняясь, произносит в камеру Максим Суханов.

И тем не менее из зала выходишь без ожидаемого чувства омерзения из-за украденных у тебя двух часов. Странным образом Литвинова умудряется превратить всю эту чудовищную смесь в обаятельное и даже, страшно сказать, правдивое зрелище. При всей неестественности языка «Богини» цитаты из нее наверняка войдут в обиход не хуже фраз из лексически ювелирно просчитанного «Бумера». И мы еще не раз воскликнем «SOS, женщина, SOS!», озадаченно пробормочем «Зачем же я трусы сняла?» и повторим риторический вопрос Фаининого коллеги по имени Егоров (Константин Мурзенко), которого она по чистой рассеянности постоянно называет Ягуаровым: «Кто ж ее в органы взял?» Собственно, именно этот вопрос – применительно к самому автору-мультиинструменталисту – и крутится у меня в голове. И именно его у меня все же не повернется язык задать.