Мы делаем это стоя

Иллюстрация: Matthew Hollister

В отелях больше не воруют пластиковые шапочки для душа. Шампуни — да; я и сама люблю стянуть пару баночек с тележки горничной, пока та не видит. Но вот шапочки никому не нужны. Подозреваю, что сейчас в отелях всего мира оборачивают по сотому разу старый запас.

При этом парадоксальным образом упадок шапочек связан с невиданным расцветом душа как предмета обихода. Просто мы теперь бросаемся в душ, как в омут, — с головой. Мы стали мыться в сотни раз чаще, чем еще несколько десятилетий назад. Врачи в неравной борьбе сдались и разрешили нам мыть голову ежедневно, а то и два раза в день. В ту редкую минуту, что мы этого не делаем, мы ждем, пока подействует бальзам-ополаскиватель.

В душе теперь не моются — в нем живут. Производители душевых кабин уже включили в них подсветку, музыку, баню турецкую и финскую, гидромассаж, эффект тропического ливня или моросящего дождя. Такая кабина создает для клиента микросреду более комфортную, чем работа или семья. Разве что утроба матери с этим комфортом может соперничать, и то не факт, поскольку в утробе матери, насколько мне известно, нет телевизора. А еще в моде такие душевые отсеки, в которых, напротив, нет ничего, даже поддона и двери, это всего лишь угол ванной комнаты, и комфорт в том, что туда можно зайти во всякую секунду, пробегая мимо, и взять да и помыться лишний раз. Или просто побыть там.

Правда, с точки зрения некоторых, не совсем понятно, зачем пытаться создать комфорт в заведомо некомфортной ситуации. Да, модели с турецкой баней предусматривают душ сидя (не по-турецки ли надо в нем сидеть?), однако все же моющийся в душе, как правило, вынужден стоять, как часовой на посту.

Душ появился в Европе в середине XIX века как предмет дешевый и слегка принудительный. Вначале он применялся в тюрьмах, казармах и больницах и был только холодным. Моющийся, собравшись с духом, дергал за веревку, после чего порой целая тонна воды падала ему на голову, так что принимать душ не то что без шапочки, а без специального шлема было просто опасно. До самого недавнего времени душ имел репутацию предмета, воспитывающего характер и закаляющего тело. Ванна же была синонимом гедонизма и практически разврата, тем более что в ванне мы как бы плаваем в собственной грязи. Кроме того, раз вода в ванне не течет, в ней как бы отсутствует движение времени — после появления водопровода ванна стала восприниматься как нечто выключенное из прогресса, буквально застойное. Это придало ей колорит старомодности, но вот американцев отвратило от нее — в США ванну принимают разве что тяжелобольные.

В нашей скромной стране, как ни странно, роскошный вариант (ванна) оказался более распространен, чем экономичный (душ). Последний ассоциировался скорее с крепким запахом спортивной раздевалки, завода, бассейна, в любом случае — с ситуацией публичной и групповой, но никак не с личной жизнью. Каждый житель нашей страны по утрам или вечерам — тут уж у нас была свобода — поливался из душа в положении стоя, однако стоя в чугунной ванне, которая была абсолютно у всех, пусть даже общая в коммунальной квартире. У всех была и потенциальная возможность в эту ванну лечь, что воспринималось советским человеком почти как неотъемлемое конституционное право — право на отдых и отключку.

Когда бывшие советские граждане узнали о том, что ванна и душ есть некая альтернатива, у многих возникло искушение, пожертвовав ванной, выкроить место в санузле. Это означало добровольно отказаться от права на отдых в ванне в пользу права на труд в душе, приобщиться к идеалу функционализма, идеалу спартанскому и аскетическому. Это был бы, кстати, еще и своего рода символический переход в протестантизм — ведь сама идея капиталистической современности как чего-то требующего жертвы родилась в рамках протестантского мышления.

Однако то, что произошло в последние годы с душем и ванной, свидетельствует о мировом кризисе идеи прогресса. Душ сильно изменился. Раньше в нем мылись быстро и бодро, теперь мы стоим под ним часами, обливаясь различными гелями. Нам внушают (с переменным успехом), что прямая вертикальная спина, символизирующая достоинство, активность и ответственность, совершенно не противоречит способности получать наслаждение. Мы верим: мы все еще стоим. Но хотим лечь.

Поэтому производители ванн сейчас очень радикально движутся в сторону остановки всякого движения как воды, так и времени. Булькающие джакузи вышли из моды, зато модны ванны либо высокие, на львиных лапах, залезть в которые все равно что залезть на дерево, либо, наоборот, утопленные в пол и похожие то ли на небольшое болото, то ли на гигантскую воронку от снаряда, так что вылезти из них можно лишь подтянувшись на руках. Производители хотят заставить нас лежать в ванне как в могиле — долго, пассивно, безвылазно и, главное, отдыхая от страшно утомившего нас прямохождения.